Г. Берсенев - Погибшая страна
Зоолог невольно сравнивал юрскую флору и фауну с современной глубоководной. Дно океана напоминало ему о былом — и иглокожие, и кремневоскелетные губки, и корненожки, и плеченогие, и двухстворчатые, и брюхоногие и прочих форм существа… Гигантские морские лилии, в юрские дни достигавшие семидесяти пяти метров длины, имели теперь полутораметровых преемников.
Экспедиция набрела буквально на кладбище мезозойской эры. Ветвеобразные и шаровидные, многогранные и веероподобные скорлупы разных систем и свойств заполняли известняки, как иллюстрации кишевшей когда-то здесь жизни. А над пластами юры расположились уже обследованные экспедицией извилистые слои меловой системы, состоящие отнюдь не из чистого «писчего» мела, а также из многих пород известковых, песчаниковых, глины и сланцевых…
Переход от юрских пластов к верхним отложениям мелового времени являлся для путешественников наглядным показателем эволюции нашей планеты. Если пограничная зона обоих периодов таила в себе мало отличий, то верхний слой меловой эпохи коренным образом отличался от юрских нижних пластов. Флора древнейшего мира преобразилась в древнюю флору: тюльпановые деревья, плющ и манголии заступили место хвощей и цикадовых пальм, бурно и пышно развившись на перегнивших и оземляневших трупах своих дальних предков. Мощные жилы железной руды, асфальта и нефти скрывались в отложениях меловой системы, менее богатой по своим памятникам, чем более древние юрские пласты.
На следующее утро, когда загадочную пирамиду вскрыли до самого основания, подавленный Ибрагимов сказал геологу:
— Я все-таки убежден в том, что холм представляет искусственное сооружение древнейших людей Гондваны… Я надеюсь, мы обнаружим скелеты… и мумии скажут нам о жизни погибшей страны. То же, что мы нашли, в науку не вносит пока ничего нового. Наши находки уже давно известны палеонтологам…
В беседу вмешался биолог:
— Не так-то уж плохо! Мы первыми из людей получили возможность сравнить органический мир, отошедший в область преданий, с современным, наглядно убедились в том, что глубины Индийского океана многое сохранили от древности. Разве мир наших дней не подобен миру юрской эпохи?
Он указал рукой на окружающее.
Среди извлеченных окаменелостей можно было видеть массу скелетов, напоминавших скелеты современных морских животных. Это в особенности относилось к ластоногим типа тюленей. Более мелкий животный мир был целиком как бы перенесен в настоящее из древней эпохи.
На глубине двух километров тягучий ил кишел самыми невероятными формами. Каракатицы и крабы, морские звезды и раковины, лилии, глубоководные кораллы и губки сияли цветами радуги. Слепые и зрячие, светящиеся и черноцветные организмы Лепились и прятались, колыхались на месте и плавали… Цепляясь за хищные ветви глубинных животных-растений, подавленный Ибрагимов вдруг услыхал неистовые, возбужденные крики:
— Человека нашли! — кричали матросы, размахивая над головами странными предметами.
На зов их бросились все. Спотыкаясь и падая, Ибрагимов устремился к столпившейся близ тракторов группе товарищей. То, что увидел он, в первое мгновение повергло его в смятение. Конечно, здесь был человек!
Кучка углей и золы, обглоданные кости животных, кухонный мусор и обращенные выпуклостью кверху панцыри черепах, служившие прикрытием от непогоды, валялись неподалеку друг от друга… И около — совсем сохранившийся скелет нашего предка!
Останки нашли в верхнем покрове третичных отложений, следующих в очередь за более ранней меловой системой… И еще особенно резко бросилась в глаза находка употреблявшихся тем человеком орудий из камня.
Но это разумное существо, знавшее огонь и употреблявшее оружие, по мнению паленотолога, не было еще настоящим человеком. Это было человекоподобное животное, мыслящее, но все же еще лишь занимавшее место между современной человекообразной обезьяной и человеком.
Ибрагимов разочарованно отступил. Палеонтолог заметил его печаль и, положив руку ему на плечо, пытался успокоить:
— Какой вы странный! Признали, как факт, Гондвану, нашли клинообразный штамп на плите и решили, что вы уже обрели прямой путь от вашей фантазии к подлинной истории древних людей! Наши изыскания еще не кончились… Разве не знаете вы, что «Фантазер» завтра опустится здесь, чтобы приступить к работе?
V
Это было безусловно искусственное сооружение. Тяжелые гранитные плиты, соединенные каким-то цементирующим веществом, до сих пор сохраняли прекрасные свойства. Звонкий стук молотка показал, что по ту сторону стены скрывалась обширная полость. Ибрагимов был вне себя. Он высказывал необычайные предположения. Несколько расхолаживающе действовал лишь геолог, у которого положительно для каждой загадки находились сухие научные об’яснения.
Теперь Иванов изучал каждую метку, каждую трещину в почве, в камнях, строго взвешивая свои заключения.
— Знаете, товарищи? — наконец обратился он к спутникам: — Кажется мне, что в данном случае мы натолкнулись опять на игру природы. В Галиции и Подолии встречается масса таких же конусообразных холмов-пещер. Их происхождение долго об’ясняли причинами вулканического характера. Позднейшие же исследования показали иное. Холмы-пещеры оказались построенными кораллами… Много сотен тысяч лет тому назад Бессарабия, Галиция и Подолия были морским дном. Тогда на них народились коралловые острова. Засыпанные сверху морскими отбросами, водорослями и трупами животных, коралловые пьедесталы покрылись почвой, со временем ставшей плодороднейшей… А внутри затаились пустоты, полости… Когда море покинуло Галицию, эти пещеры-холмы (их назвали толтрами) остались. Они сохранились до сих пор. Именно по их раковинным кладбищам и пришли к заключению, что там бушевал в древние дни океан. Не толтры ли встретились нам и здесь?
Его рассуждения не охладили пылкого Ибрагимова.
— А как назовете вы эти ступеньки? — обратился он к геологу, счищая известковый ил с двух нисходящих плит.
Взорам путешественников представилась странная отлогость. Одна за другой на ней прорезались каменные ступеньки. Узкая шахта привлекала внимание исследователей своею таинственностью. Даже сдержанный Иванов, оживившись, принял самое деятельное участие в раскопках.
Вскоре лестница оборвалась, и исследователи очутились перед плоской каменной глыбой, по видимому, стеной.
Как дальше быть? Вскрывать ли обнаруженную полость? Всем было понятно, что океанские воды, ринувшись в нее, сметут все находившееся в каменном: мешке. Кессоны же воздвигать было чересчур сложно.
