Пирс Энтони - Власть пришельцев
Кусок Генри все еще был велик. Но желающих в третий раз уменьшить его не оказалось.
— Итак, один из нас удовлетворён. Делим пирог на четверых. Кто отрезает себе следующий?
Девочка сердито посмотрела на него, но ничего не сказала.
Нотгез ухмыльнулся.
— Ага, я понимаю, — он взял нож и отрезал совсем маленький кусок. Никто не оспорил его права, и он снова сказал:-Да, я понял!
Сирена тоже взяла небольшой кусочек, оставив последний выбор Генри и девочке,
— Я режу, ты выбираешь? — спросил он у девочки.
Она с опаской кивнула. Генри намеренно разделил кусок не совсем поровну.
Мне выбирать? — спросила девочка.
— Да. Она взвизгнула от восторга.
— Вы ошиблись! — и схватила большой кусок.
— Нельзя справедливо наделить всех сразу, — философски пожаловался Генри.
— Видите ли, слишком сложно делить пирог таким способом между двумя миллионами людей, — сказал Битул. — В этом слабость вашей теории. Когда такая дележка подойдет к концу, пирог может испортиться, а люди — умереть с холоду, даже если упростить процедуру. Прямой путь не всегда самый лучший.
Генри смотрел из окна кабинета Битула на огромный город и пытался ответить на вопрос, где Битул и остальные Властители прятались эти три дня. Никто из них не был пойман.
Революционеры потерпели крах из-за полнейшего безразличия народных масс, как и было предсказано, а теперь отправились в ссылку на один из островов Тихого океана, где им предоставляли возможность жить по своему усмотрению.
— Я знаю, — сказал Генри, — что мир нельзя уподобить куску пирога. Это своего рода абстракций. Но я настаиваю на принципе — всегда можно достичь соглашения внутри вида без вмешательства внешних сил. Это способ разделять и выбирать… — Внезапно он остановился. — Так значит, вот что случилось с земным флотом, когда закончилась война!
— Расскажите ему, Сирен!
Сирена, теперь уже в своем обычном облике, закрыла глаза и начала:
— Это был год Амфибии, Цвета Рожденных в Море, в Четырнадцатой Колонии. Наши корабли с помощью нуль-пространства исследовали странные миры, и мы ждали все новых чудес. Только космос мог объединить нас, но и это единство было хрупким, потому что еще не нашелся враг, против которого нужно было объединить свои усилия. Но мы боялись этого воображаемого врага, ибо были новичками в космосе и многого не знали… Однажды наш флот собрал все свои корабли и исчез. И тогда пришла орда землян и покорила нас. Мы не знали, как это случилось. Мы даже не подозревали, что существовала Земля, пока она не покорила нас! Мы пытались сопротивляться, но наши правители перешли на сторону врага, и мы оказались побиты нашим же собственным оружием. А земляне вышли из своих кораблей — неуклюжие, мягкие, со множеством пальцев, бледные, как кость, и черные, как земля… И мы испугались… Они убивали нас целыми семьями, каждого второго. Но они были честны, не ставили себя выше нас, и мы поняли, что для Кэзо власть землян — благо. Под их владычеством планета процветала. Мы видели, что они не совершеннее нас, но забыли об этом, когда исчезли ужас и невежество и воцарился мир.
— Земля победила Кэзо? — воскликнул Генри. — Вы потеряли своих друзей и родственников?
— Моя семья попала в «излишки». Домина пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти меня, и Победитель Генри взял меня в свой дом вместо нее.
— Домина! — воскликнул пораженный Битул.
— Мой отец! — точно так же воскликнул Генри.
— Он выполнил свое обязательство, — сказала Сирена. — Как Битул выполнил свое, сохранив вас, Ричард. Но Система не допускала коррупции — и Домина заплатила за это жизнью. Победитель Генри оплакивал ее, как свою жену. Я долго жила вместе с ним, училась его мудрости. И хотя я думала, что ненавижу Победителей, теперь поняла, что это не так.
Битул, был в шоке. Первом шоке, виденном Генри у кэзо. Он сказал:
— Я не знал этого, Сирен!
— Вы долго не были на родине, Битул. И, наверно, удивлены, почему именно я первой оказалась в вашем секторе. Но зато от меня вы узнали о выполнении соглашения. Правда, вместо меня должна была быть Домина…
— Это не ваша вина, — сказал Битул. — Я понимаю необходимость жертвы, а годы сгладили мое горе. По крайней мере, она сама выбрала свою судьбу.
— Это было ошибкой, — спокойно продолжала Сирена, — но чары, которые я не осмелилась испробовать на отце, я обратила на его сына. И безуспешно.
От всего этого голова у Генри шла кругом. Битул, еще тоже не совсем пришедший в себя, сказал:
Так не было задумано, Сирен. Не может быть такого отношения между видами.
— Так говорил и Победитель Генри. — Вы оба наивны. Как же еще можно найти общую почву с Победителем?
Генри был бы немало, удивлен этой разницей в мировоззрении кэзо-мужчины и кэзо-женщины — или, возможно, победителя-кэзо и побежденной-кэзо, — если бы eгo судьба не была так прочно связана с ними. Он отбросил личные переживания и сосредоточился на политическом смысле происшедшего:
— Вы хотите сказать, что Земля и Кэзо обменялись правительствами?!
Сирена улыбнулась:
— Я тоже была удивлена этим, Ричард. И не совсем ясно понимала, пока вы не рассказали про пирог. Теперь я думаю: разве это не лучшее решение?
— Но почему вы были так уверены, что земляне будут хорошо обращаться с вашей родиной?
— Ричард, неужели вы думаете, что мы послали бы управлять нашим миром людей, не годных для этого?
Все встало на свои места. Новые кэзо прибывали на Землю ежегодно по установленному образцу — их отбирали земные властители Кэзо. Люди вроде отца. Да, выбор был нелегким и очень ответственным — ведь заложником являлась родина..
И нет угрозы войны между планетами! — Ключ не в Системе, Ричард, — сказала Сирена, — а в выборе. У хороших вождей — хорошее правительство, хорошее правительство — хорошие вожди. Я думаю, вы понимаете, кто научил всему этому меня.
— Но почему вы открыли мне эту тайну?
— А как вы думаете, Ричард? — спросил Битул. Все стало ясно.
— Но я пришел, чтобы убить…
— И вы преодолели себя. Преодолели всю ложь революции вместе со своими сомнениями. Немногие способны на это. Моя Домина… — он замолчал, ибо и через пятнадцать лет это имя слишком много значило для него. — Вы были испытаны во многом и выдержали испытания. Что же еще? Естественно, мы не могли послать на Кэзо непроверенного человека, кто бы он ни был. То, во что человек верит…
— …можно узнать не по его вере, — закончил Генри.
— Мы больше не увидимся, Ричард, — печально сказала Сирена. Вы знаете тайну — и должны улететь немедленно.
