Роберт Силверберг - Маски времени
И так далее. Я оставил почти все в списке и передал счет правительственным службам Соединенных Штатов. Я уже кое-чему научился у Вонана-19, и не собирался оплачивать счета сам, пока не закончу этого дела.
Уладив личные дела, я позвонил в Аризону. К телефону подошла Ширли. Она казалась натянутой и резкой и слегка растерялась, увидев на экране меня.
— Я из Вашингтона, — сказал я.
— Лео, что ты там делаешь?
Я объяснил. Сначала она решила, что я шучу, но я заверил ее, что говорю правду.
— Подожди, — бросила она, — я позову Джека.
Она ушла. Когда она вернулась, изображение на экране изменилось, и вместо обычного вида по пояс, экран показал крошечную Ширли, которая стояла спиной к камере, оперевшись о дверной косяк так, что из-под руки виднелась одна из налитых грудей. Я знал, что мой звонок записывается на монитор правительственными службами, и меня разозлило, что они могут увидеть, красоту Ширли. Я хотел уже выключить изображение, но опоздал. Ширли исчезла и на экране появился Джек.
— Что это значит? — спросил он. — Ширли сказала…
— Я в течение нескольких дней буду общаться с Вонаном.
— Лео, тебе не стоило тревожиться по этому поводу. Я долго размышлял над нашим разговором. Я чувствовал себя идиотом. Я наговорил тебе кучу ненужных вещей, но даже не мечтал о том, что ты всерьез все воспримешь и бросишься в Вашингтон для…
— Джек, все получилось не совсем так. Меня заставили прибыть сюда, уверяя меня, что это жизненно важно для национальной безопасности. Я просто хотел сказать тебе, что поскольку я здесь, я постараюсь помочь тебе в том, о чем ты говорил.
— Лео, я очень благодарен тебе.
— Все. Постарайся расслабиться. Может быть, вам с Ширли следует на некоторое время покинуть пустыню?
— Может быть, но позже, — отозвался он. — Посмотрим, как сложатся обстоятельства.
Я подмигнул ему и выключил связь. Меня было трудно обмануть притворной бодростью. Все, что накипело в нем за последние дни, он пытался выдать за глупость. Он нуждался в помощи.
Оставалось еще одно дело. Я открыл включение и стал диктовать свои тезисы по поводу обращения во времени. Я не знал, сколько копий им понадобится, поэтому решил, что это не имеет особого значения. Я начал говорить. На производящем экране появилась зеленая точка, которая перемещалась за стеклом экрана, набирая слова по ходу моей речи. Работая полностью по памяти и не утруждая себя попытками запросить тексты своих публикаций, я без остановки составлял короткий, не технического характера конспект своих мыслей по поводу обращения во времени. Основным пунктом его было то, что поскольку обращение во времени на податомном уровне уже производилось, с точки зрения любой физической теории я не считаю возможным перелет человека в прошлое и не знаю, какой источник мощности может осуществить подобное. Я подкрепил это несколькими размышлениями по поводу накапливающихся временных импульсов, увеличения массы в обращенном пространстве и взаимного уничтожения античастиц. Закончил я тем, что Вонан-19 просто плут.
Несколько секунд я рассматривал на экране светящиеся зеленым, вибрирующие огнем слова. Меня тяготил тот факт, что президент Соединенных Штатов, согласно административному решению, предпочел считать заявления Вонана-19 убедительными. Я обдумывал, как убедить президента, что все это обман. Я засомневался, стоит ли обременять человека, стоящего у вершины власти, своими сомнениями, но потом послал все это ко всем чертям и приказал компьютеру отпечатать задиктованное мной и передать в информационные файлы президента.
Спустя минуту из щели выработки выскочила моя личная копия, отпечатанная с аккуратными полями и тонко прошитая. Я сложил ее и засунул в карман, после чего позвонил Кларику.
— Я закончил, — сообщил я. — Я хотел бы выбраться отсюда.
Он вскоре пришел за мной. День уже подходил к концу, а точнее, было чуть больше полудня по той системе времени, к которой я привык, мой метаболизм, поэтому я проголодался. Я поинтересовался у Кларика насчет второго завтрака. Он озадаченно посмотрел на меня, но быстро догадался о разнице во времени.
— Вообще-то уже наступает время обеда, — произнес он. — Послушайте, почему бы нам не пройтись по улице и не выпить чего-нибудь вместе? А потом я покажу вам ваш номер в отеле и организую для вас обед. И все будет в порядке. Ранний обед вместо позднего второго завтрака.
— Подойдет, — одобрил я.
Подобно деве Марии во плоти, он вывел меня из-под массы Белого дома в сумерки свежего воздуха. Я заметил, что пока я был под землей, наверху выпал небольшой снег. Тающие сугробы беспорядочно покрывали тротуары, а по улицам плавно проплывали снегоуборочные роботы, всасывая через жадные шланги талый снег. В воздухе еще зависали одинокие снежинки. Огни на сияющих башнях Вашингтона казались жемчужинами на темно-голубом небе. Выйдя через боковые ворота Белого дома, мы с Клариком пересекли Пенсильванское авеню по рыцарской дорожке, которая вывела нас к тусклому коктейльному бару. Кларик устало положил руки на стойку.
Это было одно из автоматизированных мест, которые были популярны несколько лет назад: контрольные развертывающие устройства у каждого стола; компьютеризированный бармен в задней комнате и сложный ряд кранов. Кларик поинтересовался, что я буду пить, и я выбрал ром. Он нажал соответствующую кнопку и заказал виски с содовой для себя. Вспыхнула кредитная панель. Он засунул в щель свою кредитную карточку. Через мгновение из кранов полились напитки.
— Ваше здоровье, — сказал Кларик.
— Взаимно.
Я опрокинул ром в пищевод. Он прошел легко, потому что там отсутствовала пища, которая могла бы помешать, и стал впитываться в нервную систему. Я нагло попросил Кларика снова наполнить свой стакан, в то время как он еще не разделался со своим первым. Он задумчиво посмотрел на меня, словно вспоминая, что в моем досье ничего не говорилось по поводу того, что я — алкоголик. Однако выполнил мою просьбу.
— Вонан отправился в Гамбург, — резко сказал Кларик. — Он изучает ночную жизнь.
— Я полагал, что его закрыли несколько лет назад.
— Они используют его как аттракцион для туристов, даже имитируя моряков, которые возвращаются на берег и ссорятся. Одному богу известно, как он узнал об этом, но можно поспорить, что сегодня там будет знатная заварушка. — Он посмотрел на часы. — Возможно, она уже началась. Они опережают нас на шесть часов. Завтра он будет в Брюсселе. Потом в Барселоне, чтобы посмотреть бой быков. Ну, а после прибудет в Нью-Йорк.
— Помоги нам Боже.
— Бог, — сострил Кларик, — через одиннадцать месяцев и — сколько там? — шестнадцать дней устраивает нам конец света. — Он грубо расхохотался. Но это еще нескоро. Если бы все это было завтра, нам не пришлось бы возиться с Вонаном-19.
