Орсон Кард - Дети разума. Тень Эндера
— Ты можешь никем не командовать, — сказал Динк, — но ты навсегда останешься нашим командующим.
Боб ощутил справедливость этих слов. Среди них нет никого, кто не унесет в своем сердце память об Эндере. Куда бы ни забросила их жизнь и чем бы они ни занялись в будущем.
Но вот чего не могло сделать сердце Боба, так это заставить его самого рассказать друзьям, что на Земле обе противоборствующие стороны требуют, чтобы именно им было передано право на «защиту» несовершеннолетнего Эндера Виггина, чья славная победа над жукерами превратила его во всеобщего идола. Та сторона, которая получит его, приобретет не только отточенный ум военного гения, но и выгоды от атмосферы обожания, окутывающей его, и от восторгов, которые вызывает один звук его имени во всех сердцах.
Поэтому, когда политические лидеры начали вырабатывать условия мирного договора, они достигли простого и всем понятного компромисса. Все дети из Боевой школы репатриируются. Кроме Эндера Виггина.
Эндер Виггин никогда не вернется домой. Ни одна партия Земли не должна его использовать. Вот такой компромисс.
А предложил его Локи. Родной брат Эндера.
Когда Боб узнал об этом, он похолодел. Так же он почувствовал себя, когда думал, что Петра предала Виггина. Это было несправедливо. Так не должно было случиться.
Может, Питер Виггин не хотел, чтобы его брат стал пешкой в руках политиканов? Может быть, он хотел дать Эндеру свободу? А может, он не хотел, чтобы Эндер воспользовался своей популярностью и включился в борьбу за власть? Что же произошло: спасал Питер своего брата или избавлялся от конкурента?
Когда-нибудь, думал Боб, я встречу Питера и узнаю все. И если он предал брата, я его уничтожу.
И когда Боб рыдал в комнате Виггина, то слезы его лились еще и потому, что он знал то, чего не знали остальные. Он плакал о том, что, как и те солдаты, которые погибли на своих кораблях у далекой планеты, Эндер никогда не вернется домой.
— Ладно, — сказал Алаи, наконец нарушив молчание. — А что же нам делать? Война с жукерами окончена, на Земле вроде тоже, даже здесь боев больше нет. Что будем делать мы?
— Мы — дети, — сказала Петра. — Нас вернее всего пошлют в школу. Таков закон. До семнадцати лет надо ходить в школу.
Все захохотали, но на этот раз смех не перешел в слезы.
Потом в течение нескольких дней они неоднократно виделись друг с другом, пока их не посадили на разные корабли — крейсеры и эсминцы — и не отправили на Землю. Боб знал, почему они улетают на разных кораблях — так никому в голову не придет спросить: а где же Эндер? Правда, если бы Эндер еще до их отъезда узнал, что он не вернется на Землю, он наверняка не высказал бы своего мнения по этому поводу.
Елена с трудом сдержала крик радости, когда позвонила сестра Карлотта и спросила, будут ли они с мужем дома примерно через час?
— Я привезу вашего сына, — сказала она.
Николай! Николай! Николай! Елена повторяла это имя много раз — и мысленно, и шепотом. Ее муж чуть ли не танцевал, носясь по дому и приготовляя все к приезду дорогих гостей. Николай был таким маленьким, когда его забрали от них. Теперь он стал куда старше. Они и представить не могут, через что ему пришлось пройти. Но все это пустяки. Они любят его. Снова будут учиться понимать Николая. Не позволят прошедшим годам омрачить те счастливые годы, которые ждут их впереди.
— Вижу машину! — крикнул Юлиан.
Елена кинулась снимать крышки с готовящихся блюд. Пусть ее Николай сразу войдет в кухню, наполненную ароматами самых душистых, самых свежих яств, которые напомнят ему дни его детства. Что бы они ни ели в их космосе, а такого там не получишь!
А потом она помчалась к двери и встала рядом со своим мужем, наблюдая, как сестра Карлотта спускается с переднего сиденья.
Но почему она не ехала на заднем, вместе с Николаем?
