Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура
После Фьюрибла они миновали Бимбак Восточный и Бимбак Западный, задержавшись в обоих городах, чтобы полюбоваться двойными башнями в милю высотой, вид которых заставлял даже самых чванливых чувствовать себя ничтожными муравьями, и за Бимбаком Западным они пересели на маунтов и выбрали путь, ведущий к Амблеморну, где десять бешеных потоков сливались, образуя могучую реку Кланг. На нижнем склоне Горы со стороны Амблеморна находилось плоское пространство в несколько миль в поперечнике с плотной меловой почвой, и деревья тут не превышали роста человека и толщины девичьего запястья. Именно здесь, в лесу пигми с Валентайном и случилось несчастье в позапрошлом году. Он тогда слишком сильно пришпорил маунта там, где этою делать не стоило: коварные корни здесь выдавались над землей. Маунт оступился, и Валентайн упал. Нога застряла, согнувшись между двух тонких, но неподатливых деревьев, чьи стволы закостенели за тысячелетия; шли казалось, месяцы мучений и боли, пока кость медленно ломалась пополам — и целый год бытия его юности исчез из жизни. Зачем они вернулись сюда теперь? Вориакс пробирался по странному лесу так осторожно, словно искал спрятанные сокровища. Наконец он повернулся к Валентайну и сказал:
— Место кажется зачарованным.
— Объяснение простое. Корни деревьев не могут глубоко проникать в эту поганую твердую почву, и потому тянутся даже вверх, цепляясь во все, что попадается, и все равно умирают от истощения, и питаются…
— Да, я знаю, — холодно заметил Вориакс. — Я не сказал, что это место очаровывает, я сказал, оно кажется зачаровывающим, и даже целый легион колдунов-бронов не сумеет сотворить что-либо такое же безобразное. Однако, я рад возможности еще раз увидеть все это. Поедем дальше?
— Хитрец.
— Я? Я просто…
— …Предлагаю проехать там же, где я сломал ногу.
Румяное лицо Вориакса покраснело еще больше.
— Я не думаю, что ты упадешь снова.
— Конечно, не думаешь. Но думал, будто я могу так подумать. Ты ведь веришь, что преодолеть страх означает идти прямо на то, чего боишься, вот и подводишь меня к мысли еще раз проехать здесь, чтобы избавиться от робости, какую этот лес мне будто бы внушает. Вроде бы прямо, противоположное тому, как ты опекал меня на зеркальных катках, хотя, по сути — то же самое.
— Ничего не понял, — пробурчал Вориакс. — Тебя, наверное, лихорадит.
— Еще чего! Так едем?
— Нет.
Сбитый с толку Валентайн стукнул кулаком по ладони.
— Ты же только что сам предлагал!
— Да, — согласился Вориакс, — предлагал. Но ты обвиняешь меня в хитрости, а сам полон непонятного гнева и вызова, и если мы поедем по лесу, пока ты в таком состоянии, ты наверняка свалишься опять, и еще что-нибудь сломаешь. Заворачивай, едем в Амблеморн.
— Вориакс…
— Поехали!
— Я сам хочу проехать через лес. — Валентайн не сводил глаз с брата. — Сам! Ты поедешь со мной или будешь ждать здесь?
— С тобой, конечно.
— Теперь не забудь напомнить мне быть внимательным и смотреть под ноги, потому что там могут оказаться предательские корни.
Вориакс раздраженно дернул щекой. Он вздохнул.
— Ты не ребенок и я не стану тебе ничего говорить. И кроме того, если бы я думал, что ты нуждаешься в таких советах, я бы просто не пустил тебя.
Он пришпорил маунта и помчался вниз по узкой тропке между деревьев пигми.
Валентайн мгновенно последовал за ним, стараясь не отставать. Ехать было тяжело — повсюду подстерегали угрожающие ветви и корни, вроде тех что сбили его в прошлый раз, когда он здесь ехал с Елидатом, но теперь его маунт твердо ступал по земле и не было нужды натягивать поводья. И хотя воспоминание о падении оставалось ярким, Валентайн не испытывал никакого страха, он просто держался внимательнее и знал, что если упадет и на этот раз, то последствия будут уже не такими катастрофическими. Еще он удивлялся сам себе, что так отреагировал на заботу Вориакса. Наверное, он стал слишком обидчив и слишком чувствителен, раз с такой горячностью восстал против опеки старшего брата, а ведь тот готовился помочь, ему все равно придется брать на себя ответственность за всех и за каждого, особенно за младшего брата. Обдумав все это, Валентайн решил защищаться менее рьяно.
Миновав лес, они въехали в Амблеморн, старейший из городов Замка-Горы, древнейшее местечко путаных улиц и увитых виноградом стен. Отсюда двенадцать тысяч лет назад началось покорение Горы, отсюда совершились первые рискованные вылазки на совершенно голый безвоздушный нарост тридцатимильной высоты, торчавший из почвы Маджипура. Тому, кто всю жизнь прожил в пятидесяти городах среди вечной благоухающей весны, трудно представить время, когда Гора была пустой и необитаемой. Но Валентайн знал историю первых подъемов на титанические склоны, во время которых первопроходцы подняли на вершины механизмы, вырабатывающие тепло и воздух для всей Горы; знал он и о том, как преобразовывалась Гора за проходившие столетия в место подлинной красоты, и увенчалась наконец небольшим зданием, воздвигнутым Властителем Стиамотом восемь тысяч лет назад, которое со временем неузнаваемо преобразилось, превратившись в колоссальный и непостижимый Замок, где царствовал сейчас Властитель Малибор. Они с Вориаксом замерли в благоговении перед монументом в Амблеморне с древней, вырезанной по дереву, надписью:
«Выше все было бесплодно».
Сад удивительных деревьев-халэтинг окружал подножье из полированного черного монумента, взметнувшегося ввысь.
Двое суток они провели в Амблеморне, после чего спустились по Долине Клайга к местечку под названием Чиселдорн. Там на краю мрачного и густого лесе в поселке жили несколько тысяч человек, переселившихся сюда из больших городов Горы. Они жили в шатрах, сотканных из черной шерсти диких блавсов, которые паслись на заливных лугах у небольшой речки и делились помаленьку своими шкурами со своими соседями. Кто говорил, будто они чародеи и колдуны, кто уверял, будто они бродячее племя Метаморфов, сумевшее избежать древнего изгнания своего рода с Альханроэля, и которое вынуждено теперь постоянно носить человеческий облик; правда же, подозревал Валентайн, заключалась в том, что народ этот просто отвратительно себя чувствовал в мире торговли и наживы, каким был Маджипур, и это заставляло их жить своей отдельной общиной.
Поздним полуднем они с Вориаксом добрались до холма, с которого увидели лес Чиселдорна, и сразу за ним деревню черных Шатров. Лес выглядел неприветливо: низкие и толстоствольные деревья-пингла с прямыми ветвями, росшими под самыми разными углами, тесно переплетались, образуя плотный балдахин, не пропускавший свет. А десятистенные шатры деревни, занимавшие обширнейшие пространства, походили на огромных насекомых необычной, но строго геометрической формы, замерших на мгновение перед тем, как продолжить свою неостановимую миграцию через местность, к которой были совершенно безразличны. Валентайн всегда испытывал большое любопытство к Чиселдорнскому лесу и его жителям, но сейчас, когда он добрался сюда, он почему-то уже не так страстно стремился проникнуть в их тайны.
