Ирина Ванка - Секториум
— Я в «слизняки» не записывался, — пояснил Миша. — Где гарантия, что я выйду из фазы человеком?
— Вега, в этой фазе люди выглядят точно как «белые гуманоиды», — объяснила я. — Разве такое возможно?
Тишина образовалась на том конце связи. Шеф словно провалился в вакуум.
— Иногда искажение идет с прибора, — предположила Алена. — Может же человек видеть мир вверх ногами. Почему прибор не может исказить матрицу в гармональном ключе?
— Мир вверх ногами имеет оптическое объяснение, — ответил Миша. — Ментальная зона тебе не оптика. Даже не физика.
— Значит, ты неправильно воспроизводишь запись?
Миша поглядел на нее, как учитель на двоечницу.
— Ирка, попробуешь еще раз распознать язык? — спросил он.
— Почему бы ни попробовать?
— Возвращайтесь, — ожил в телефонной трубке шеф.
— Шеф, но мы… — начал, было, Миша.
— Все, я сказал! Отпуск окончен! Назад немедленно!
В офисе меня ждал акустический архив Галактики. С колес — за работу. Шеф оградил меня от всех житейских радостей и проблем, даже от Мишиного стремления выпить со мной в компании бутылочку вина. Хотя, Мишиным капризам он неизменно потакал на протяжении многих лет. Вега выставил прочь Сириуса, когда тот попросил меня сходить наверх за барахлом из прачечной.
— Подождешь, — заявил шеф.
— Там стоит курьер. Надо только расписаться в квитанции, — настаивал Сир.
— Индер распишется.
Индер автоматически переадресовал задание Гуме, а тот пошел выполнять. Он начал соображать только в лифте, когда нажал кнопку, к которой зэта-сиги не должны прикасаться даже в случае Вселенской эвакуации.
— Я могу сам, — пригрозил Сир, — но потом Ирину замучат допросами.
Вега аргумент принял и пошел расписываться за Сириусово белье. Я же к тому времени не прослушала и сотой части подборки.
— Если кого-то подозреваете, скажите прямо, — попросила я шефа.
— Фронов, — ответил он.
— Но я однажды видела фронов и слышала их язык. Я бы узнала.
— Ты не могла их видеть. И слышать тем более не могла. Если ты обладаешь таким слухом, значит, не могла запомнить. Только фроны ставят на язык блокировку памяти.
— Как они это делают?
— Этого не знает никто.
— Зачем же тогда искать?
— Мы действуем методом исключения, чтобы подтвердить гипотезу. Иного метода для изучения фронов нет.
— Когда вы расскажете о гипотезе?
— Когда буду уверен.
— Тогда вы уничтожите архив и убежите с Земли?
— Не исключено, — подтвердил шеф, — даже вероятно. Но не раньше, чем буду уверен абсолютно.
Дети пропали, воспользовавшись моментом. Гума сам поливал сад и кормил Булку на кухонном столе, нежно щупая ее хвост. Время каникул стремительно подходило к концу, перед отправкой в школу Имке особенно хорошо гулялось. Иногда он так загуливал, что не узнавал Булку. «Толстая какая… — говорил Имо. — Перекормили». Гума кормил кошку добросовестно, исключительно «полетным пайком», который инопланетяне изобрели для кормления людей, надолго застрявших в космосе. Ничего особенно вкусного, но Булка ела. Жизнь с моими детьми научила ее подметать все съедобное. Она ела кофе с картошкой, огурцы с медом, а если Миша предлагал ей мисочку пива, она с благодарностью лакала пиво. В который раз я говорила себе, этого зверя надо изучать не менее детально, чем сигирийцы изучают землян. Но шефа больше интересовали свойства моего восприятия языков:
— Ты действительно слышала фон? Может, это волны Балтийского моря давали акустические помехи?
— Вы представляете себе Балтийское море? — спрашивала его я. — Ни разу не видела на нем волны.
— Если это то, что мы ищем, там опасно работать с ФД. Не знаю, возьмется ли Миша?
Конечно, в идеале, возбудить фон и сделать запись хорошим прибором — это прояснило бы ситуацию, но затея рискованная.
— Думаю, надо спросить самого Мишу.
— Надо, — согласился шеф. — А может, и не надо. — Сомнения терзали его со дня возвращения нашей несостоявшейся кругосветки. — Пригласи Мишу, — все-таки решил он. — Зайдите оба ко мне в кабинет.
— А что сразу я? — воскликнул Миша. — Я что, похож на камикадзе? Шеф, ты соображаешь? Лезть в аномальный фон! Еще и вычислить на глаз фазу!
— Джон поможет найти фазу, — уговаривал шеф.
— Там профи нужен! Я не занимался тонкой настройкой.
— Где мне взять фазодинамиста?
— Это уж не мое дело.
— Твое дело работать с техникой. Прибор есть, иди и работай.
— Как?..
— Возьми инструкцию и изучай! Считай, что ситуация экстремальная.
— Да я же…
— Миша, это надо сделать! — сказал шеф и поставил точку в разговоре.
Миша вышел из кабинета, но за инструкцией не пошел. Отправился наверх, вероятно, напиваться, а Индер, который все это время молча присутствовал на совещании, задал вопрос по существу:
— Мы его десантируем, самоходом пойдет или мучиться будет?
Под десантированием подразумевалась высадка из «тарелки», самоход — через систему подземных коммуникаций, которые до Балтики не дотянуты. Мучением же Индер называл человеческий транспорт, в частности, нашу неудавшуюся поездку.
— Дождемся неба и десантируем, — ответил шеф. — Куда его с аппаратурой?
Это означало, что Миша будет сброшен на монастырь при первой же подходящей низкой облачности.
Удивительно, что Миша в тот день не напился. Он не забеспокоился даже на следующий день, когда я сообщила, что начальство полно решимости заставить его работать с ФД.
— Прорвемся, — сказал он мне. — Не такие трудности переживали, — и занялся воспитанием Ксю.
Джона, похоже, тоже не беспокоили планы начальства.
— Скажи, когда будет нужно, и я подъеду, — пообещал он, но где находится, не сказал, а я не спросила.
Еще не хватало, чтобы мой сын выполнял работу, которую считает опасной даже Миша. Наверняка Имо увез его на край света и слава богу. Иван с Кириллом тоже пропали. Их мать, как и я, понятия не имела, где дети. Просто Иван накануне успешно сдал сессию, и ему все прощалось.
— А Дима будет поступать? — все время интересовалась мама Ивана.
— Спрошу, — все время обещала я, — когда увижу.
Пропали все, даже Миша перестал отвечать на звонки. Ксения одна отдувалась за технический отдел.
— Уж не случилось ли что? — беспокоилась я.
— Бабу нашел, — объяснила Ксюша. — Думаете, он спит с ней? Ничего подобного. Он жалуется на меня, а она его утешает.
Мишу я поймала с поличным возле своего холодильника.
— Придумал что-нибудь? — спросила я.
