Феликс Пальма - Карта неба
Чарльз повернул голову в ту сторону, где, как он чувствовал, находился капитан, и состроил комичную гримасу, стараясь превратить ее в улыбку, которой хотел сопроводить свою шутку.
— Потому что так говорит будущее… — сумел выговорить он, навсегда забыв про обнаженное тело Клер Хаггерти, которую уже никто не спасет.
И тут Чарльз понял, что играл во всей этой истории роль обманщика, короля лжецов, враля, человека, который скрывал правду от героя, чтобы тот продолжал оставаться таковым. В обнимку с этой ничтожной ролью, уготованной ему судьбой, Чарльз Уинслоу и шагнул в темноту, впустив ее в себя, и его душа растворилась в небытии.
Капитан Шеклтон вгляделся в него, потом протянул руку и бережно закрыл ему глаза, отчего стало казаться, что его измученный друг наконец-то отдыхает, обретя заслуженный вечный покой. Капитан подобрал остатки свечи, которую разминал пальцами во время разговора с покойным, чтобы придать ей форму чего-то такого, что Чарльз мог бы в своем состоянии принять за медальон, доказывающий существование армии, которая прибыла из будущего за своим командиром. Он положил испорченный огарок на стол, прикидывая, сможет ли Эштон снабдить его завтра еще одним и скоро ли ошейник Чарльза просигнализирует о том, что покойника можно отправлять в воронку, а то придется перекладывать труп на пол, чтобы освободить на ночь матрас. Ему необходимо поспать. Как только рассветет, его снова отведут в женский павильон, и он хотел бы явиться туда по возможности отдохнувшим, потому что, кто знает, может, завтра он наконец встретит Клер…
Разумеется, капитан не встретил Клер ни завтра, ни послезавтра, ни в один из многочисленных дней, следовавших друг за другом и постепенно накапливавшихся, чтобы составить очередной год. Но это уже другая история, и я надеюсь, вы извините меня, если я не буду сейчас ее рассказывать, поскольку наше повествование принимает другое направление. Возможно, мне еще представится случай вернуться к ней, и тогда я с удовольствием все вам расскажу. Однако, прежде чем мы покинем отважного капитана Шеклтона в его камере, погруженного в мечты о своей любимой Клер, позвольте попросить вас, уж простите за дерзость, не думать о нем плохо, несмотря на сцену, которую я только что вам описал. Уверен, что, следя за развитием этой истории, многие из вас, подобно Чарльзу, не могли составить четкого мнения о капитане Шеклтоне. Кто он — настоящий капитан, человек, который в 2000 году спасет мир, или мошенник и приспособленец, выдавший себя за капитана, чтобы жениться на красивой и богатой девушке, о которой иначе не мог бы мечтать?
Вы наверняка не раз задавали себе этот вопрос. Кто перед нами — человек, из-за любви совершивший путешествие из будущего, или тот, кто, тоже из-за любви, сочинил себе прошлое? Идет ли речь о подлинном капитане, прибегнувшем ко лжи, чтобы Чарльз умер счастливым, или об авантюристе, тоже сжалившемся над умирающим? Мошенник этот человек или герой? Однако, рискуя заслужить вашу антипатию, возьму на себя смелость не отвечать вам, хотя у меня есть ответ на этот вопрос, равно как и на любой другой, какой только придет вам в голову, ибо не забывайте, что я все вижу и все слышу, сам того не желая… Как я вам сказал, возможно, когда-нибудь я смогу рассказать вам удивительную историю капитана, включая необычайные приключения, которые его еще только ждут.
А пока скажу только: независимо от того, лицемер он или нет, совершенно очевидно, что человек, вздыхающий сейчас в своей камере, мечтая о скорой встрече с возлюбленной, настоящий герой. И не потому, что в будущем он обезглавил или обезглавит своей шпагой злобного Соломона и таким образом спасет человечество. Есть и другие способы, может, не такие эффектные, стать героем. Разве не заслуживает этого звания тот, кто способен пробудить в умирающем мечту о лучшем мире, как он в несчастном Чарльзе? По моему скромному мнению, заслуживает. И мне бы больше всего хотелось, чтобы вы тоже так считали. Чарльз Уинслоу умер, смутно различая сквозь щелочку, оставленную ему смертью, очертания победоносной планеты, восстановленной капитаном и его людьми, мира, еще более прекрасного, чем он был раньше… Не должны ли мы считать героем того, кто сумел построить совершенный мир, пусть на один лишь миг и для одного человека? И не был ли также героем Гиллиам Мюррей, благодаря которому его возлюбленная Эмма умерла с улыбкой на устах? Конечно, равно как Адам Локк и многие другие, кто с помощью своего воображения сумел спасти сотни жизней, потому что разве не героизм то, что они сделали, добившись, чтобы для значительной части человечества неизменно печальная практика жизни стала чуть более привлекательной? И в число всех этих героев, конечно, должен быть включен фальшивый или подлинный капитан Шеклтон, решивший подарить Чарльзу в его смертный час свою собственную карту неба, на котором закат наконец-то окрашен в привычные цвета их детства.
XXXIX
Но за семьдесят лет до того, как душа Чарльза растворилась в небытии, из небытия же возникла другая душа. И хотя рождение длилось менее секунды, Уэллс почувствовал, как всего его словно бы постепенно восстанавливает невидимая рука: сначала она скрепила разрозненные кости, составившие основу его скелета, присоединив к ним кровеносную систему и гирлянды нервов, а затем распределила по всей длине его костяка внутренние органы, чтобы после этого упаковать все в лоскутья плоти, точно в оберточную бумагу. Последним штрихом стала кожа, и на писателя сразу же резко навалились холод, усталость, тошнота и прочие неприятности, с которыми было издавна знакомо его тело, вернув его к действительности. Он обнаружил, что погружен в грязную и зловонную воду, откуда спустя мгновение был выброшен силой течения и, взлетев в воздух, упал в какую-то тихую заводь.
Поняв, что дальше его никуда не унесет, Уэллс энергично заработал руками и выплыл на поверхность. Отдышавшись, он в растерянности огляделся по сторонам, не понимая, ни где он находится, ни что с ним произошло. Постепенно, по мере того как к нему в полной мере вернулись зрение и рассудок, он пришел к выводу, что был вынесен в Темзу по какой-нибудь боковой канализационной трубе, но, сколько ни разглядывал окрестности, не обнаружил никаких следов своих товарищей. Куда они, к дьяволу, подевались? Он подождал, не приплывут ли они по реке, но было слишком холодно, и у него ужасно кружилась голова. Потом его начало рвать, и он обильно поделился с рекой содержимым своего желудка. Это заставило его отказаться от роли владыки Темзы, и, обессиленный и замерзший, он кое-как доплыл до ближайшего причала и с трудом взобрался на него. Почувствовав под ногами твердую землю, он постарался успокоиться по мере возможности, хотя возможность эта была чересчур мала. Да, он обманул марсиан, но радоваться было рано, поскольку на свободе он, по-видимому, пробудет недолго: в любой момент они могут появиться, чтобы окончательно пленить его и вскрыть его череп, как обещал Посланник.
