Сергей Павлов - Лунная радуга. Книга 2. Научно-фантастический роман
— Вот и составь ему компанию. Повезет — узнаешь причину его добровольного одиночества.
— Добровольного? — переспросил Андрей. — Чушь! Позволь не поверить.
— Нет уж, позволь не позволить. Факты.
— Какие факты? Откуда?
— Из карманов твоего родного УОКСа. Как желаешь — вразброс, по порядку?
— Ладно… давай по порядку.
— Загибай пальчики. Год назад «Анарду» снимают с юпитерианской линии и загоняют сюда — на прикол у Япета. Команда согласно вашим традициям ритуально прощается с кораблем и, уронив скупую мужскую слезу, переходит на борт «Соймы»…
— С кораблями прощаться тебе приходилось?
— Бывает, с кораблями прощаются гораздо сентиментальнее, чем с людьми… Так вот, среди тех, кто вернулся на «Сойме» в Леонов, капитана «Анарды» не было. Вашей администрации, которая имела в виду торжественно проводить ветерана Дальнего Внеземелья на заслуженный отдых, оставалось развести руками. Загни первый палец.
— А что же администрация Сатурн-системы?
— Ничего. «Титан-главный» несколько запоздало сообщил на Луну, что Аганн самодеятельно развернул на «Анарде» подготовительный комплекс работ. Не дожидаясь актов списания и передачи, проводит очистку танков, стерилизацию и полуконсервацию кают, демонтаж полетного оборудования, мелкий ремонт…
— И все один? Без участия орбит-команды?
— От услуг орбитальной команды он вежливо отказался. Загибай второй. Мало того, Аганн обещал к прибытию стройбазовых монтажников закончить подготовительные работы едва ли не в полном объеме.
— Но ведь «Титан» обязан…
— А что «Титан»? Им это на руку. Увязли в стройках по горло — монтируют сразу две стационарные базы, шесть орбитальных. Базу космодесантников «Снежный барс» расширять собираются, на очереди — исследовательская станция «Фермуар» в Кольце. У них тут, кроме проблем и забот, всего не хватает. Времени, мастерских, оборудования, материалов. Сегодня я был свидетелем разговора Валаева с хозяйственниками «Титана-главного», Валаев им документы на стол — дескать, радуйтесь, земляки, гору всяких товаров мы вам сибирским обозом доставили. Они ознакомились и говорят: «Мало. Для Сатурн-системы — капля в море. Нам нужно больше раз в сто. Система наша богатая, долги вернем с лихвой». Один оглядел капитанский салон, языком поцокал и говорит: «Вах, как роскошно живете! А у нас ученые-кольцевики спят где попало. Половина спит в условиях невесомости — верите, нет? В душевой, стыдно сказать, во-от такой список висит. Зачем? Купаться хочешь — пиши фамилию в очередь. Банный отсек для уважаемых людей соорудить не можем. Металла нет, керамлита нет, монтажники заняты. Двадцать тонн самой обыкновенной пластмассы — проблема!» Валаев сидел перед ними как на иголках. Все, что мог, из корабельных запасов отдал. Вон даже насыпку из пляжного корыта выгребли…
Андрей чувствовал на себе изучающий взгляд Аверьяна, и это его раздражало.
— В общем ясно, — перебил он. — Не скоро дело у них до «Анарды» дойдет.
— Андрей, раньше всех это было ясно Аганну.
— Допустим. В итоге?…
— А ты загибай пальчики, загибай. В итоге получится кукиш, который продемонстрировал Аганн УОКСу в ответ на предложение выйти в отставку. Он обвел вокруг пальца всю вашу администрацию и добился желанного одиночества без отставки. И теперь — один на один с мириадами звезд и миллионами, как ты уже имел случай отметить, километров до ближайшей базы. Этакий, извольте видеть, Диоген Дальнего Внеземелья… Есть возражения? Что скажешь?
— Есть, — сказал Андрей. — Года полтора назад в Леонове на занятиях по переподготовке я часто видел Аганна. Иногда мы с ним беседовали. Однажды, затронув какую-то профессиональную тему, засиделись в холле гостиницы «Вега» почти до утра. Никаких признаков мизантропии… О своих товарищах по работе он отзывался уважительно и тепло, с ним приятно было общаться.
— Твои слова удивили бы экипаж «Анарды».
— Неправда. Аганн очень знающий профессионал, экипаж относится к своему капитану с почтением.
— Да. Но все, как один, считают его нелюдимым.
— Может, здесь что-нибудь возрастное?
— Он выглядит старым?
— Н-нет… Сначала я даже принял его за ровесника Валаева. Однако Аганн старше нас с тобой лет на… пятнадцать?
— На двадцать. Ему пятьдесят три.
