В Храмов - Сегодня - позавчера_3
- Это не его обязанность была. Это, вот, он позже стал Верховным Главнокомандующим.
- Пох, понимаешь, что никого это не колышет?
- Расплата будет жестокой за такую несправедливость.
- И снова ты прав. Такого издевательства над истиной не стерпит не только мироздание, оно довольно инертно, но вот союзники наши все сразу отвернуться. Если мы предали своего Вождя, то что нам будет стоить предать Китай, Югославию, Болгарию? И они сразу после попрания Сталина станут играть в свою игру, больше не надеясь на нашу страну, сразу переставшую быть "Старшим Братом". А страна - рухнет. Компартия будет вне закона. А народное достояние широким потоком потечёт к нашим недругам.
- Ты доложил? Всё! Это! Вот!
- Конечно.
- И что?
- Не знаю. Мне забыли доложить, - усмехнулся я.
- Вот, зараза! И что делать?
- Исправлять мир к лучшему. Своими руками и по своему разумению.
- Ты точно доложил?
- Ты видел, как лейтенант пишет? На проштампленной бумаге, пронумерованной. Так и они писали. Кто читал - мне не ведомо. Я сделал, что должен был, а там - будет то, что должно быть. А у меня ещё есть дела поважнее, чем думать о ещё не случившемся.
- И что же?
- Там ещё сотни танков с крестами ездють. А должны они в наших полях кострами гореть.
- Вот! Точно! Тогда, вот, пошли спать.
Мы уже почти разошлись по своим углам, когда Громозека дернул меня за рукав:
- Мне было строго наказано не спрашивать тебя ни о чём. Вот. Ты сам рассказал. Так, вот, скажи уж - когда Победа?
- Праздновали 9 мая. Каждый год. Главный праздник. В 1945-м победим. За 27 миллионов убитых.
Громозека зажмурился, потом тряхнул головой, развернулся и понуро побрёл.
Даша не спала. Сидела у окна и плакала. Подслушивала?
Я обнял её.
- Я уезжаю. Завтра.
- Знаю.
- Можно мне будет вернуться?
- Нет. Наши пути больше не пересекутся.
- Я не хочу тебя терять.
- Это не в твоих силах.
- Я приеду после Победы.
- Ты не найдёшь тут никого. Но, сегодня я - твоя.
Исход из рая.
Провожать нас вывалили все. Несли подарки. Кто заготовил мясо медведя, кто - медвежий жир разлил по крынкам, несли пироги, сало, яблоки, курники, хлеб, варенья. Дед каким-то образом умудрился выделать медвежью шкуру, хотя я зуб даю, что невозможно за ночь это сделать. А ещё мешочек (точнее баул такой) с листами самосада.
Очень трогательно.
Долго махали нам, когда мы уезжали, мальчишки некоторое время бежали за БТРом, глотая пыль, потом отстали. Я до последнего смотрел назад, хотя Даша и сказала, что не выйдет меня провожать. Простились в доме. Ну, а вдруг передумает?
Когда посёлок скрылся за пригорком, развернулся по ходу. Рядом трясся Громозека, оккупировавший полубашню с пулемётом. За руль усадили Кадета - пусть оттачивает вождение.
Отряд НКВД появился сразу и вдруг. Тот же ЗиС стоял на обочине, бойцы кого-то трамбовали на другой обочине.
- К бою! - закричал я. Если НКВД кого-то трамбует - было нападение, значит.
Защёлкали затворы.
Бойцы осназа при нашем появлении (если они появились вдруг, значит и мы для них так же вдруг) разлетелись в стороны, залегли, готовые встретить нас огнём.
- Стоп! - закричал лейтенант, вставая в полный рост в чреве БТРа, благо - крыши-то нет, поднимая руки над головой в знаке "стоп", - Свои!
А Громозека смотрел на бойцов в форме НКВД поверх тупорылого ствола крупнокалиберного пулемёта, готовый покрошить всех в фарш. Но, из пыли поднялся избитый Брасень со связанными за спиной руками. И я всё понял.
- Не стрелять! - закричал я, - Я - майор Кузьмин. А это - мои люди. Кто старший? Доложить!
А получилось вот что. Мы, верхом на БТРе, растворились в воздухе, а эти двое, водила и Брасень - очутились в дорожной пыли. Вот эти двое и были повязаны, во избежание, так сказать, и допрошены. Во время допроса БТР и появился тем же макаром - появился, будто лампочку включили. А внутри - загорелые мужики в косоворотках. Что им думать? Напала банда местных и захватила бронетехнику?
Так что это только для нас прошло несколько дней. А для них - несколько минут.
Выслушав капитана, командира эскорт-группы осназа, я повернулся к своим:
- Ни слова. Для них прошло всего несколько минут. В дурдом нас всех запрут. И не дадут подвиг совершить. Я понятно объясняю?
- Понятно, командир.
- Капитан, грузись в грузовик, этого - ко мне, водилу себе бери. Выдвигаемся обратно. Задание выполнено.
- А как...?
- Каком кверху! Не твоё дело, - взревел я, - Выполнять!
- Ты мне не указ! - ответил капитан, - у меня свои инструкции.
Ух, ты, дерзкий! Ну-ну!
- И какие? Довести нас? Проследить? Довёз. Проследил. Люди - вылечены, задание выполнено. Мы возвращаемся на фронт, а ты - как хочешь. Можешь тут сидеть, пока не высидишь. Моего человека отпусти. Пока - прошу, не требую.
Брасеню разрезали путы, он вскочил, стал оттряхиваться, но увидев, что его ждать не собираются, кинулся к бронемашине. Кадет провёл БТР между грузовиком и озадаченными бойцами и поддал газу.
- Лейтенант, где ближайший пункт связи?
- Там.
- Вот туда и едем. Слышь, Кадет?
- Угу.
- И ещё раз повторю, чтоб наверняка дошло - в то, что было - я сам не верю. Кто поверит? Потому, рекомендую придерживать язык за зубами. Лейтенант, ты обязан доложить, а вот что и кому - думай сам, если не хочешь получить свинцовую пилюлю в лоб от избыточности внутричерепного давления или провести остаток жизни в комнате с мягкими стенами с стильной рубахе с рукавами завязанными на спине.
Потом повернулся к грязному и избитому Брасеню, пожиравшему нас глазами.
- Я даже не спрашиваю, - выставил он руки, - уже и так понял, что остался без сладкого. И даже догадываюсь, за что в рай не пускают.
Всё-таки, он - умница. Хоть и вор.
Везёт мне на уникумов. Правда, их в поисках постоянно в дерьмо приходиться окунаться. Наверное, в других местах уже всё "зачистили", всех нашли. Или это только я их смог разглядеть? А остальные - не увидели под толстым слоем "шоколада" начинки? Ведь что было бы с Брасенем и Прохором, не притяни я их к себе? Сгинули бы бойцами переменного состава штрафной роты. И так никто бы и не узнал, что у Брасеня не голова, а промышленный логистический компьютер, а Прохор - экстрасенс, лечащий наложением рук.
Грузовик с осназом догнал нас только у полустанка, когда лейтенант ходил телеграфом докладывать о результатах нашей поездки. Видя, что осназ толпой попёрлись в узел связи, я снял косоворотку и, кивнув Громозеке, пошёл туда же. Не скажу, что мой голый шрамированный торс остановил ГБ, но он произвёл впечатление. А мне этого и надо. От лейтенанта они отвалили, так что крови не пролилось. И даже по мордям никто не схлопотал. Скучно!
- Ждём ответа, - сказал мне лейтенант. Ну, подождём.
