Пол Андерсон - Звездный лис
— Я не могу… Я…
— Я знаю, для вас это трудно, Мишель, — сказал Хейм. — Но если вы мне не поможете, тогда я связан по рукам и ногам, мне придется делать то, что они хотят. И полмиллиона людей на Новой Европе погибнут.
Кокелин облизнул губы, выпрямился и спросил:
— Ну, предположим, я скажу вам, Гуннар. И что дальше?
Глава 8
Космояхта «Махаон», ГБ-327-РП, вызывает Джорджтаун, Остров Вознесения. Мы терпим бедствие. Джорджтаун, вы нас слышите? Отзовитесь, Джорджтаун!
Свист рассекаемого воздуха перешел в рев. Сквозь передний защитный экран мощной волной хлынул жар. Иллюминаторы на мостике, казалось, были охвачены пламенем, а экран радара словно взбесился. Хейм покрепче затянул привязные ремни и сосредоточил внимание на ускользавшем из-под рук пульте управления.
— «Махаон», говорит Гаррисон, — говоривший по-английски голос был едва слышен: волны мазера с трудом пробивались сквозь ионизированный воздух, окружавший стальной метеорит. — Мы держим вас под контролем. Прием.
— Подготовьтесь к аварийной посадке, — сказал в микрофон Дэвид Пиойер, его соломенные волосы слиплись в мокрые от пота пряди. — Прием.
— Здесь садиться нельзя. Остров временно закрыт для посещения. Прием.
Каждое слово, казалось, было окутано облаком статического электричества.
На корме запели двигатели. Силовые поля начали дикую пляску в четырех измерениях сквозь гравитоны. Внутренние компенсаторы сохраняли стабильность, и чудовищное торможение, которое заставляло стонать корпус корабля, внутри почти не ощущал ось. Яхта быстро теряла скорость, пока наконец тепловой эффект не пошел на убыль.
Видение пылающего горна за стеклами иллюминаторов сменилось гигантской дугой южного Атлантического побережья. Над сверкающей поверхностью Атлантики висели густые облака. Пиния горизонта была темно-голубой и постепенно переходила в черноту космоса.
— Какого там черта нельзя? — заорал Пиойер.
— Прием!
— А что у вас случилось?
На этот раз слышимость была гораздо лучше.
— Когда мы вышли на суборбитальную скорость, что-то засвистело. У нас в хвосте дыра, мы потеряли управление. Пока еще удается сохранить частичный контроль над главным двигателем. Я думаю, мы можем сесть на Вознесении, но где именно, трудно сказать. Прием.
— Садитесь на воду. Мы вышлем лодку.
— Ты что, старик, не слышал, что я сказал? У нас пробит корпус. Мы камнем пойдем на дно. Может, скафандры и спасательные жилеты выручат нас, а может, и нет. Но в любом случае потеря яхты стоимостью в миллион фунтов не доставит лорду Понсонби особой радости. Если у нас есть хоть какой-то шанс спасти эту посудину, мы должны его использовать. Прием.
— Ну что ж… Не отключайтесь, я соединю вас с капитаном.
— Не надо. Нет времени! Не волнуйтесь, в Гаррисон мы не врежемся. Наш вектор нацелен на юг. Мы попытаемся дотянуть до одного из плато. Как только приземлимся, будем передавать вам сигнал, чтобы вы могли указать нам дорогу. Надеюсь, долго ждать вам не придется. Пожелайте нам удачи. Связь кончаю.
Пиойер отключил радио и повернулся к Хейму.
— Ну, а теперь надо пошевеливаться, — прокричал он сквозь грохот.
— Как только они перестанут нас слышать, сразу вышлют несколько вооруженных флайеров.
Хейм кивнул. За те секунды, что длился этот разговор, «Конни» пулей пролетела все необходимое расстояние. Теперь она находилась в объятиях дикого, темного ландшафта. Детекторы фиксировали металл и энергию. Должно быть, берлога Синби была здесь. Между «Конни» и радарами Джорджтауна возвышался окутанный туманами пик Зеленой горы. Теперь уже не было необходимости использовать лишь главный двигатель. Самая рискованная часть операции осталась позади.
Хейм снова включил управление. Завывая по-волчьи, яхта описала дугу. В иллюминаторах показалась крохотная посадочная полоса, высеченная в вулкане. Хейм направил судно вниз, и оно провалилось в взметнувшийся фонтан пыли.
Опоры коснулись поверхности площадки. Хейм выключил двигатели и сбросил с себя ремни.
— Остаешься за меня, Дэйв, — бросил он и зашагал к главному шлюзу.
Вместе с ним кроме Дэйва прилетели еще два десятка верных парней. Они были в космическом снаряжении, оружие блестело в падающем сверху свете ламп.
Хейм проклинал предохранительный клапан, из-за которого шлюз открывался с садистской медлительностью. Снаружи просачивался свет полуденного солнца.
Не дожидаясь, пока аппарель выдвинется до конца, Хейм соскочил с нее и упал в оседавшую пыль.
Как и говорил Кокелин, в конце поля располагалось три здания, казарма на пятнадцать человек, ангар и укрывавший их купол. Четверо стоявших снаружи человек настолько растерялись, что даже забыли направить на Хейма оружие. Еще двое, охранявшие транспортер ракеты ГТА, тоже разинули рты. Разумеется, им звонили из штаба Джорджтауна с приказом не стрелять, если они заметят какой-нибудь летательный аппарат. Остальные охранники выбегали из задней двери здания.
Хейм быстро сосчитал их. Пока на виду были еще не все… Прихрамывая, он направился к ним.
— Аварийная посадка, — крикнул он на ходу. — Я увидел ваше поле…
Парень с нашивками лейтенанта мирового контроля, который, вероятно, был здесь за старшего, выглядел испуганным.
— Но… — он запнулся и затеребил ворот.
Хейм подошел поближе.
— В чем дело? — спросил он. — Почему мне не следовало садиться на ваше поле?
Он знал, что это весьма каверзный вопрос. Существование данной площадки никогда официально не признавалось армией мирового контроля.
Верховных лидеров алеронов, входивших в состав делегации, нельзя было размещать вместе, у них это было не принято. Если бы им не смогли обеспечить абсолютного уединения, они сочли бы это за оскорбление, а возможно, это даже представляло бы угрозу для их жизни. Поэтому их пришлось разбросать по всей Земле. Остров Вознесения был выбран весьма удачно. Этот район, если не считать маленькой базы полиции Мирового океана, был абсолютно пустынным. Таким образом, отъезды и приезды инопланетянина оставались в тайне.
— Таков приказ, — уклончиво ответил лейтенант, покосившись на серебристое копье яхты. — Я бы не сказал, что вы похожи на потерпевших серьезную аварию.
Можно было подделать название и регистрационный номер «Конни», но с наружными повреждениями дело обстояло иначе. Из казармы вышли последние два охранника. Хейм поднял руку и, повернувшись к яхте, сказал:
