Илья Варшавский - Солнце заходит в Дономаге
— Ну и что?
— Он рассмеялся и пошел прочь. Вот тогда я понял, что настоящий человек не может обидеться на оплевавшую его обезьяну. Ведь это всего-навсего обезьяна.
— Отличная история! — усмехнулся Кирби. — Мне больше всего в ней понравилось, что он все-таки ушел оплеванный. Пример поучительный. Смотрите, Ронг, как бы…
— Все понятно, Кирби. Теперь скажите, сколько времени вы сможете еще терпеть мое присутствие? Дело в том, что мне хочется закончить последнюю серию опытов, а для этого потребуется по меньшей мере…
— О, не будем мелочны! Я не тороплюсь и готов ждать хоть до завтрашнего утра.
— Ясно.
— Послушайте, Дан, — в голосе Кирби вновь появились задушевные нотки, — не думайте только, ради бога, что это результат какой-то личной неприязни. Я вас очень высоко ценю как ученого, но вы сами понимаете…
— Понимаю.
— Я знаю, как трудно сейчас в Дономаге найти приличную работу биохимику. Вот телефон и адрес. Они прекрасно платят, и работа, кажется, вполне самостоятельная. С нашей стороны можете рассчитывать на самые лучшие рекомендации.
— Еще бы.
— Кстати, надеюсь, вы не забыли, что при поступлении сюда вы дали подписку о неразглашении?..
— Нет, не забыл.
— Отлично! Желаю успеха! Если у вас появится желание как-нибудь зайти ко мне домой вечерком поболтать, просто так, по-дружески, буду очень рад.
— Спасибо.
***— Доктор Ронг?
— Да.
— Господин Латиани вас ждет. Сейчас я ему доложу.
Ронг оглядел приемную. Ничего не скажешь, дело, видно, поставлено на широкую ногу. Во всяком случае, денег на обстановку не жалеют. Видно…
— Пожалуйста!
Ступая по мягкому ковру, он прошел в предупредительно распахнутую дверь. Навстречу ему поднялся из-за стола высокий лысый человек с матово-бледным лицом.
— Очень приятно, доктор Ронг! Садитесь, пожалуйста.
Ронг сел.
— Итак, если я правильно понял доктора Кирби, вы бы не возражали против перехода на работу к нам?
— Вы правильно поняли доктора Кирби, но я вначале хотел бы выяснить характер работы.
— Разумеется. Если вы ничего не имеете против, мы об этом поговорим немного позже, а пока я позволю себе задать вам несколько вопросов.
— Слушаю.
— Ваша работа у доктора Кирби. Не вызван ли ваш уход тем, что результаты вашей деятельности не оправдали первоначальных надежд?
— Да.
— Не была ли сама идея…
Ронг поморщился.
— Простите, но я связан подпиской, и мне бы не хотелось…
— Помилуй бог! Меня вовсе не интересуют секреты фирмы. Я просто хотел узнать, не была ли сама идея несколько преждевременной при нынешнем уровне науки… Ну, скажем, слегка фантастической?
— Первоначальные предположения не оправдались. Поэтому, если вам нравится, можете считать их фантастическими.
— Отлично! Второй вопрос: употребляете ли вы спиртные напитки?
«Странная манера знакомиться с будущими сотрудниками», — подумал Ронг.
— Обета трезвости я не давал, — резко ответил он, — но на работе не пью. Пусть вас это не тревожит.
— Ни в коем случае, ни в коем случае! — казалось, Латиани был в восторге. — Ничего так не возбуждает воображения, как рюмка коньяку. Не правда ли? Поверьте, нас это совершенно не смущает. Может быть, наркотики?..
— Извините, — сказал, поднимаясь, Ронг, — но думаю, что разговор в этом тоне…
Латиани вскочил.
— Да что вы, дорогой доктор Ронг? Я не хотел вас обидеть. Просто ученые, работающие у нас над Проблемой, пользуются полной свободой в своих поступках, и мы не только не запрещаем им прибегать в служебное время к алкоголю и наркотикам, но даже поощряем…
— Что поощряете?
— Все, что способствует активизации воображения.
Это было похоже на весьма неуклюжую мистификацию.
— Послушайте, господин Латиани, — сказал Ронг, — может быть, вы вначале познакомите меня с сущностью Проблемы, а потом будет видно, стоит ли нам говорить о деталях.
Латиани усмехнулся.
— Я бы охотно это сделал, уважаемый доктор Ронг, но ни я, ни ученые, работающие здесь, не имеют ни малейшего понятия, в чем эта Проблема заключается.
— То есть как это не имеют?
— Очень просто. Проблема зашифрована в программе машины. Вы выдаете идеи, машина их анализирует. То, что непригодно, — отбрасывается, то, что может быть впоследствии использовано, — запоминается.
— Для чего это нужно?
