Алла Марковская - Волны. Сэнп
— Спрячься за деревом и не шевелись, — прошептал Гэл на ухо сыну.
— Папа, не ходи… — Айрэ вцепился в руку отца, — там страшно… — малыш заплакал тихо, как потерянный волчонок.
— За меня не бойся, — Гэл посадил сына под деревом, рядом с котомкой, и выдернув посох из петель наплечного мешка. Незаметно, быстро и бесшумно подбежал к сражающимся.
Мужчина с длинной бородой был уже ранен. Стоя на колене, он отчаянно размахивал мечом, как слепец. Гэл действовал быстро, лезвие шеста под лопатку первому, укол в шею второму. Третий испугался смертельной тени и с криком убежал. Бородатый воин свалился лицом вниз.
Гэл не стал преследовать убегавшего. Необходимо было осмотреть того, кого он спас. Бородатый воин все еще судорожно сжимал меч, и готов был сражаться. На неприкрытой железом ноге длинный разрез — это не страшно, а вот пробитая кольчуга — плохо. Рана на шее вначале вызвала опасения, но оказалось, разрез не глубокий и артерии не задеты. Бородатый воин открыл глаза, выругался и спросил калтокийца:
— Ты кто?
Гэл заверил бородача, что он ему не враг и помог подняться, подвел к кострищу, позвал сына. Грузный бородатый дядька тяжело опустился на траву. Айрэ выбежал на поляну, грязной ладошкой размазывал слезы и тащил за собой тяжелый наплечный мешок. Гэл знал, этой ночью их уже никто не потревожит, но перед рассветом необходимо уйти. С трудом вытащил бородача из кольчуги, снял с него стеганку. Сэнпиец лег на свою стеганку у костра, скрипел зубами и продолжал ругаться. Попросил пить. Айрэ подошел к груде окровавленных доспехов, осмотрел, ткнул пальцем железный наплечник:
— Дошпех, как в кино. На твой не похож. Папа, а это кто?
— Этот дядя живет тут, в горах, — ответил Гэл. Он положил в костер все заготовленные дрова, потом поставил в огонь небольшой казанок с водой. Осмотрел бок сенпийца, меч противника не достал через стеганку. Бородач отделался синяками. Вода закипела, Гэл бросил в котелок зелья для обеззараживания ран, которые собрала ему в дорогу Олха. Он мог бы снять заражение и очистить раны прикосновением своих рук, но не стал этого делать, не хотел пугать сэнпийца, да и силы следовало беречь.
— Он сам здесь живет? — Айрэ сел у огня, вынул из сумки кусок сухого мяса и начал его грызть.
— Айрэ, малыш. Ты не хочешь еще поспать? — Гэл снял казанок с огня, поставил стынуть.
— Я уже поспал, — отвечал ребенок, закутываясь в плащ, — мы скоро пойдем?
— Да. Я сейчас помогу этому бородатому дяде, мы расспросим его, где он живет, и пойдем.
Айрэ кивнул головой, как взрослый.
Гэл улыбнулся, наблюдая такое серьезное взрослое понимание на грязной мордашке сына. Взял свою запасную рубашку, оторвал от нее рукав, разрезал ножом на повязки, смочил одну из повязок заваренным зельем, и взялся промывать раны на шее, а потом на ноге. Айрэ держа мясо в зубах, подполз вместе с плащом поближе посмотреть. Начал задавать вопросы. Гэл с трудом находил ответы.
Бородач молча изучал Гэла и Айрэ.
Ночь заканчивалась.
— Ты кто? — снова спросил житель сэнпийских гор.
Айрэ улыбнулся бородатому дядьке. Гэл завязал повязку на его ноге, и спросил:
— Идти сможешь? — знал, язык на Сэнпе изменился, но надеялся, что самые простые слова остались прежними, — на ноге у тебя только кожу рассекли.
— Ты меня спас? — спросил горец и попытался сесть.
