Роберт Шекли - Кн.1. Десятая жертва. Корпорация "Бессмертие"
Присутствующие слушали его, устремив перед собой тупые, бессмысленные взгляды. Витторио страстно желал, чтобы великого старца сбил автомобиль, желательно «кадиллак», и чтобы старик провел следующие год или два на больничной койке. Карло заснул с широко открытыми глазами, но даже в этом состоянии он ухитрялся бормотать «гм-м» всякий раз, когда маэстро делал паузу, и даже затягивался сигаретой. И никто не знал, как он это делает.
Глава 12
Кэролайн посмотрела на часы. Ручные часы «Дик Трэси» со встроенным радио были фамильной реликвией, переходившей от одного поколения Мередитов к другому. Ей предлагали сменить часы, приобрести новые, поменьше размером, более совершенные, более надежные в эксплуатации. Но Кэролайн категорически отказывалась расстаться с дорогой сердцу вещью. Шли они прекрасно, к тому же Кэролайн испытывала к часам сентиментальную привязанность.
— Мартин, — прошептала она в часы, — что значит «Беллеца ди Адам»?
— Одну минуту, сейчас узнаю. — Голос Мартина едва доносился из крохотного динамика часов. Ответ последовал почти сразу. — Чет говорит, что это значит «Косметический кабинет Адама», вроде тех, что есть у нас в Нью-Йорке. Он говорит, что Поллетти заходит сюда каждые два дня, чтобы побрить кисти. После этого он обедает в баре или выпивает коктейль.
— Чет знает очень много, — заметила Кэролайн.
— Совершенно верно, — согласился Мартин. — Между прочим, есть люди, которые считают, что он знает слишком много. Но почему ты спрашиваешь об этом Адаме?
— Потому что сейчас там находится Поллетти, — объяснила Кэролайн. — Я подошла к клубу охотников в тот самый момент, когда он выходил на улицу, и дошла с ним до «Адама». Однако женщинам неприлично заходить в мужской косметический кабинет, правда?
— Да, по крайней мере в тот, где бреют кисти. Но бар открыт для всех посетителей.
— Отлично, — ответила Кэролайн. — Я зайду в бар и взгляну на него.
— Ты считаешь это необходимым? — спросил Мартин. — Я хочу сказать, может быть, это не так уж необходимо. У нас появились кое-какие соображения относительно того, как заманить этого парня завтра утром в Колизей.
— Я хорошо знакома с вашими соображениями, — произнесла Кэролайн, — и, если говорить откровенно, не принимаю их всерьез. Я сама приведу Поллетти. К тому же мне хочется взглянуть на него поближе. И, если удастся, познакомиться с ним.
— Зачем?
— Затем, что так будет гораздо приятнее, — ответила Кэролайн. — За кого ты меня принимаешь, Мартин? За патологического убийцу? Мне хочется знать человека, которого я убиваю. Это цивилизованный способ, и он мне нравится.
— О'кэй, бэби, ты играешь главную роль. Но будь осторожна: он может прикончить тебя раньше, чем ты его. Ты шутишь с огнем.
— Да, я знаю. Но в этом и заключается особый интерес.
Кэролайн выключила часы-радио и вошла в «Беллеца ди Адам». Она миновала кабинет, где бреют кисти, и в баре-закусочной сразу увидела Поллетти. Он только что закончил обедать и теперь сидел в кресле с чашкой кофе и журналом комиксов.
Кэролайн села за соседний столик, заказала тарелку тушеного мяса с водорослями по-милански, достала сигареты, поискала спички в сумочке и обернулась к Поллетти со смущенной улыбкой.
— У меня, похоже, нет спичек, — произнесла она извиняющимся тоном.
— Попросите официанта, он принесет, — ответил Поллетти, не отрываясь от комиксов.
Он увлеченно хихикал и быстро перелистывал страницы, торопясь узнать, чем кончается история в картинках.
