Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Кукловоды
— Босс, положим, я убью этого паразита. А другой есть?
— Нет.
— Но ведь он нужен.
— Да.
— Тогда… Черт, зачем ты дал мне пистолет?
— Ты сам знаешь. Если тебе нужно, убей. Если сумеешь обойтись, тогда им займется Отдел.
Я должен был. Даже если мы убьем всех остальных, пока будет жив этот, я так и не перестану трястись в темноте от страха… А что касается других, то в одном только Конституционном клубе можно взять сразу дюжину. Убью этого, и мне уже ничего не страшно: я сам поведу туда группу захвата. Учащенно дыша, я снова поднял пистолет.
Затем отвернулся и кинул его Старику. Тот поймал оружие на лету и спросил:
— В чем дело?
— А? Не знаю. Когда я уже совсем собрался нажать на курок, мне стало достаточно просто знать, что я могу это сделать.
— Я тоже так решил.
На душе у меня стало тепло и спокойно, словно я только что уничтожил врага или был с женщиной, словно я в действительности убил эту тварь. Я мог повернуться к ней спиной и даже не злился на Старика.
— Черт, у тебя все решено заранее! Как тебе нравится выступать в роли кукловода?
Но он шутки не принял.
— Это не про меня. Обычно я лишь вывожу человека на дорогу, которой он сам хочет идти. А настоящий кукловод — вот он.
Я обернулся.
— Да… Кукловод. Только ты думаешь, что знаешь, насколько точно угадал, но это не так. И я надеюсь, никогда не узнаешь.
— Я тоже, — сказал он серьезно.
Теперь я мог смотреть на хозяина без содрогания и, не отводя взгляда, сказал:
— Босс, когда вы с ним закончите, я его убью.
— Заметано.
Прервал нас человек, который неожиданно влетел в лабораторию. В шортах и в белом лабораторном халате он выглядел довольно глупо. Не Грейвс, другой. Кстати, Грейвса я больше никогда не видел — наверно, Старик его просто съел.
— Прошу прощения, шеф, я не знал, что вы здесь. Я…
— Да, я здесь, — перебил его Старик и направил пистолет ему в живот. — Почему ты в халате?
Человек посмотрел на пистолет с таким выражением лица, будто происходящее показалось ему неудачной шуткой.
— Э-э-э… Так я же работал. Не ровен час обольешься чем, а там у нас растворы бывают…
— Снять!
— А?
Старик повел пистолетом и сказал мне:
— Приготовься.
Человек торопливо скинул халат. На плечах у него ничего не было, красной сыпи на спине тоже.
— Теперь ты возьмешь этот халат и к чертовой матери сожжешь, — приказал Старик. — А затем вернешься к работе.
Залившись краской, человек шмыгнул к двери, но у порога остановился и спросил:
— Шеф, вы уже готовы к этой… э-э-э… процедуре?
— Скоро буду. Я дам знать.
Когда дверь за ним закрылась, Старик тяжело вздохнув, убрал пистолет и проворчал:
— Вот так всегда. Отдаешь приказ. Знакомишь всех. Заставляешь каждого расписаться. Можно даже вытатуировать приказ на их хилых мощах, и все равно находится какой-нибудь умник, который считает, что его это не касается. Ученые…
Я снова повернулся к своему хозяину. Вид его по-прежнему вызывал у меня отвращение, но теперь оно сопровождалось обостренным — и не совсем, по правде говоря, неприятным — ощущением опасности.
— Босс, — спросил я, — а что вы собираетесь с ним делать?
— Я хочу его допросить.
— В смысле… Как это? Обезьяна ведь не…
— Да, обезьяна говорить не может. Нам придется найти добровольца. Человека.
Когда я сообразил наконец, что он имеет в виду, ужас охватил меня почти с прежней силой.
— Неужели вы и в самом деле… Это невозможно, такого даже врагу не пожелаешь!
— Возможно! И я на это пойду. Что должно быть сделано, будет.
— Вы не найдете добровольца!
— Одного уже нашли…
— Да ну! И кто же это?
— …но я не хотел бы использовать того человека. Мне нужен другой.
Сама мысль об этом казалась мне отвратительной, и я не стал скрывать своих чувств.
— Доброволец он или нет, это все равно грязное дело. Ладно, один у вас есть, но второго такого психа вы долго искать будете.
— Может быть, — согласился Старик. — Но, тем не менее, я не хотел бы использовать первого добровольца. А допрос нам необходим, сынок: мы ведем войну при полном отсутствии разведывательных данных. Мы не знаем нашего врага, не можем вести с ним переговоры. Нам неизвестно, откуда он и что из себя представляет. Все это мы должны выяснить, потому что от этого зависит наше выживание. Говорить с паразитом можно только через человека. Значит, так мы и сделаем. Но мне по-прежнему нужен доброволец.
— А что ты так на меня смотришь?
— Да вот, смотрю.
Я, в общем-то, задал вопрос в шутку, но он ответил таким тоном, что я чуть заикаться не начал.
— Ты… да ты с ума сошел! Нужно было убить эту заразу, когда ты дал мне свой пистолет. Знал бы заранее, что ты задумал, так бы и сделал. Но чтобы я добровольно позволил снова посадить паразита себе на спину — нет уж, увольте.
Он продолжал, словно и не слышал меня:
— Кто угодно тут не подойдет. Нужен человек, который сможет это выдержать. Джарвис, как оказалось, был недостаточно крепок, сломался. А ты все-таки выжил.
— Я? Да, один раз выжил. Но второй раз я просто не вынесу.
— Но у тебя больше шансов остаться в живых, чем у кого-то еще. Ты уже доказал, что способен, что тебе это по силам, а если взять кого-то другого, я рискую потерять агента.
— С каких пор это начало тебя беспокоить? — съязвил я.
— Поверь, это беспокоит меня всегда. Я даю тебе последнюю возможность решить: согласен ли ты на эксперимент, зная, что это необходимо, что у тебя больше всех шансов и что пользы от тебя будет больше, чем от других, потому что у тебя уже есть опыт? Или ты предпочитаешь, чтобы вместо тебя рисковал своей психикой и своей жизнью какой-то другой агент?
Я попытался объяснить ему, что у меня на душе. Мысль о том, что я умру, находясь во власти паразита, была просто невыносима. Почему-то мне казалось, что такой смертью я заранее обрекаю себя на бесконечные муки в аду. Но еще хуже было бы вновь почувствовать на спине паразита и остаться в живых. Вот только нужные слова никак не шли на язык, и я беспомощно пожал плечами.
— Можешь меня уволить, но есть какие-то пределы тому, что человек может вынести. Я не соглашусь.
Он повернулся к интеркому на стене.
— Лаборатория, мы сейчас начинаем. Поторопитесь.
— А объект? — донеслось из динамика, и я узнал голос человека, что влетел незадолго до этого в комнату.
— Первый доброволец.
— Значит, взять стенд поменьше? — с сомнением спросил человек.
— Да. Тащите все сюда.
