Макс Ливнев - Мустанг и Чика. Черновик.
В квартире вонь и пустота. Скатал дорожку и вынес на балкон. Включил спасенный телевизор. Программа «Время» показывала встречу в Кремле Косыгина с какими-то кренделями из недоделанных стран, потом рассказывалось о военных действиях во Вьетнаме, о разделе Кипра. Какой безрадостный мир. Компьютер что ли изобрести, и интернет сразу, чтобы два раза не дергаться. Понимаю Чику. Сам бы нюхал клей по подвалам и троллил лохов, лишь бы не сдохнуть от скуки. Так и уснул, сидя за теликом.
* * *Проснулся от звонка в дверь. Было около семи утра. На пороге стоял Медик.
— Ты чего в такую рань приперся? — спрашиваю его, позевывая.
— Так это… Я с тобой решил ехать. Не знал, на каком автобусе поедешь.
— Собирался на одиннадцатичасовом. Ну, раз ты пришел, то поедем в восьмь часов. Кстати, денег сколько-нибудь взял с собой?
— Обижаешь…
Вовка с довольной мордой вытащил из кармана и показал три рубля. Брать мальца в опасное путешествие — тот еще геморрой. Но мне было радостно и приятно, что друг не бросил меня одного. Да и весело мне от его болтовни.
Надо сполоснуть свое рыльце. Зубную щетку и пасту с прочими мыльными средствами прикупил вчера в универмаге. Полотенце соседка дала. Пока чищу свои клыки, смотрю в зеркало и потихоньку впадаю в мандраж. Синяк еще сильно заметен. Морда совсем не внушает доверия — шпана из подворотни. Что родственничек подумает обо мне?
Посидели на кухне, чтобы убить время. Память Чики подсказала слазить на антресоли. Там всегда чего-нибудь находится. Оттуда достал старый чайник. Чая в плитках и немного кускового сахара, кое-где разбросанного по внутренностям стола, хватило на нормальный напиток.
Автобус приехал вовремя по расписанию. Салон как обычно был заполнен наполовину, в основном старухами. Шофером оказался знакомец Серега. Он очень обрадовался мне и приказал кондуктору с нас деньги не брать. Я уговорил его как-нибудь заглянуть в гости. Обменялись адресами. Стоял всю дорогу у окна в шоферскую кабину и трепался не хуже Медика, который теперь молчал и таращился в окно. Дорога пролетела незаметно.
На улицах поселка Березовой Рощи злобные коты не просматривались. Шастало много всякого отдыхающего народа. На катке катались и гомонили ребятня и взрослые. На пруду торчали рыболовы, отмораживая задницы. В магазинах мы долго удивлялись ассортименту, который оказался богаче, чем в нашем городке. Понятно же, что не хотелось местным властям бледно выглядеть перед отдыхающими высокого ранга, часто сюда приезжающими.
Немного пошатавшись по городку, мы пошли во Дворец спорта, чтобы узнать про дядю. Его кабинет оказался заперт. Гардеробщица сказала, что Николай Михайлович придет в три часа перед шахматным сеансом, а на просьбу подсказать домашний адрес отвечать отказалась. Здесь же встретили Женьку и еще троих ребят его возраста. У парня было злое лицо.
— Эй, Пашка! Ты чего меня обманывал насчет Шумилова? Никакой он тебе не родственник, — возмущенно заорал он.
— Почему ты так решил? — ответил ему спокойно.
— Мы тебя искали. К нему обратились. А он сказал, что не знает таких родственников, — объяснил с обиженным тоном.
— Он сам еще не знает про меня. А чего вы меня искали?
— Наша команда в «Золотой шайбе» участвует. Сегодня мы встречаемся с «Юностью» из Подольска. Хотели тебя позвать.
Выражение лица Жеки вдруг стало просительное.
— Ну, раз хотели, так зовите. Мне до трех часов еще уйма времени.
Представил ребятам опасливо жмущегося в сторонке Медика, почти готового к побитию пацанами. Повезло нам их встретить в самый последний момент, потому что иначе Жека с ребятами ушли бы на корт для раскатки. Матч должен был начаться в двенадцать часов.
Раздевалка здесь была на высшем уровне, даже душ имелся. Ребята из хоккейной команды «Березовая роща» были в большинстве мне незнакомы, но приветливо поулыбались после представления Жекой. Мне показали шкаф, где меня поджидал хоккейный комплект. К конькам и клюшке прилагалась зелено-белая в продольную полоску форма под номером восемь и с написанной фамилией ФРОЛОВ. Пока я переодевался и экипировался, подошел тренер, пожилой, лет под шестьдесят. Он некоторое время молча на меня таращился, затем спросил:
— Что это за суповой набор?
Даже обидно как-то стало за свое новое тело. Мышцы вроде есть и в нормальном балансе с костями. Жека спешно подошел и представил меня:
— Это Паша. Он будет вместо Семена играть. Я вам про него рассказывал, Павел Романыч.
— Здорово, тезка! Женя говорит, что чудеса на льду творишь, — с иронией высказался тренер.
— Кое-что иногда получается… — скромно огрызнулся я.
— Не знаю… — засомневался вдруг тренер, — Ребята там в основном мощные. А этот — мелкий и худой.
— Пусть в моей пятерке нападающим сыграет. Вот увидите сами. Мощность больше защитникам нужна, — горячо вступился за меня Жека.
— Ладно, под твою ответственность. Эх, если бы не температура у Фролова как назло перед игрой, — согласился Павел Романович.
— Зря ты за меня так впрягся, — заметил я Жеке, когда мы разминались на льду перед игрой, — Вдруг чего-то у меня не получится, а тебе по жопе получать.
— Не боись. Ты сейчас мою пятерку спасаешь. Иначе пришлось бы мне брать кого-нибудь из третьего блатного звена. И…, прощай игра, — весело сообщил Жека.
— Что значит «блатного»? — удивился я.
— А то и значит, — уже с некоторой горечью ответил приятель, — Что одни пацаны пробиваются в команду потом и умением, а другие по просьбам влиятельных пап и мам.
— А что тренер? Дело знает? — осторожно поинтересовался.
— Он с нами недавно. Но, команду ставил другой специалист.
С жекиной пятеркой мы сработались за короткое время. Появились и стали разминаться на поле подольчане в своей желто-красной форме. Они оценивающе поглядывали в сторону будущего противника. Заметил на себе их недоумевающие взгляды. Сам понимаю, что не особо высок и могуч. Если сразу не прибьете, то готовьтесь принимать таблетки. Короче, скорчил им козью морду. Потом опомнился… Вот, Чика — гад!
Вовка сначала поошивался в раздевалке, когда я там находился. Потом его тощая морда помаячила какое-то время на трибунах хоккейной площадки вблизи подольской команды. Видимо, соскучившись по приключениям, его не менее тощая жопа стала задирать подольских хоккеистов. Довыеживался, гад! За ним по трибунам начали гоняться трое плечистых молодцов. Пришлось вмешиваться и упрашивать противника сменить гнев на милость в отношении малолетнего засранца. Подлому гаду, наблюдавшему за нами с безопасного расстояния, был показан кулак.