Кэролайн нахмурилась. Она выглядела очаровательно, когда хмурилась, как, впрочем, и в любое другое время. Однако ее красота не производила впечатления на мужчину, который прилип к своим комиксам. Она вздохнула и вдруг заметила, что на каждом столе стоит телефон. Загадочно улыбнувшись, — это ей всегда удавалось великолепно, — Кэролайн набрала номер столика Поллетти.
Однако Поллетти, казалось, не замечал звонившего телефона. Наконец он обернулся и посмотрел прямо на Кэролайн.
— Я ведь сказал вам, что официант принесет спички.
— Видите ли, я просто хотела поговорить с вами, — ответила Кэролайн, очаровательно краснея. — Дело в том, что я американка и хочу познакомиться с мужчиной-итальянцем.
Поллетти сделал рукой небрежный жест, словно говоря, что Рим полон мужчин-итальянцев, и снова склонился над журналом.
— Меня зовут Кэролайн Мередит, — вкрадчиво произнесла Кэролайн.
— Ну и что? — Поллетти по-прежнему не отрывался от комиксов.
Кэролайн не привыкла к такому обращению, но тем не менее продолжала:
— Вы свободны сегодня вечером?
— По-видимому, сегодня вечером я буду мертв, — ответил Поллетти.
Он достал из кармана карточку и, не поднимая головы от журнала, протянул Кэролайн.
На карточке было написано: «ОСТОРОЖНО! Я ЖЕРТВА!». Это было стандартное предупреждение, напечатанное на шести языках.
— Господи, Боже мой! — воскликнула Кэролайн. — Вы жертва и сидите так спокойно и не прячетесь. Поразительно смелый поступок!
— А я ничего не могу предпринять, — ответил Поллетти. — У меня нет денег, чтобы защищаться.
— А вы не могли бы продать свою мебель? — спросила Кэролайн.
— Ее увозят, — сказал Поллетти. — Я не смог выплатить взносы. — Он перевернул страницу, и на его лице появилась широкая улыбка.
— Ну что вы, — заметила Кэролайн, — должен же быть какой-то выход…
Вдруг раздался какой-то шум, и Кэролайн умолкла. В бар вбежал маленький мужчина с лицом, как у крысы. Он пересек зал и остановился у стены. Он был так чем-то напуган, что у него тряслись даже бакенбарды. Через несколько мгновений появился еще один, очень высокий и худой. Его длинное морщинистое лицо было настолько обветренным, что напоминало цветом перуанское седло. На нем была очень большая белая шляпа, узкий черный галстук, кожаный жилет, джинсы и ковбойские сапоги. А по бокам висели два револьвера системы «кольт» в открытых кобурах.
— Ну что ж, Блэки, — вкрадчиво произнес высокий. — Вижу, нам довелось встретиться снова.
— Действительно, — согласился мужчина с крысиным лицом.
Его бакенбарды перестали дрожать, однако страх не исчезал с неприятного лица.
— Я думаю, — продолжал высокий мужчина, — что мы можем решить нашу маленькую проблему прямо здесь, раз и навсегда.
Кэролайн, Поллетти и остальные посетители немедленно полезли под столы.
— Но нам нечего решать, Дюк, — дрожащим голосом ответил маленький мужчина. — Абсолютно нечего.
— Ты так считаешь? — произнес худой как палка Дюк. Притворная вкрадчивость его голоса уже никого не могла обмануть. — Ну что ж, может быть, у нас просто различные представления о жизни. Я, например, слишком старомоден и не люблю, когда через мое лучшее пастбище прокладывают железную дорогу, а моя невеста выходит замуж за хилого бостонского банкира с крысиными бакенбардами и медовой речью, который к тому же выигрывает все мои деньги в карты, которые, между прочим, крапленые. Вот как я смотрю на жизнь, Блэки, и потому стараюсь предпринять что-то, чтобы исправить положение.
