Роберт Силверберг - Маски времени
— Бог, — сострил Кларик, — через одиннадцать месяцев и — сколько там? — шестнадцать дней устраивает нам конец света. — Он грубо расхохотался. Но это еще нескоро. Если бы все это было завтра, нам не пришлось бы возиться с Вонаном-19.
— Только не говорите, что вы тайный апокалипсист.
— Я тайный пьяница, — отозвался он. — Я уже успел попробовать этот напиток во время второго завтрака, Гафилд, и у меня теперь раскалывается голова. Вы знаете, когда-то я был молодым перспективным юристом, с отличной практикой. И зачем только я сунулся в правительство?
— Вам следует принять антистимулятор, — посоветовал я.
— Пожалуй, что вы правы.
Он заказал себе лекарство и, немного подумав, третью порцию рома для меня. У меня немного стучало в висках. Три порции за десять минут? Ну, ничего, я всегда успею тоже принять антистимулятор. Появилась таблетка, и Кларик проглотил ее. Скорчил рожу, когда почувствовал результат ее действия, в результате которого алкоголь исчез. Какое-то время Кларик еще корчился, но потом взял себя в руки.
— Извините. Он сразу же подействовал.
— Лучше себя чувствуете?
— Намного, — отозвался он. — Я не разболтал ничего секретного?
— Думаю нет. И кроме того, вы же ожидаете завтра конец света.
— Это просто такое настроение. Ничего религиозного. Можно я буду называть вас Лео?
— Меня это очень устроит.
— Отлично, Лео. Понимаешь, я сейчас трезвый, поэтому могу отвечать за свои слова. Я втянул тебя в паршивое дело. Если тебе что-то понадобится, пока ты нянчишься с этим футуристическим шарлатаном, просто попроси меня. Я трачу не свои деньги. Я знаю, что ты привык к определенным удобствам, и я устрою это в два счета для тебя.
— Я ценю это… Санфорд.
— Санди.
— Санди.
— Например, сегодня. Ты сразу же явился сюда, так что не думаю, что успел пообщаться с друзьями. Может быть, тебе захочется иметь компаньона за обедом… да и вообще.
Это было очень внимательно с его стороны — учитывать нужды пожилого ученого-холостяка.
— Спасибо, — сказал я, — но думаю, сегодня я справлюсь со всем сам. Мне надо немного собраться с мыслями и привыкнуть к вашему времени…
— Насчет этого можно не беспокоиться.
Я пожал плечами, давая понять, что вопрос решен. Мы похрустывали сухим печеньем из морских водорослей, прислушиваясь в отдаленному шипению громкоговорителей звуковой системы бара.
Говорил Кларик. Он упомянул имена нескольких членов комиссии, которые будут сопровождать Вонана. Среди них были Ф. Ричард Хейман — историк; Элен Эмсилвейн — антрополог и Мортон Филдс из Чикаго — психолог. Я глубокомысленно кивнул в знак одобрения.
— Мы все тщательно проверили, — сказал Кларик. — Мы не хотим, чтобы в комиссии возникали враждебные группировки или что-либо в этом духе. Поэтому мы просмотрели все файлы с досье, чтобы в комиссии не было психологической несовместимости. Поверь мне, это была непростая работа. Нам пришлось отклонить две кандидатуры, потому что они не подошли.
— А вы храните файлы по поводу прелюбодеяний?
— Лео, мы стараемся хранить файлы по поводу всего. Ты удивишься. Но в конце концов, благодаря различным перетасовкам, мы сформировали комиссию…
— Может быть, проще объявить Вонана обманщиком и забыть о нем?
— Прошедшей ночью в Санта-Барбаре прошел массовый митинг апокалипсистов. Ты слышал что-нибудь об этом?
— Нет.
— На побережье собрались сотни тысяч человек. Они нанесли ущерб на два миллиона долларов. После обычных оргий они начали заходить в море подобно лемурам.
— Леммингам.
— Леммингам. — Кларик какое-то время подержал свои пухлые пальцы на контрольном развертывающем устройстве, потом убрал. — Ты только представь себе сотни тысяч апокалипсистов, заходящих голыми в Тихий океан январским днем. Мы до сих пор не можем установить число утонувших. Нескольких сотен? И бог знает, сколько из них подхватили пневмонию. Десятерых подростков просто затоптали. Лео, они подражают азиатам. Но только не здесь. Только не здесь. Теперь ты понимаешь, против чего мы боремся? Вонан ликвидирует это движение. Он расскажет людям, как живут в 2999 году, и они перестанут верить, что близится конец света. Апокалипсисты потерпят поражение. Хочешь еще рому?
— Думаю, мне лучше отправиться в отель.
— Хорошо. — Он повернулся, и мы вышли из бара. Когда мы огибали углы парка Лафайета, Кларик сказал:
— Должен предупредить тебя, что средства информации в курсе, что ты в городе, так что начнут атаковать тебя интервью. Мы постараемся оградить тебя насколько возможно, но, скорее всего, они все равно пробьются. Ответом на все вопросы должно быть…
— Не комментирую.
— Чудесно. Лео, ты гений.
Снова пошел снег, но такой сильный, что растопляющие змеевики были не в состоянии справиться с ним. Тротуары постепенно покрывались белым слоем. Заблестели лужи талой воды. Падавшие снежинки переливались, подобно звездам. Самих звезд не было видно — должно быть, мы остались во Вселенной одни. Я почувствовал себя страшно одиноким. В Аризоне светило солнце.
Когда мы вошли в огромный старинный отель, где я должен был остановиться, я повернулся к Кларику и сказал:
— Наверное, я все же приму твое предложение по поводу компаньона за обедом.
Глава 6
Я впервые ощутил всю реальную силу правительства Соединенных Штатов, когда около семи часов ко мне в номер пришла девушка. Это была высокая блондинка с волосами, напоминавшими золотые нити. У нее были карие, а не голубые глаза и великолепная фигура. Короче, она выглядела так же восхитительно, как Ширли Брайнт.
Это подтверждало, что за мной следили и подслушивали в течение долгого времени, устанавливая, какого типа женщин я предпочитаю, и тут же предложили соответствующий экземпляр. Неужели они решили, что Ширли — моя любовница? Или это был собирательный образ моих женщин, который очень походил на Ширли — девушку, потому что я (подсознательно) все это время останавливался на суррогатах Ширли? Девушку звали Мартой.
— Ты совсем не похожа на Марту. Марты обычно невысокие и темноволосые, ужасно темпераментные и с удлиненными подбородками. От них всегда пахнет табачным дымом.
— На самом деле, — сказала Марта, — меня зовут Сидни. Но в правительстве решили, что вам не понравится девушка по имени Сидней.
Была ли она Сидни или Мартой, но это была первоклассная девочка. Она была слишком хороша, чтобы лгать, и у меня возникло подозрение, что ее создали специально для меня в правительственной лаборатории. Я поинтересовался, так ли это. Она сказала, что да.
