Юрий Соколов - Путь в Обитель Бога
Новые и новые вопросы крутились у меня в голове каруселью до тех пор, пока она не заболела. Почему трава в чёрной пустыне издавала металлический лязг? Когда она рассыпалась, никакого повышенного содержания железа в оставшейся пыли умники не обнаружили, это я слышал. Я бы ещё поверил в преобразование вещества, но в его преобразование туда и обратно? Впрочем, что я знаю-то… Нахватался верхушек, никогда толком не учился. Журналы да книжки старые… Но почему от деревьев вдруг стали бить такие же молнии, как после Проникновения от разных железяк?
Мысленно махнув рукой, я отложил Книгу, подбросил в костёр дров и дожарил оставшееся мясо, попутно прихватывая то один кусок поаппетитнее, то другой. Я умею есть про запас точно так же, как верблюд — пить. Хотя, само собой понятно, пить про запас я умею тоже, разговора нет. И спать. На Додхаре не очень-то выспишься, если рядом нет Тотигая, а он бывал рядом не всегда.
Конина после долгой варки, да ещё после обжаривания, получалась суховатой, и я то и дело зачерпывал горькой додхарской водицы из бочажка перед родником. Та-а-ак, из полусотни нукуманов, налетевших в тот раз на базу яйцеголовых, на сегодня осталось в живых не более десятка, и среди них — Орекс. Из экспедиции умников, добывших Книгу, уцелел Генка Ждан, который незадолго перед катастрофой окончательно раплевался с Колпинским и перестал ходить в Утопию. Вот их и стоит порасспросить о других Книгах.
А пока я достал из рюкзака самую обычную книжку в мягком переплёте, прихваченную вместе с несколькими другими из города, улёгся у костра так близко, чтоб только страницы не обгорели, и стал читать. Книжка называлась «Энергетика будущего», и в ней автор со вкусом расписывал, как вскоре после издания сего шедевра люди начнут вовсю пользоваться энергией ветра, приливов и отливов, солнечной, геотермальной и бог знает какой ещё, оставив в покое невосстановимые природные ресурсы. Н-да, посмотрел бы он сейчас на наш мир, где водяная мельница является верхушкой высоких технологий. Открыв титул, я глянул год издания. Что ж, автор вполне мог и посмотреть, если пережил Проникновение. Кое в чём он оказался пророком: истощение запасов угля и нефти человечеству теперь точно не грозит.
С готовкой я покончил не скоро и лёг спать позже, чем рассчитывал. Но после появления рядом с Каменными Лбами яйцеголовых я не захотел оставлять половину мяса наутро, как планировал вначале. А ну как ибогалам придёт в голову обшарить мехран в районе своего лагеря? Они видят в темноте как кошки, то есть получше меня и похуже Тотигая. Единственное, что их может удержать от такого шага — сравнительно плохое зрение кентавров в условиях кромешной тьмы, да собственные мысли о нецелесообразности подобных действий. Однако ночь будет лунной, а на счёт целесообразности — откуда мне знать, что у них в головах? Ибогалы могли выслать разведчиков в лабиринт перед нашим убежищем сразу же, как начнёт светать, а луна всё ещё будет на небе. Поэтому я решил выйти завтра в сторону Границы как можно раньше — не позднее чем через два часа после наступления утренних сумерек.
Тотигай уже привёл в порядок своё ложе из веток и сухой травы: керберы любят спать на голой земле не больше, чем люди. Мы по-хозяйски устроились у Каменных Лбов на первый же год — всё у нас тут есть, заранее приготовлено; а постепенно натащили сюда и кое-что для особого личного комфорта. В тайнике имелся хороший запас патронов на случай осады и запасные одеяла для гостей, буде таковые появятся. Своё-то я ношу с собой, как и Бобел. Тотигаю ничего не нужно, однако кроме нас троих про Каменные Лбы знал ещё и нукуман Орекс, и мы замечали, что он не раз проводил здесь ночь в компании нескольких соплеменников. Из двуногих только он один и мог разобраться в приметных знаках, которые я оставлял при изменении сетки троп в лабиринте. Больше никто. Даже Бобел не решался заходить в лабиринт без нас с Тотигаем, если знал, что я опять вызывал разгребателя.
Едва я устроился на своей охапке травы, как взошла Луна. В отличие от людей, которые уже были взрослыми в начале Проникновения, а затем всю жизнь или большую её часть проводили на Старых территориях, я никогда не чувствовал особой разницы между мехраном и нашими земными местами. И здесь и там я как дома. Может, потому, что мехран и стал моим домом с детства, а может, дело как раз в Луне. Она у нас одна и для Земли, и для Додхара, а в чём тут дело, никто не смог объяснить, даже сумасшедший умник, которого посадили на ящик с динамитом. Будь правдой то, что он рассказывал о хроновывертах и о будущем Земли, так ведь за то время, что Солнце превращалось в красного гиганта, Луна должна была давно упасть на планету или хотя бы приблизиться к ней. Но нет — у неё и видимый размер тот же самый, и период обращения вокруг Додхара. День и год у нас теперь усреднённый между двумя мирами, а Луна так и осталась Луною, из какого мира на неё ни смотри. Умники её всю обшарили с помощью своих телескопов, но разницы не обнаружили.
Имелись, на мой взгляд, и другие изъяны в теории того болтуна в ночной рубашке. Генка Ждан мне говорил, что превратись Солнце в красного гиганта, оно заполнило бы всю систему вплоть до венерианской, а то и нашей орбиты, и ничто на Земле не выжило бы. И вообще, жизнь на ней должна прекратиться ещё раньше. Но светило Додхара хотя и очень здоровое, даже до орбиты Меркурия не достаёт. Ну да это мелочи — допустим, Солнце всё ещё в процессе превращения, в самом начале. А вот где сам Меркурий? И Венеры тоже нет. Вообще в системе нет ничего, кроме Додхара, двойника земной Луны и дурацкой красной звезды, огромной до безобразия. Пускай близкие планеты притянуло, и они упали на неё; а Юпитер-то с Марсом и Сатурном куда делись?
Я бы расспросил Генку подробнее, да не очень-то я его люблю, как и всех, кто цепляется за прошлое. Вот он имя себе старое оставил — а зачем? Сейчас прозвища больше в ходу, и так лучше, потому что прозвище берётся не с потолка. Оно обычно отражает что-то, что есть особенного в человеке, присущее только ему. Или людям его профессии, но всё равно это интересней, чем трястись над какой-нибудь замшелостью, смысл которой давно потерян. Мне как-то попалась в руки книжка об именах, так я там посмотрел, что значит имя Геннадий. «Благородный» — во как! А какой он, к чёрту, благородный, если его отец и мать были простыми программистами? Даже в законном браке, и то не состояли, хотя по прежним законам полагалось. Назови он себя в Харчевне Благородным Жданом — так обсмеют и ославят, что потом до конца жизни не отмоется. И со всеми единоверцами Генкиными то же самое.
И чёрт бы с ними, да вся беда в том, что наука у них вправду стала вроде религии. Не зря ведь люди давно шепчутся, что они у нас всё равно как яйцеголовые на Додхаре. Ну, это, конечно, ребята перехватили через край, однако что-то такое в их сплетнях есть. Носятся умники со своей наукой, как поп с кадилом, и случай с Утопией их ничему не научил.