— Видите ли, какого бы совершенства ни достигла машина, ей всегда будет не хватать основного — воображения. Поэтому там, где речь идет о поисках новых идей, машина беспомощна. Она не может выйти за пределы логики.
— И вы хотите…
— Использовать в машине человеческое воображение. Оно никогда не теряет своей ценности. Даже бред шизофреника слагается из вполне конкретных представлений, сколь фантастичным ни было бы их сочетание. Вы меня понимаете?
— Квант мысли, — усмехнулся Ронг. — И таким способом вы хотите решить сложную биохимическую проблему?
— Я разве сказал, что она биохимическая?
— Простите, но в таком случае зачем же…
— Мы пригласили вас?
— Вот именно.
— О, у нас работают ученые всех специальностей: физики, математики, физиологи, конструкторы, психиатры, кибернетики и даже один астролог.
— Тоже ученый?
— В своем роде, в своем роде.
Ронг в недоумении потер лоб.
— Все же я не понимаю, в чем должны заключаться мои обязанности?
— Вы будете ежедневно приходить сюда к одиннадцати часам утра и находиться в своем кабинете четыре часа. В течение этого времени вы должны думать неважно о чем, лишь бы это имело какое-то отношение к вашей специальности. Чем смелее гипотезы, тем лучше.
— И это все?
— Все. Первое время вы будете получать три тысячи соле в месяц.
Ого! Это в три раза превышало оклад, который Ронг получал, работая у Кирби.
— В дальнейшем ваша оплата будет автоматически повышаться в зависимости от количества идей, принятых машиной.
— Но я ведь экспериментатор.
— Великолепно! Вы можете ставить мысленные эксперименты.
— Откуда же я буду знать их результаты? Для этого нужны настоящие опыты.
— Это вам они нужны. Машина пользуется такими методами анализа, которые позволяют определить результат без проведения самого эксперимента.
— Но я хоть буду знать этот результат?
— Ни в коем случае. Машина не выдает никаких данных до полного окончания работы над Проблемой.
— И тогда?..
— Не знаю. Это вне моей компетенции. Вероятно, есть группа лиц, которая будет ознакомлена с результатами. Мне эти люди неизвестны.
Ронг задумался.
— Откровенно говоря, я в недоумении, — сказал он. — Все это так необычно.
— Несомненно.
— И я сомневаюсь, чтобы из этого вообще что-нибудь вышло.
— Это уже не ваша забота, доктор Ронг. От вас требуются только идеи, повторяю, неважно какие, но достаточно смелые. Все остальное сделает машина. Помните, что, во-первых, вы не один, а во-вторых, сейчас ведутся только предварительные изыскания. Сама работа над Проблемой начнется несколько позже, когда будет накоплен достаточный материал.
— Последний вопрос, — спросил Ронг. — Могу ли я, находясь здесь, продолжать настоящую научную работу?
— Это нежелательно, — ответил, подумав, Латиани, — никакой систематической работы вы не должны делать. Одни предположения, так сказать, по своему усмотрению. Подписки с вас мы не берем.
— Ну что ж, — вздохнул Ронг, — давайте попробуем, хотя я не знаю…
— Прекрасно! Пойдемте, я покажу вам ваш кабинет.
***Гигантский спрут раскинул свои щупальца на площади в несколько сот квадратных метров. Розовая опалесцирующая жидкость пульсировала в прозрачных трубах, освещаемая светом мигающих ламп. Красные, фиолетовые, зеленые блики метались среди нагромождения причудливых аппаратов, вспыхивали на матовой поверхности экранов, тонули в хаотическом сплетении антенн и проводов.
Кибернетический Молох переваривал жертвоприношения своих подданных.
Латиани постучал кулаком по прозрачной стене, отгораживающей машинный зал:
— Крепче броневой стали. Неплохая защита от всяких случайностей, а?
Ронг молча кивнул головой, пораженный масштабами и фантастичностью этого сооружения.
Напротив машинного зала располагалось множество дверей, обитых черной кожей. Латиани открыл одну из них.
— Вот ваш кабинет, — сказал он, укрепляя на двери картиночку с изображением ромашки. — Многие из наших сотрудников по разным соображениям не хотят афишировать свою работу у нас, да и мы в этом не заинтересованы. Придется вам ориентироваться по этой карточке. Вот ключ. Вход в чужие кабинеты категорически запрещен. Библиотека — в конце коридора. Итак, завтра в одиннадцать часов.
Ронг заглянул в дверь. Странная обстановка для научной работы. Небольшая комната. Фонарь под потолком, украшенный изображениями драконов, освещает ее скупым светом. Окон нет. Вдоль стены — турецкий диван, подушки на нем. Над диваном укреплено непонятное сооружение, напоминающее формой корыто. Рядом — низкий столик, уставленный бутылками с яркими этикетками и коробочками с какими-то снадобьями. Даже письменного стола нет.
