Юрий Тупицын - Дальняя дорога
— Нет, мой милый. Я имею в виду контакты односторонние: в виде скрытого сбора информации о землянах или активного, но тайного вмешательства в наши земные дела.
— В принципе возможно и такое. — Лорка не скрывал своего скептицизма. — Но уж очень все это легковесно, как в детском приключенческом фильме. Агенты инопланетной цивилизации на Земле! Под каким соусом и в каком облике, Игорек? Любая подделка под человека, будь то чистый робот, биомех или что-нибудь иное, саморазоблачит себя за несколько часов контакта.
— Это второй вопрос, — нетерпеливо перебил Дюк.
— Допустим. Итак, тайные агенты на Земле, а мы об этом не подозреваем. И чем же они занимаются? Я бы поверил в их существование, если бы они скопировали записи центрального информатория, взяли на абордаж и угнали бы наш лучший галактический корабль или поставили несколько хитрых экспериментов, чтобы определить характер и цели нашей цивилизации. А инопланетяне, видите ли, не нашли ничего лучшего, как потихоньку, но целеустремлённо изводить одного кандидата в командиры кикианской экспедиции за другим. Зачем?
— Очень просто — они хотят сорвать нашу экспедицию на Кику! Может быть, не сорвать, а просто задержать; кто знает, вдруг у них на Кике собственные интересы? А может быть, они хотят, чтобы экспедицией командовал чем-то удобный для них человек, к которому они успели подобрать некие ключики.
Пожалуй, впервые за время разговора об инопланетянах на лице Лорки вместо скепсиса и иронии появилось выражение серьёзного раздумья. Дюк немедленно заметил это.
— Хочешь, я объясню, почему тебя так шокирует идея об инопланетном вмешательстве в земные дела? Все дело в Боге.
— В Боге? В каком Боге? — удивился Лорка.
— В самом обыкновенном. В том самом бородатом старике, который, сидя на облаках, за шесть дней сотворил целый мир, а потом время от времени считал нужным совать нос в земные дела, хотя его никто не просил об этом.
— Положим, — возразил Лорка, помимо воли увлекаясь этой интеллектуальной игрой, — до сотворения мира и облаков не было, а впрочем, в космическом разуме есть что-то от Бога.
— И ты туда же, несчастный антропоцентрист! — с досадой сказал Дюк. — Вдумайся, Вселенная не имеет ни начала, ни конца, она существует вечно! Миллиард веков миллиард раз возведённый в миллиардную степень — ничтожный миг по сравнению с ней. Ты ощущаешь это?
— Да, — с лёгкой улыбкой ответил Лорка, — у вечности довольно острый аромат.
Но увлечённый Дюк уже не обращал внимания на шутки.
— Теперь подумай, как мы бесцеремонно обращаемся с этим колоссом. В бесконечной веренице времени мы выбираем крохотную точку — те самые двадцать-тридцать миллиардов лет, в течение которых существует Галактика, звезды, планеты, — и именно этому мгновению приписываем право на разум. Вот ведь какое нахальство и самонадеянность! А жалкий отрезок нашей звёздно-галактической эпохи ничем не лучше и не хуже любого другого, до сегодняшнего восхода солнца таких отрезков пролетело бесчисленное множество. Почему мы им отказываем в праве на разум?
— Мы не отказываем, — возразил Лорка.
— Ах не отказываем, — сейчас же уцепился за эту фразу Дюк. — Но, кроме того, мы должны отдавать себе отчёт, что по мере своего развития сообщество разумных постепенно приобретает все большую власть над природой и наконец перестаёт зависеть от неё совершенно. Такое сообщество приобретает право на неограниченное существование. Разве человечество не живой пример этому?
— Допустим.
— Ловлю тебя на слове. Сколько же таких могучих цивилизаций возникло в ходе вечного существования Вселенной? И разве они не должны рано или поздно найти друг друга и объединиться?
Лорка и не думал возражать, он просто спросил с оттенком грусти:
— Почему же мы так одиноки среди звёздных дорог?
— Может быть, мы просто не доросли до этого суперсообщества разумных. Не принимают же подростков в общество космонавтов или в члены Академии наук. А может быть, — по губам Дюка скользнула лёгкая усмешка, — наша Галактика — своеобразный заповедник, за которым пристально наблюдают мириады мудрых глаз. Мы же создали на Земле такие заповедники для диких зверей и стараемся как можно меньше вмешиваться в их внутренние дела.
Игорь Дюк тихонько засмеялся, поглядывая на задумчивое лицо товарища.
— Я убеждён, Федор, разум вечен, как и сама материя. И наверное, все, что мы видим вокруг себя и близко и далеко, так или иначе связано с ним. А если космическое сообщество разумных существует, оно просто обязано присматривать за человечеством, если не явно, то тайно. Ведь мы мужаем, набираемся сил, все дальше и дальше проникаем в космос. И чем активнее мы становимся, тем жёстче должен быть контроль за нами. Резвящийся львёнок — это львёнок, способный лишь на озорство: царапины на руке хозяина, разбитая ваза, разорванная подушка. Если же расшалится молодой, но уже полный сил лев, можно ждать настоящей беды.
— А факты? Есть у тебя конкретные факты этих тайных или явных контактов с инопланетянами здесь, на Земле?
Игорь снисходительно пояснил:
— Я философ, а не статистик. Я занимаюсь проблемами вселенского масштаба. Что мне маленькая старушка Земля?
— Маленькая старушка Земля, — с оттенком горечи повторил Лорка и суховато добавил: — Тим погиб именно здесь, на Земле, Игорь.
Секунду помолчав, Дюк грустно и удивлённо согласился:
— Да, гиперсветовик Тим Корсаков погиб на Земле. — Он вздохнул и виновато пробормотал: — Слаб человек. Тима нет в живых, а я уже забыл об этом. Но что тут поделаешь?
Он несколько театрально склонил свою красивую интеллигентную голову и, постепенно оживляясь, заговорил снова:
— Ты говоришь — факты. А ведь нет ничего глупее факта. Глупо, как факт! Не помню, кто первым сказал это, кажется, Лаплас. Чтобы разглядеть в облачке факта его суть, нужно не только зрение, но и знание. Люди ежедневно видят восход солнца, но прошли долгие тысячелетия, прежде чем они поняли, что это следствие вращения Земли. Так и контакты с инопланетянами — надо острее, глубже глядеть вокруг себя.
Игорь вдруг оборвал свою мысль, присматриваясь к изменившемуся, похолодевшему лицу Лорки.
— Что с тобой, Федор? — участливо спросил он.
— Ничего, — не сразу, но очень спокойно ответил Лорка. Но это была неправда.
Слушая Игоря, Лорка вдруг вспомнил свой глупый прыжок в овраг, заполненный туманом. И сломанное дерево-рогатину, направленное остриём вверх.
Глава 7
Лорка пошёл в павильон не только потому, что ему захотелось пить, — просто ему нужно было где-то собраться с мыслями и подумать.
