Михаил Харитонов - Факап
По словам Марковича, Горби, услышав про хомяков, устроил натуральную истерику. И вместо того, чтобы поручить проблему безопасникам, решил действовать сам. А именно — вызвал через свой личный код систему управления зданием и потребовал зачистить его от паразитов.
Собственно говоря, Леонид Андреевич не очень-то и виноват. Просто он очень большой начальник, из таких, которым везде и всегда прописывают максимальные полномочия. Вот и в компьютере здания Совета у него был прописан приоритет "А-ноль". Что это значит, Горбовский, скорее всего, не понимал. Проблема в том, что этот приоритет предназначается для начальника службы безопасности здания Мирового Совета. Здания, охраняемого по "красному уровню", поскольку считается, что Мировой Совет правит миром именно на своих официальных заседаниях.
А программы "красного уровня" были писаны сто с лишним лет назад, причём в период обострения страха перед Странниками. То есть писали их по указивкам военных, заряженных на высочайший градус паранойи.
Практически это означало вот что. Предполагалось, что вызов по приоритету "А-ноль" означает в общем случае, что начальник службы безопасности может быть окружён, зажат в угол и отстреливается последними зарядами от наседающих сил превосходящего противника — скорее всего, инопланетого. И у него есть несколько секунд, чтобы принять непростое, но необходимое решение. Например, уничтожить здание вместе со всем, что в нём есть. Или уничтожить в нём всё живое. Или вот — зачистить.
Причём "зачистка здания", равно как и "штурм" или там "блокирование" — это совершенно конкретная войсковая операция по воинскому уставу 2170 года. Предполагающая, помимо всего прочего, задержание и изоляцию всех находящихся в здании, причём сохранение их жизни и здоровья не является высшим приоритетом.
Разумеется, начальник службы безопасности Большого Дворца всё это знал от зубов, и слово "зачистить" не ляпнул бы даже в пьяном сне. Но Горби это слово сказал. Кто такие "паразиты", компьютер не знал и не заморачивался — "зачистка" подразумевает, что задерживать и изолировать надо всех вообще.
И началось. Взвыли сирены, закрылись двери, упали бронированные жалюзи. Особый отряд спецназа был поднят по "красной" тревоге и десантирован на крышу здания. Уборочные, ремонтные и прочие киберы принялись хватать людей, при сопротивлении — бить током до отключки.
Что происходит, Горбовский видел и слышал. Но сделать уже ничего не мог. Потому что параноики, которые программировали всё это безобразие, исходили из того, что начальник службы безопасности сразу после принятия решения может быть — и наверняка будет, если уж дело до такого дошло — пленён врагами. Так что свой приказ он сам отменить не мог. Это мог сделать только другой человек, имеющий приоритет "А-ноль". На выяснение этого деликатного обстоятельства у Горби ушло минут пять. Осознав ситуацию, он бросился звонить Комову. По панельке, понятное дело. Но и здесь ждала подляна: совсем недавно систему безопасности здания радикально улучшили. В частности — снабдили генератором защитного поля, которое искажало все сигналы, а омега-контроллеры просто вырубало напрочь.
Чтобы разобраться в этом обстоятельстве, у Леонида Андреевича ушло ещё минут пять-шесть. За это время спецназ успел ворваться через крышу и начать зачистку верхнего этажа. Действуя всё по тому же уставу 2170 года. То есть — подходя к очередной двери, спецназовцы через матюгальник предлагали всем выйти, в случае молчания их киберы взламывали двери и закатывали внутрь гранаты. Светошумовые, конечно — это всё-таки зачистка, а не штурм. Но очень-очень исльно оглушающие, потому что неизвестно, в каком состоянии зачищаемые. Может, они зомбированы инопланетянами. Так что гранаты используются ну очень серьёзные, с эффектом — как по кумполу кувалдой.
Наконец, Горби вспомнил, что у него в кабинетике завалялся радиобраслет. Против мазерных импульсов поле почему-то не сработало, так что Леонид Андреевич сумел связаться с Комовым. Уж не знаю, как он там его убедил, что он не под инопланетным контролем, но Комов поверил и безобразие прекратил.
К счастью, дело происходило поздним вечером. Официальных лиц в здании не было. Пострадало около десяти человек — в основном мелкие клерки и сотрудники аналитических отделов, задержавшиеся на работе. Кому-то кибер сломал руку, кому-то выбило глаз, у кого-то лопнули барабанные перепонки. В общем, факап.
Ну, Леонид Андреевич, как всегда, выкрутился, да ещё и с пользой для себя. По словам Евгения Марковича, он представил всё случившееся тестированием системы безопасности, которая, дескать, показала свою полную неадекватность. Добился тотального засекречивания и стирания памяти у всех пострадавших. Тут же создал ревизионную комиссию по безопасности, в основном из военных, начальником которой сделал Бадера. Естественно, они все тут же переругались — что создало предпосылки дла дальнейшей изоляции Бадера, а это Горбовскому в тот момент было на руку.
Однако хомячки остались и продолжали топотать. Всё больше и больше.
Тут-то Горби и попросил Славина об одолжении — то есть о каком-нибудь безвредном для человеческого организма веществе, которое решило бы хомячью проблему. Ну то есть что-то вроде модифицированного крысиного вируса. У Славина ничего такого не было, поэтому он попросил меня. Я удивился, но связался с биологами на Ковчеге, которые знали о моей роли в операции "Малыш" и имели ко мне за это респект и уважуху. Ребята слепили антихомячий спрей за пару часов и отправили мне по закрытому каналу. Дальше понятно.
К чему я всё это? Да вот подумалось: если бы на станции водились хомячки, было бы мне тут, пожалуй, веселее.
Хотя нет. Просыпался бы я ночью от их топотания — и думал бы, что это за мной пришли.
День 21
С утреца перечитал вчерашнее и задумался — ну и зачем я всё это писал? Похоже, я как-то оттягиваю конец рассказа. Подсознательно отождествляя его со своим собственным концом. Нет, это не генитальный юмор. Это вообще не юмор, если что.
Ладно, вернёмся к Каммереру и его похождениям. Раз уж начали.
Остановились мы на том, что Макс подал в Мировой Совет официальный запрос насчёт комиссии по Саракшу. Чтобы, значит, она подтвердила или опровергла приведённые им факты. А также выработала какую-то внятную политику по отношению к этой планете.
Вообще-то такие требования Совет может и должен игнорировать. Потому что планета в разработке ИЭИ священна и неприкосновенна. Но тут поднялся такой кипеш, такой гнилой базар, что пришлось пойти на попятную. Решающую роль сыграли галакты, которые внезапно встали на сторону общественности. Так или иначе, комиссию сформировали и направили на Саракш — пусть разбирается.
