Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура
Галайн кивнул.
— Но охота на морских драконов дело опасное, и лучше бы ему не пытаться. Однако, он уже заполучил каждую тварь, ползающую по суше. В общем, к концу недели мы едем в Пилиплок.
— Мы?
— Венценосец просил меня сопровождать его на охоту, — с унылой усмешкой объяснил Галайн. — Сначала он хотел пригласить герцога, но брат отказался, сославшись на дела в провинции. Тогда он попросил меня. Отказаться не мог.
— Я поеду с тобой? — спросила она.
— Вряд ли это получится.
— О, — произнесла она совершенно спокойно и, помолчав, спросила: — Когда ты вернешься?
— Обычно охота длится не меньше трех месяцев, пока не кончится сезон южных ветров, да еще добираться до Пилиплока, снаряжать судно и само возвращение… Месяцев семь-девять, наверное. К весне вернусь.
— Понимаю.
Галайн лег к ней и прижал к себе.
— Это будет очень долгая разлука для меня, клянусь тебе.
Она хотела сказать — неужели ты не можешь отказаться? Или, может, я смогу поехать с тобой? — но понимала, что это ничего не даст. И она не протестовала. Она обняла его, и они занимались любовью до самого восхода солнца.
Накануне отъезда в Пилиплок, где стояли в гавани корабли охотников на драконов, Галайн позвал ее в свой кабинет на верхнем этаже Ниссиморн Проспекта и протянул толстую пачку документов.
— Что это? — спросила она, не решаясь взять.
— Наш брачный договор.
— Шутка неумная, господин.
— Это не шутка, Иньянна, совсем не шутка.
— Но…
— Я хотел обсудить все с тобой зимой, но тут возникла эта проклятая поездка за драконом, и у меня не остается времени. Вот и пришлось поторопить события. Для меня ты не просто любовница, и эти бумаги узаконивают нашу связь.
— Разве наша любовь нуждается в узаконивании?
— Я отправлюсь в рискованную и дурацкую поездку, из которой, естественно хочу вернуться живым, но в море моя судьба будет в руках Дивине. Как у любовницы у тебя нет прав на наследство, но как у моей жены…
Иньянна была ошарашена.
— Но если риск так велик, лучше откажись от поездки.
— Ты знаешь, что это невозможно. Придется рискнуть. Но я хочу тебя обеспечить. Посмотри бумаги, Иньянна.
Она долго смотрела на документы, разбитые на многочисленные пункты, но ничего не видела в изящной каллиграфии письма. Жена Галайна? Ей это казалось чудовищным, переходящим все границы. И все же, все же…
Он ждет. Она не может отказать ему.
Утром он уехал с Венценосцем в Пилиплок, и весь день унылая и смущенная Иньянна бродила по коридорам и комнатам Ниссиморн Проспекта. Вечером ее пригласил на обед Герцог, на следующий вечер Дюранд Ливолк со своей дамой сердца заманили ее на Нарабальский островок. Затем приглашения следовали одно за другим, так что не оставалось ни минуты свободного времени, и месяцы летели один за другим. А потом пришла весть об огромном драконе, напавшем на корабль Властителя Малибора и отправившем его на дно Великого Моря. Погибли и Венценосец, и все, кто находился с ним на корабле. Некий Вориакс был провозглашен новым Венценосцем. И по завещанию Галайна Иньянна вступила в полное владение его имуществом, и в частности особняком Ниссиморн Проспект.
11
Когда закончился траур и настало время заняться устройством собственных дел, она вызвала одного из управляющих и распорядилась большую сумму денег в виде дара доставить на Большой Базар и вручить вору Агормэйлу и членам его семьи. Так она давала понять, что не забыла их.
— Передадите мне их точные слова, которые они скажут, когда будут получать кошельки, — наказала она управляющему, надеясь, что воры пошлют ей теплый привет о совместно прожитых днях. Но ни один не сказал ничего интересного — все просто благодарили госпожу Иньянну, кроме одного человека по имени Сидэйн, который наотрез отказался от подарка, несмотря на все уговоры.
Иньянна печально улыбнулась и раздала двадцать ройялов, не принятых Сидэйном, детям на улицах, после чего больше не имела никаких дел с ворами Большого Базара и никогда не бывала там.
Несколько лет спустя во время прогулки по лавкам Паутинной Галереи она обратила внимание на двух подозрительно выглядевших мужчин в магазинчике с безделушками, вырезанными из кости морских драконов. Их движения, и то, как они переглядывались, заставляли думать, что это воры, собирающиеся в удобный момент обчистить лавку, Присмотревшись, она поняла вдруг, что видела их раньше — и невысокого коротко остриженного, и второго, бледного с шишковатым лицом. Она сделала жест сопровождающим, и те спокойно и быстро окружили парочку.
Иньянна сказала:
— Один из вас — Стойг, второй называет себя Безаном Ормусом, правда, я не помню, кто из вас кто. Зато все остальные детали нашей встречи я помню очень подробно.
Борн тревожно переглянулся с товарищами.
— Господа, — сказал высокий, — вы ошибаетесь. Меня зовут Елакон Мирц, а моего друга — Тануз.
— Сейчас, может быть. Но в вашу бытность в Велатхусе вас звали по-другому. Вижу, вы сменили мошеннические проделки на обычное воровство. Расскажите-ка мне, сколько еще наследников Ниссиморн Проспекта вы отыскали, прежде чем закончить?
Теперь в их глазах читалась откровенная паника. Они, кажется, прикидывали шансы прорваться к двери мимо людей Иньянны, но это было бессмысленно, тем более, что стража Паутинной Галереи заметила происходящее и собралась у входа снаружи.
— Мы честные торговцы, госпожа, — сказал низенький дрожащим голосом.
— Вы неисправимые мерзавцы, — отрезала Иньянна. — Посмейте только еще раз отрицать, что я вас не знаю, и я отправлю вас на каторжные работы!
— Госпожа…
— Говорить правду, — предупредила Иньянна.
— Мы признаем обвинение. Но это было давно. Если мы оскорбили вас, то готовы полностью возместить убытки.
— Оскорбили? — Иньянна расхохоталась. — Скорей уж сослужили великую службу. Я вам только благодарна. Я, Иньянна Форэйн, лавочница из Велатхуса, которую вы надули на двадцать ройялов, теперь стала Иньянной из Ни-Моуа, владелицей Ниссиморн Проспекта по воле Дивине. — Она кивнула стражникам: — Отведите эту парочку к прокурорам и скажите, что доказательства я представлю позже, но прошу отнестись к ним снисходительно — месяца на три исправительных работ или что-нибудь подобное. После я возьму их себе на службу. — Она махнула рукой, и их увели. Иньянна повернулась к хозяину лавки. — Я сожалею о происшедшем. Значит, эти резные гербы города стоят десять ройялов за штуку? А что вы скажете о тридцати ройялах, если добавить резьбу вот по этим кругам…
