Всеслав Соло - Астральное тело-1, Скоморох или Начало Магии
Через несколько мгновений мы очутились среди вороха серебристых бликов в комнате с видом из окна на зеркально колеблющуюся воду.
Я, так долго воображавший, но прозревший скульптор, любовался Наташей, как своим произведением, прикасался к ее удивительным изгибам плеч. Я словно вылепливал Наташино тело!
Я вылепливал черты ее лица, утонченную шею, гладил послушные руки. Я вылепливал ее смуглые груди.
В пляшущих тенях комнаты лицо у Наташи то вспыхивало солнечным светом, то выразительно заострялось. Наташа чутко улавливала и обвивала полу-детскими руками каждое движение любви и наслаждалась им. Ей все было приятно и необходимо. Она ничего не отпускала от себя! Даже сладкие стоны свои она глубоко вдыхала в себя, и они отзывчиво пружинили по всему ее теле.
Мы оба поглощены одним наслаждением…
Время сомкнулось над нашими головами. Теперь мы лежали рядом, а вся остальная жизнь суетилась там, за ворохом серебристых бликов на потолке, за распахнутым окном во вселенную Земли.
ЗНАКОМСТВО
Давно прошло выступление агитбригады перед парткомом бетонного завода. Аню приняли в партию. Потом я еще несколько раз встречался с ней, разговаривали о многом, но в основном о проблемах психологии. Были и загадки, и таинственные намеки в ее словах, от которых я, бывало, не мог долго уснуть по ночам. Потом некоторое время мы не виделись и даже не звонили друг другу.
И вот в моем рабочем кабинете раздался телефонный звонок, в трубке послышался голос Ани:
— Здравствуй, директор!
— Здравствуй, — обрадовался я.
— Узнаешь? — спросила Аня так, словно: «Еще не забыл!»
— Еще бы, сразу узнал. Что так долго не звонила?
— А почему ты не звонил?
— Я?
— Ну ладно, не выпутывайся! Значит, так было лучше! — помогла моему замешательству Аня и добавила. — Я теперь на другой работе!
— Что? — словно опомнился я. — Приняли во Дворец Здоровья?
— Да, можно поздравить. Я теперь психофизиолог Областного Дворца Здоровья! — выкрикнула в трубку Аня.
— Ба! — воскликнул я. — Да ты умница! Ну, знаешь, с тебя причитается!
— Банкет не обещаю, но в гости очень даже приглашаю! Милости просим во Дворец моей мечты! Я работаю в паре с удивительным человеком. Да ты уже с ним заочно знаком!
— Что-то не припомню…
— А философские рассказы? — подсказала Аня.
— Корщиков?!
— Он самый, собственной персоной!
— А когда можно будет к тебе подъехать?
— Да завтра вот и приезжай, если сможешь, комната шестьсот двенадцатая.
— Во сколько?
— А во сколько тебе удобно?
— Я завтра же возьму отгул, буду свободен весь день.
— Хорошо. Тогда тебе лучше всего подъехать часикам к одиннадцати, устроит?
— Устроит. Как штык буду!
— Ну, тогда до завтра?
— Всего хорошего, Аня!
В трубке послышались короткие гудки…
На следующий день на шестом этаже Областного Дворца Здоровья в одиннадцать часов я постучал в комнату 612, немного постоял у двери, несколько раз прочел табличку «Психофизиологи» и постучался еще раз.
Директора не любят долго ждать, если ожидание касается лично их. Они избалованы тем, что обычно ожидают их, а не они…
Не дожидаясь приглашения, я приоткрыл дверь и заглянул в помещение. Кстати, до сих пор не пойму, почему во многих зданиях такие коридоры: без окон, длинные, с низким потолком — это, наверное, от духовной закрепощенности, низменности чувств и помыслов, — червяку не нужен простор и грация, он ползает по отверстию, облегающему его тело; это тебе не храмы и дворцы с высоким потолком, где человек возвышался духом своим; экономя на стройматериалах, ма с каждым новым подобным зданием теряем высокую душу; такие низкие потолки, и это во Дворце Здоровья, во Дворце!..
В безоконном коридоре желтели электрические полу-сумерки, а тут — вся комната вспыхнула ярким дневным светом! В комнате было тесно. Плохо соображая, ослепленный, я едва разобрал силуэты двух людей в белых халатах.
Они сидели лицом к лицу у окна за полированными столами, сдвинутыми вплотную друг к другу.
— Можно? — спросил я.
— Входите, — послышался голос какой-то девушки.
Я робко шагнул в комнату, словно из-за кулис на крохотную любительскую сцену, и сразу же почувствовал себя исполнителем главной роли.
— Надя, это ко мне, — словно напомнив о чем-то договоренном, объявился негромко второй голос, тоже голос девушки, но я его сразу узнал: это был голос Ани.
Надя встала из-за стола, глянула в мою сторону, улыбнулась и вышла из комнаты, а я, жмурясь, как на ветру, присел в мягкое кресло возле стола Ани. В белом халате, Аня казалась мне вылепленной из ослепительного света.
Наконец мое зрение полностью адаптировалось, и я разглядел пачку бумаг на Анином столе и какие-то карты с изображением человеческих фигур. В десяток секунд Аня что-то очень быстро дописала на обратной стороне одной из карт и ловко отодвинула гибкими руками все бумаги и карты в сторону, на подоконник.
— Сейчас, — сказала она, — придет Корщиков. Надя пошла за ним.
— Да, но мы с тобой даже не поздаровались, — шутливо возмутился я.
— Конечно, — запротестовала Аня, — ввалился в комнату без приглашения!
— Извини, действительно, сам не прав, здравствуй, Аня!
— Это другое дело, здравствуй, Сережа!
И тут дверь в комнату быстро открылась и закрылась. Ее движение произошло за какое-то неуловимое мгновение, по крайней мере, мне так почудилось, и в комнате оказался мужчина лет сорока, с неподвижно обвисшей правой рукой. Он прошел мимо меня и сел за стол Нади.
— Саша, — обратилась Аня к нему, — познакомься, пожалуйста. Это Сережа, тот самый…
Мужчина встал, и я тоже приподнялся из кресла, мы наклонились навстречу друг другу и мягко пожали руки, дружелюбно обменявшись улыбками.
— Саша, Корщиков, — сказал мужчина.
— Очень приятно, Сережа, Истина, — ответил я, и тут же обратил внимание, на лице у него крупные очки, одно стекло треснуто. Что-то беспокойное промелькнуло у меня в памяти. Мы снова сели на свои места: он за стол, я в кресло…
— Здесь очень много света, — сказал я, улыбнувшись в сторону Ани и, снова посмотрев на Корщикова, добавил, — но потолок низкий!..
— Низковат, — как-то двусмысленно подтвердил Корщиков.
— А по мне, так — норма! — сказала Аня, умиленно глядя на Сашу, как бы завязывая разговор между мною и Корщиковым.
— Да, это интересно, — сказал я.
— Есть люди, которым и Вселенная кажется подобной комнатой, подытожил Корщиков.
