Вадим Проскурин - Добрая фея
Папа задумался, казалось, эта мысль только сейчас пришла ему в голову.
— Да, пожалуй, — сказал он после долгой паузы. — Офигенно богатым. Но это будет нескоро.
8
Говорят, что понедельник — тяжелый день, но этот понедельник не был для Кости тяжелым. Куда тяжелее было томительно ждать, когда пройдет суббота, а затем воскресенье. Костя прямо-таки рвался на работу, обычному человеку не понять такого стремления, но когда ты ученый и только что сделал открытие, да не простое, а великое, работа становится не тяжелой обязанностью, а самым лучшим и приятным делом в жизни. Говорят, это похоже на наркотик, но Костя наркотики никогда не пробовал (конопля не считается) и не мог сказать, верно это утверждение или нет.
В первую очередь он зашел в виварий и осмотрел подопытных мышей. Все были живы и здоровы, даже не скажешь, что онкологические. Затем Костя засел за компьютер и стал готовить черновой вариант отчета по проведенному эксперименту. Когда все было почти готово, к нему зашел Денис. Они обменялись приветствиями, Денис присел на край стола и спросил:
— Чем занимаешься?
— Да вот, — сказал Костя, — решил последний эксперимент оформить.
Денис очень удивился.
— На фига? — спросил он. — Я еще на той неделе отчет отправил.
— Это ты зря, — сказал Костя. — Гляди.
Перевел курсор на начало текста, встал из-за стола и сказал:
— Садись, почитай.
Следующие пять минут Костя сидел на гостевом стуле, пил кофе и наслаждался выражением лица Дениса, пока тот читал документ. Вначале лицо Дениса выражало сдержанное недовольство, типа, заставляют тут начальника читать всякую ерунду, но Костя — известный зануда, проще прочесть, чем объяснять, почему не хочешь читать. Потом в глазах Дениса появился неподдельный интерес, а под конец он явно не верил своим глазам. Дочитав текст до конца, он так и сказал:
— Не верю.
— Я бы тоже не поверил, — согласился с ним Костя. — Пойдем, попрепарируем кого-нибудь, сам все увидишь.
Денис недовольно поморщился. Нельзя сказать, что он совсем не разбирался в онкологии, он кое-чего нахватался за то время, что лаборатория работала над последними грантами, но его знания были поверхностными и чисто теоретическими, он смог бы, глядя в микроскоп, отличить раковую клетку от нормальной, но и все, более тонкие нюансы были ему недоступны.
— Пойдем, — повторил Костя. — Если чего не поймешь, я объясню. Хочешь, возьмем кого-нибудь беспристрастным свидетелем, Федора Викторовича, например.
Денис поморщился еще сильнее. Несмотря на пожилой возраст, Федор Викторович был отличным специалистом, но его занудство превосходило все мыслимые пределы. Мыслил он глубоко, но крайне неторопливо, лаборанты называли его за глаза тормозом от «КамАЗа».
— Нет, — сказал Денис. — Федора Викторовича брать с собой не будем. Хорошо, пойдем, посмотрю своими глазами.
Вначале они осмотрели замороженные останки кишечника мыши-старушки. Они использовали стереомикроскоп, Денис смотрел в один окуляр, Костя смотрел в другой и объяснял, что именно лежит на стекле и что означают те или иные признаки. С каждой минутой Денис все больше проникался сутью происходящего.
Потом Костя показал Денису легкие Пирата, а когда убедился, что Денис все понял в меру своего разумения, сказал:
— Теперь давай свежий труп посмотрим, мне самому интересно, что у них в организме за следующие три дня произошло.
Денис раздраженно замахал руками. Он не любил препарировать свежие трупы, он так и не преодолел в себе естественную брезгливость при виде крови и смерти. Ну, то есть для нормального человека эта брезгливость естественна, а для биолога — как раз наоборот, противоестественна.
— Сам смотри, — сказал он. — Не буду тебе мешать. Лучше скажи, этот препарат, как он синтезируется? Просто в синтезатор формулу закладываешь или нужно что-то особенное сделать, какая-то хитрость есть?
— Никаких хитростей, — сказал Костя. — Загоняешь формулу в синтезатор, ждешь три часа и получаешь дозу. Формула, кстати, есть в отчете, на второй то ли третьей странице.
Денис странно покосился на Костю. Очевидно, удивился, что Костя не скрывает от начальника формулу чудесного лекарства. Костя думал над этим, но решил не проявлять паранойю. Почти все молодые ученые всерьез считают, что старшие товарищи спят и видят, как бы присвоить себе достижение молодого гения, но на самом деле, пока открытие не опубликовано, оно представляет ценность только для автора и больше ни для кого. А когда открытие опубликовано, украсть его уже невозможно, автору достаточно предъявить ссылку на статью и все, плагиатор опозорен. Есть, правда, небольшой промежуток времени, когда можно попробовать набиться в соавторы и не всегда это будет плагиатом — молодые ученые часто неспособны адекватно оценить свое открытие, увидеть в нем все стороны, заслуживающие дальнейшего изучения, да и статью нормально оформить не все могут без помощи научного руководителя. Но сейчас не такой случай, Денис скоро поймет это, он мужик неглупый. Тем не менее подстраховаться не помешает, тем более что делается это очень просто.
Костя скинул файлы Денису на флэшку, подождал, пока тот дойдет до своего кабинета, и пошел в соседнюю лабораторию.
— Ребята! — провозгласил он с порога. — Я открыл лекарство от рака.
Ответом ему было недоуменное молчание. Сотрудники и сотрудницы смотрели на него и ждали продолжения шутки.
— Я не шучу, — сказал Костя. — Десять мышей с последней стадией рака получили инъекцию, одна умерла, девять выздоровели. Опухолевые клетки утратили злокачественность и дифференцировались, все пораженные органы восстановились. Минуту назад я показал Денису формулу препарата…
Общий смех прервал его речь.
Все понятно, — сказал Серега Епифанов, — можешь не продолжать. Никто твою славу не украдет. Впрочем, пойдем, покажешь сырые результаты, а то чем черт не шутит, Денис вроде мужик умный, но кто его знает, что ему в голову взбредет…
9
— Как отец? — спросила Ольга. Андрей странно хихикнул.
— Нормально, — сказал он. — У него теперь девушка живет.
Саша оглушительно расхохотался, Ольга даже испугалась на мгновение, что он сейчас потеряет управление, машина сильно вильнет в сторону и съедет с дороги. Но нет, обошлось.
— Какая девушка? — спросила Ольга.
— Молодая, лет двадцати, — ответил Андрей. — Студентка, наверное, или лаборантка. Инна зовут. Симпатичная.
Ольге стало горько и обидно, ее как будто из ушата окатили. Она, дура, стеснялась заводить любовника, терзала себя, дескать, это неприлично, это предательство, понимала, что все это ерунда, но все равно страдала. Недолго, правда, потому что когда решение принято, его надо выполнять, а не страдать, бизнес этому быстро учит. Но она и представить себе не могла, что в то самое время ее муж, уже не любимый, но все-таки муж, наставляет ей рога, спокойно и без всяких душевных терзаний. Она бы сразу заметила, если бы он почувствовал себя виноватым, она всегда это замечала. Но никаких признаков вообще не было!