— Я тебя спасу, если мы сейчас уйдем, — ответил Гэл, и начал собираться.
Айрэ путался под ногами, мешая отцу. Гэл закинул свой дорожный мешок на спину, затянул ремни. Айрэ ждал, когда отец перевоплотится, но Гэл разочаровал сына. Хорошо, бородатый незнакомец не понимал языка, на котором Айрэ задавал щекотливые вопросы:
— Папа, а ты не станешь котиком?
— Нет, малыш, люди не любят, когда я становлюсь котиком, этого дядю не нужно пугать, так что ты пойдешь сам, а я помогу идти дяде, он ранен.
— Его ранили в бою? Как тебя, тогда, когда ты вернулся на Джарэка, когда тебя дядя Тавас принес и ты меня не слышал, и так, как на том Джарэке, что ты говоришь он не Джарэк?
— Да, малыш.
— Ты с долины за грядой? Прошел через перевал? Ребенок говорит, как они, — расспрашивал бородатый незнакомец, поднимаясь на ноги и надевая стеганый доспех, — торговать будешь? Ты первый, кто говорит как мы.
— Мы должны уйти до рассвета, твои друзья не простят мне смерти своих воинов, — отвечал Гэл.
— Мы не успеем, — улыбался всегда готовый умереть горец, — я ранен, да дите малое…
— Успеем, — упрямо повторял Гэл, — костер оставим, чтобы следопыты не поняли, когда мы ушли, сейчас сыро, трава не загорится.
— Папа, папа, папа, а огонь? — спрашивал Айрэ, он спотыкался, наступая на полу плаща, бегая вокруг костра.
— Огонь пускай горит, отдай плащ, упадешь.
Гэл отдал плащ бородачу, тот сокрушался над любимой кольчугой, не хотел ее бросать, но Гэл сказал, что тяжелое железо только замедлит их бегство. Бородач, вздохнув, застегнул пояс, перевязь с мечом, накинул плащ Ларсарда и поплелся вперед, куда знал только сам. Айрэ прыгал следом. Гэл замыкал. Айрэ влез на плечи отца уже через двадцать минут пути и заснул. Бородач хромал, идти ему было больно. Гэл тоже понимал, уйти они действительно не успеют.
Рассвет. Роса быстро вымочила сапоги. Высокие деревья, напоминающие сосны, едва шевелили ветвями под легким дуновением ветра. Небо почти безоблачное, только со стороны ночи надвигались тяжелые тучи.
Глубокая расщелина пресекла дорогу беглецам, дна не видно. Бородач показал рукой на другой край пропасти и с усмешкой сообщил:
— Нам туда. Они будут ждать нас у моста.
— А обойти? — сердито спросил Гэл, снимая сына с плеч.
— Ой, папа, папа, папа, смотри, там тучки, — Айрэ подбежал к краю пропасти, наклонился над ней и начал подпрыгивать.
— Твой родной сын? — спросил сэнпиец, улыбаясь в густую черную бороду, — красивое дитя.
Приятно, когда хвалят сына, но малыш все время норовил куда-нибудь влезть. Гэл крикнул расшалившемуся на краю пропасти ребенку:
— Айрэ, иди сюда! Упадешь, я за тобой лететь не буду!
— Папа, распусти крылышки, — подпрыгивал Айрэ, — а когда я вырасту, у меня вырастут крылышки, как у тебя?
Вождь горцев, к счастью, ничего не понимал. К тому же он был занят, что-то искал в маленьких пещерках на краю бездонной ямы. Резко выпрямился, застонал глухо, но улыбаться не перестал, в его руке был большой украшенный золотом рог.
— Сейчас мои воины зададут им жару… — вождь расправил густые усы, приложил рог к губам и загудел громко, протяжно. Птицы сорвались с деревьев и взлетели ввысь. Айрэ открыв рот, уважительно слушал протяжный гул. Гэл подумал: «Теперь драки точно не избежать».
