Андрэ Нортон - Рассвет 2050 года
В музее воздух был мертвящим, и в длинных прохладных коридорах витал слабый аромат тлена. На стенах висели маски, когда же он дотронулся до нескольких выставленных на обозрение мечей и ножей, то они рассыпались на мелкие осколки.
В конце концов он взял с собой очень мало — многое из выставленного здесь было слишком хрупким или слишком громоздким. Он выбрал несколько крошечных фигурок из стеклянного стенда с грязной табличкой, сообщавшей что-то о «Египте», а также неуклюжий перстень, инкрустированный камнем в виде жука с соседней полки. Самой последней вещицей была маленькая, лоснящаяся черная пантера, гладкая и холодная на ощупь, она сразу же понравилась Форсу, и он не пожелал расставаться с ней. Он не рискнул обследовать боковые крылья здания — ведь его ждал целый город!
Но музей был безопасным местом. Здесь не было никаких падающих стен, и ниша, где Форс провел ночь, была превосходным убежищем. Он свалил все свои вещи в одном углу, прежде чем отправиться в город.
Лошадь без особого желания покинула лес и озеро, но постоянное дерганье Форса за повод заставило ее направиться к краю развалин. Поскольку он хотел видеть, что находится за острыми, как копья, осколками стекла, все еще сохранившимися в треснувших рамах витрин, двигались они медленно. Когда-то все эти здания были магазинами и лавками. Сколько ценных товаров тут пропало — об этом можно было только догадываться. Он разочарованно отвернулся от изъеденной насекомыми и сгнивших от времени тканей и направился дальше.
В четвертом по счету магазине, который он посетил, оказалось нечто гораздо более интересное. Неразбитая стеклянная витрина скрывала драгоценность, сравниться с которой не мог ни один музейный экспонат. Недоступные для пыли и разрушительного воздействия времени, там находились коробки с бумагой, целые коробки с пачками отдельных листов… а также карандаши!
Конечно, бумага была хрупкая, пожелтевшая и легко рвавшаяся. Но в Эйри ее можно будет превратить в порошок и переработать в годные для письма листы. И карандаши! Их мало что могло заменить. А в третьей коробке, которую он открыл, оказались цветные! Он заточил два из них охотничьим ножом и провел красные и зеленые линии на пыльном полу. Все это он захватит с собой. В глубине магазина он обнаружил металлическую коробку, показавшуюся ему достаточно прочной, и в нее он уложил все, что только сумел. И это все — из одного только магазина! Какие же богатства ждут его еще в этом городе!
Да, на исследование и разграбление его жителям Эйри понадобятся долгие годы, прежде чем не останется ничего стоящего из запасов, хранящихся здесь. Единственные безопасные города, обнаруженные ими до сих пор, уже были известны другим племенам, и они почти подчистую вынесли оттуда все более-менее ценное… либо же они удерживались Зверолюдьми и не были безопасными.
Форс пошел дальше, и под подошвой его сапог с хрустом ломались кусочки стекла, когда он обходил груды булыжников, через которые не мог перелезть. Некоторые такие завалы полностью забаррикадировали отдельные магазины, в других же крыши выглядели слишком подозрительно. Он прошел несколько кварталов от магазина с бумагой прежде, чем нашел другой, в который легко было войти. В нем тоже некогда продавались кольца и драгоценности. Но внутри царил полный беспорядок, словно его уже ограбили раньше. Витрины были разбиты, и осколки стекла, лежали, смешанные с металлом и камнями, на полу. Он замер на пороге — много времени понадобится, чтобы выбрать что-либо в этом беспорядке, и усилия не стоили того. Только… когда он разворачивался, ему на глаза вдруг попалось нечто такое на полу, отчего он остановился и зашел внутрь.
Это был ком грязи, засохший и ставший твердым, как кирпич. И в нем, словно в гипсе, запечатлелся глубоко вдавленный отпечаток ступни. Он уже видел раньше похожий отпечаток, рядом с лужей свежей крови оленя. Те же длинные узкие следы пальцев с отпечатками ногтей, которые невозможно было забыть. Тот, другой, отпечаток был свежим. Этот же — старым, возможно, прошло много месяцев, а может, даже и годы. Этот комок грязи рассыпался от прикосновения кончика его пальца. Форс вышел из магазина на улицу и постоял некоторое время, прислонившись спиной к наклонившейся стене. Он инстинктивно оглядел улицу.
В здании напротив птицы в разбитых окнах свили гнезда и постоянно то залетали в них, то вылетали по своим нуждам. А меньше чем в десяти футах от него на куче кирпича сидела огромная серая крыса, вылизывавшая свой мех и посматривавшая на него с почти разумным интересом. Это была очень огромная крыса, ничего не боявшаяся. Но ни одна крыса не способна сделать такой отпечаток.
Форс позвал рыскавшую по округе Луру. С кошкой он будет чувствовать себя увереннее. Но он помнил о других местах, где могла таиться смерть, — за стенами, в ямах на улицах, за открытыми входными дверьми магазинов.
За следующий час он прошел примерно милю, придерживаясь главной улицы и посещая только те здания, которые, по мнению Луры, были безопасными. На спину кобылы были уложены узлы с самым странным набором вещей, и он понял, что из всего этого изобилия ему придется выбрать лишь несколько образцов. Он должен Припрятать часть своих утренних находок в музее, взяв с собой только самое ценное, когда отправится на юг. Теперь, после обнаружения города, жители Эйри «поработает» с ним с большей эффективностью, отправив сюда опытных экспертов выбрать то, в чем они больше всего нуждались и могли наилучшим образом использовать. Поэтому чем раньше он двинется в обратный путь с этой новостью, тем больше времени будет у них поработать здесь, прежде чем наступит осень, а с нею — плохая погода.
Становилось теплее, и из щелей в камнях вылезли большие черные мухи, принявшиеся злобно кусать путешественников, доведя кобылу до такого отчаяния, что Форс едва мог управлять ею. Лучше всего теперь было вернуться к лесу и озеру и там уже заняться отбором добычи. Но когда они проходили мимо места, где он обнаружил драгоценную бумагу, он остановился и зашел в магазин, чтобы в последний раз взглянуть на те сокровища, которые он вынужден оставить здесь.
В ярком луче света были отлично видны следы, сделанные им карандашом на полу. Но… он был уверен, что не использовал тогда желтый и голубой карандаш, хотя он держал их в руке.
Сейчас же… желтая и голубая линии пересекали красную и зеленую, оставленные им… чуть ли не с вызовом! Коробки с карандашами, которые он свалил в одну кучу, чтобы затем унести, были открыты, и две из них исчезли!
Он видел следы, оставленные на пыльном полу — собственные отпечатки каблуков сапог и пересекавшие их более бесформенные контуры. И в углу у двери кто-то выплюнул вишневую косточку!
