Джонатан Летем - Пистолет с музыкой
- Вы тоже так считаете.
- Буду рад выслушать другую версию. Ваш брат не слишком силен в логике. Если вы были подружкой Стенханта, какого черта Челесте искать убежище именно здесь? - Иногда, если рассуждаешь вслух, люди испытывают непреодолимое желание вмешаться и поправить тебя.
- Мы с доктором Стенхантом никогда не были любовниками.
- Я вам верю. Мейнарду Стенханту вполне хватало Челесты. Челеста из тех, кого хватает выше головы. Да вы, наверное, и сами знаете.
- Челеста - моя подруга, - заявила она и даже выпрямилась в кровати. Она бросила на меня взгляд, из которого следовало, что время вопросов и ответов истекает. - Я предложила ей лучшую комнату. И не жалею об этом.
- Мне почему-то кажется, что все гораздо сложнее.
Внизу позвонили, и мы оба вздрогнули. Это могла быть Челеста - я вообще редко видел, чтобы она выходила из дома. Впрочем, Челеста не стала бы звонить.
- Я открою, - предложил я. Я прикинул, что, будь это ребята из Отдела, они копошились бы вокруг моей машины, которую я видел из окна.
Пэнси поставила пустой стакан на столик, и белый порошок тут же налип на мокрое донышко.
- Ладно, - сказала она.
Похоже, она продолжала выкарабкиваться из тумана.
Я спустился на первый этаж, сделал глубокий вдох и открыл дверь. На крыльце стояла аккуратно одетая дама лет этак тридцати, а следом за ней по ступенькам поднимался паренек в костюме с галстуком.
- Хелло! - сказала дама.
Я поздоровался.
- Мы изучаем психологию. Если вы не слишком заняты, нам бы хотелось прочитать вам несколько отрывков из Фрейда.
Чтобы оправиться от изумления, мне потребовалась целая минута. Такого в моих краях еще не бывало.
- Нет, - ответил я. - Благодарю вас, нет. Я и сам неверующий.
Она восприняла это нормально и попрощалась. Посмотрев им вслед, я увидел, как паренек в костюме поднимается на крыльцо соседнего дома.
Когда я вернулся наверх, Пэнси Гринлиф - а может, лучше Патриция Энгьюин? - сидела на кровати. Она привела в порядок свою ночную рубашку. Да и взгляд стал куда более осмысленным. Столик возле кровати был чисто вытерт.
- Я не знаю, как вас зовут, - сказала она.
Я назвал себя и подождал, пока она соберется с мыслями.
- Вы должны знать, где мой брат...
- Ваш брат по уши вляпался в историю. Я позволил ему переночевать у меня в офисе. То, что будет дальше, во многом зависит от вас.
- Вы имеете в виду - уход за его телом?
- Я имею в виду, вы знаете об убийстве столько, что я смог бы разрушить обвинение. Он еще не заморожен, Пэнси. Он просто запуганный ребенок Он ошибся, связав вас со Стенхантом, но я не думаю, что он убил его. А вы?
- Не знаю.
Я только улыбнулся.
- Скажите мне что-нибудь. Что будет дальше? Вы сохраните за собой этот дом?
- Смерть доктора Стенханта не имеет к этому ни малейшего отношения.
- Ну да, я и забыл. Смерть Стенханта вообще вас никоим образом не затрагивает. А как насчет башкунчика?
- Вот сами у него и спросите, - ответила Пэнси. Она приходила в себя в том смысле, что мои инквизиторские штучки бесили ее все больше. - И не думаю, что он проявит к этому особый интерес.
- Это я, пожалуй, могу сделать, - сказал я. - Где он живет? Я хотел сказать, когда его нет здесь, - это я добавил из вежливости. На Кренберри-стрит он задерживался не дольше, чем требуется, чтобы ухватить сандвич.
- Он торчит в беби-баре на Телеграф-авеню. Думаю, они там и ночуют.
- Он отдаляется от вас, ведь так?
На ее лице вспыхнул гнев и сразу же пропал.
- Он ничем не отличается от всех прочих Это все ускоренное развитие. Он теперь совсем не такой, как раньше.
- А как Челеста? - спросил я. - Что будет с ней?
- Я думаю, вам лучше спросить это у нее самой.
- Я думаю, что последую вашему совету. Где она сейчас?
- Не знаю. Когда я встала сегодня, ее уже не было.
- Когда она вернется?
- Это ее дело.
- Вы ее ждете, скажем, к обеду?
- С Челестой я привыкла не загадывать.
Наш разговор приобрел характер славной игры в пинг-понг без партнера. Я не знал, каким будет мой следующий ход. Одно я понимал совершенно отчетливо: возможности этого хода полностью исчерпаны.
- Я ухожу, - сообщил я. - Не хотите передать что-нибудь брату на прощание?
Она отвернулась. Тело у нее было красивое, хотя я сомневался в том, что оно такое же здоровое внутри. Всего десять минут назад она не дотянулась бы до шприца на столике.
- Убирайтесь, - сказала она, наконец собравшись с силами.
Я пошел к двери.
- И не думайте, что моя жизнь вращается вокруг моего брата, - сказала она мне вслед. - Я не видела его несколько лет. Я не знаю его, а он не знает меня. У меня своя жизнь. Если он совершил ошибку, пусть сам и расплачивается.
- Он совершил ошибку, пытаясь помочь вам, это точно.
Она скрестила руки на груди и одарила меня ледяным взглядом.
- Убирайтесь. Держитесь подальше от меня и моего дома. И если вы еще раз припретесь в мою комнату, когда я сплю, видит Бог, я убью вас голыми руками. - Она говорила это ровным голосом, сидя на краю кровати, как будто обсуждала прогноз погоды, но я видел, как трясет ее тощее тело.
Я не стал объяснять ей, что то состояние, в котором я ее обнаружил, можно назвать как угодно, но только не сном. Я просто вышел и сел в машину. Я окинул улицу взглядом, но Фрейд капитулировал и ушел домой. На небе собирались облака, с холмов задувал сырой ветер, и у меня начала зябнуть шея. Собирался дождь. Я поднял стекла и поехал в центр.
11
Вряд ли они ожидали, что я просто возьму и войду в Отдел с парадного входа. Что угодно, только не это. Когда я назвал себя у стойки, они послали мне навстречу не Моргенлендера, не Корнфельда и вообще не кого-нибудь из парней, связанных с делом Стенханта. Собственно, это вообще был не парень. Это была дама, или птица, или львица... - никогда не знаю, как назвать такую, не показавшись грубым. Я всегда груб. Но при виде ее мне по крайней мере захотелось исправиться.
Я выбрался из кресла, в котором ждал ее, и она шагнула мне навстречу, и неожиданно мы оказались ближе друг к другу, чем ожидали. Мне это нравилось, но мы стояли слишком близко - она не могла даже подать мне руку. Я чуть отодвинулся. Возможно, мне это только показалось, но, и отодвинувшись, я продолжал ощущать тепло ее тела, будто она оставила на моей одежде какой-то тепловой отпечаток.
- Меня зовут Кэтрин Телепромптер, - сказала она. - Что привело вас сюда, мистер Меткалф?
Из этих слов я понял, что она тоже инквизитор. Инквизитор Телепромптер. Что ж, мне приходилось встречать пару раз таких же молодых. Хотя таких красивых - ни разу. Я состроил не совсем пристойную гримасу и предложил поговорить у нее в кабинете.