— В таком возрасте, говорят, иногда охота побыть одному.
— Иногда. Но не десять лет кряду.
— Не знаю, не знаю… Со мной он был общителен и приветлив, был откровенно рад поговорить о том, о сем.
— Только с тобой. За последние годы — только с тобой.
— С какой стати? — удивился Андрей.
Аверьян не ответил. Смотрел в сторону. Подсохшие волосы топорщились у него на макушке стрелками.
«Особо приятельские отношения возникнуть не успели, — недоумевал Андрей, припоминая встречи с Аганном. — Общался я с ним гораздо реже, чем с любым из своих приятелей…»
— Ну что ж, — сказал он, — теперь мне хотя бы понятно, почему вы решили меня… А вот за каким лешим прицепился к Аганну МУКБОП? Нелюдимость — черта, конечно, тяжелая, но…
— Минуту назад ты чуть ли не с кулаками…
— Я был не прав, извини.
— Ты был прав. Нашей службе давно следовало бы заинтересоваться Аганном. Еще в те времена… Или хотя бы когда «Сойма» ушла на Луну без него. Надо было немедленно выяснить, по какой причине этот отшельник надел сандалии отчуждения и направил стопы в вакуумную пустынь. И какому богу творит молитвы в своем орбитальном скиту…
Андрей почти со страхом смотрел Аверьяну в лицо. Представитель МУКБОПа словно бы ощетинился, как потревоженный дикобраз, лицо стало неузнаваемо жестким, глаза неприятно сузились. «Похоже, он ненавидит Аганна!.. — внезапно сделал для себя открытие Андрей и даже как-то растерялся от своей догадки. — Нет, при такой ситуации лететь к Япету должен именно я.»
— Окунемся? — сказал он, — Жарко.
Копаев молча подтянул под себя ноги и буквально с места, подобно спущенной пружине, взвился вверх. В воду вошел через двойное сальто с винтом.
«Готовый цирковой номер, — подумал Андрей. — Шикарно их там тренируют, в МУКБОПе.» Он подавил желание повторить прыжок Аверьяпа (чувствовал, без подготовки выйдет конфуз) и отделился от парапета прозаической «ласточкой».
Покружил у самого дна, обследовал решетку на горловине сливного тоннеля. Вода была очень холодная и прозрачная — светло-желтое дно просматривалось далеко. Было видно, как мускулистое тело Копаева гибко скользнуло в сторону трапа. Подводный гул ступенек и поручней, Копаев исчез. Видны только ноги ниже коленей и зыбкие кольца преломленного света.
— Не могу, — виновато сказал Аверьян, уступая Андрею место на трапе. — Не по мне это дело — открывать купальный сезон в Ледовитом океане. — Все его тело было в пупырышках.
— Сибиряк называется…
— Меня сбивает с толку южный ландшафт. — Аверьян смотрел на лагуну. — Я впечатлительный.
— Может, твое сибирское происхождение тоже легенда?
— Нет. Мы с тобой земляки.
— В системе Сатурна мы все земляки.
— Я из Ангарска. Мы с тобой даже родились в одном и том же главрайоне восточно-сибирского мегалополиса.
— Правда?
— Чего ради буду обманывать?
— Ну мало ли… — Андрей поискал на ступеньках трапа сухое место. — Профессия у тебя такая.
— Плохо знаешь мою профессию.
— На ринге ты обманывал без зазрения совести.
Копаев сощурил глаза:
— Я должен был обезопасить себя и тебя от нокаута.
— Вот я и говорю — профессия, — сказал Андрей.
— А чего ты, собственно, хотел? Улететь на Япет со свернутым набок носом?
— Ну это еще бабушка надвое загадала.
— Тем более. Благообразность моей физиономии мне тоже не безразлична. Удар правой у тебя… Быка свалить можно. Берешь ведь в основном дикой силой, и если бы ты попал… Я внимательно все твои поединки смотрел. И понял: зря я ввязался в чемпионат. В жизни не видел такого агрессивного боксера.
— Да? А какого лешего ты вообще ввязался?
— Характер у меня спортивный.
— Плюс специальная подготовка?
— Намек понял, — Аверьян рассеянно покивал. — Кумут-заза, натренированные реакции и прочее. Но зачем тогда вы допустили к участию в чемпионате и пассажиров? Ведь среди них было немало космодесантников — тоже люди со спецподготовкой. А в смысле натренированности реакций и вы, кораблеводители, не лыком шиты. Спецподготовка — одно, бокс — абсолютно другое…
— МУКБОП — коренным образом третье, — добавил Андрей.
— МУКБОП на практике превращается в штаб общечеловеческой обороны.
— В каком смысле?
— В смысле круговой и, главное, надежной обороны гомо сапиенса против отрицательных факторов Внеземелья.