Не имеет значения. Вот открывается боковая дверца, из нее появляется Николай — такой стройный и такой худощавый. Какой же он высокий! И все-таки видно, что он еще мальчик. Что-то в нем есть совсем детское.
Беги ко мне, сынок, беги.
Не бежит. Больше того, повернулся спиной и зачем-то полез в заднее отделение. Ах, он что-то ищет. Надо думать, подарок…
Нет. Еще какой-то мальчик.
Куда меньше ростом, чем Николай, а вот лицом похож. Лицо какое-то слишком изможденное для ребенка такого возраста, но на нем то же мягкое выражение, что и на лице Николая. Николай прямо расплылся в улыбке. А мальчик не улыбается. Держится как-то неуверенно. Скованно, что ли.
— Юлиан, — говорит муж.
Только почему он произносит собственное имя?
— Наш второй сын, — говорит он. — Они не все умерли, Елена. Один остался в живых.
Надежда когда-либо увидеть тех малюток глубоко погребена в ее сердце. И открывать дверцу, ведущую туда, больно. Она вздрогнула от внезапной боли.
— Николай встретился с ним в Боевой школе, — продолжает муж. — Я сказал сестре Карлотте, что если бы у нас был второй сын, ты назвала его Юлианом.
— Значит, ты знал, — шепчет она.
— Прости меня, любимая. Сестра Карлотта еще не была полностью уверена, что он наш. И в том, что он сможет вернуться домой. Я не мог дать тебе надежду только для того, чтобы тут же отнять ее и разбить твое сердце.
— У меня два сына, — говорит она.
— Да, если ты захочешь. У него была ужасно тяжелая жизнь. Здесь он чужой. Греческого языка не знает. Ему сказали, что он едет к нам на каникулы. Официально он не наш ребенок, а скорее опекаемый государством. Мы можем не брать его, если ты не хочешь, Елена.
— Помолчи, глупыш, — шепнула она, а затем крикнула приближающимся детям: — Вот мои сыновья! Они вернулись домой с войны. Бегите же к своей маме. Я так ждала вас обоих столько долгих лет.
Они бросились к ней, и она сжала их в объятиях. Ее слезы капали на них обоих, а руки мужа спокойно и ласково легли на головы детей.
Потом заговорил муж. Елена услышала эти слова и тут же узнала, откуда они. Слова из Евангелия от Луки. Но поскольку он помнил их лишь в греческом варианте, то малыш их не понял. Пустяки. Николай уже начал переводить их на Всеобщий язык, на язык МКФ. И тогда Боб повторил их так, как запомнил со слов сестры Карлотты, читавшей ему:
— Станем есть и веселиться. Ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся[22].
И тогда малыш расплакался и прильнул к матери, одновременно целуя руку отца.
— Приветствую тебя в нашем доме, братишка, — сказал Николай. — Я ж тебе говорил, что они у нас клевые родители.
Вл. Гаков
Проповедь-бестселлер Орсона Скотта Карда
Споры на тему «что такое хорошая научная фантастика» ни к чему путному не приводят: мнений обычно столько же, сколько спорящих. Однако вряд ли кто станет возражать против того, что лучше быть богатым и здоровым, чем… ну и так далее. Как хорошо, когда в научно-фантастическом произведении одновременно присутствуют идея (моральная, философская, религиозная, научная) и — увлекательный сюжет! Когда книга чему-то учит, заставляет задуматься, — а с другой стороны, ее просто интересно читать.
Весь вопрос в этом самом «с другой стороны». Пророки обычно патетичны и серьезны до занудства, а популярные беллетристы, напротив, в массе своей пусты и поверхностны. Совместить философскую глубину (или религиозную Весть) с увлекательным сюжетом, — тут нужен талант особый.
Один из немногих в сегодняшней американской фантастике, кто им, безусловно, обладает, — это Орсон Скотт Кард.
Что касается желания и умения проповедовать, то корни этого скрыты в биографии писателя. Хотя она-то на первый взгляд ничем особенным и не блещет.
Родился Орсон Скотт Кард 24 августа 1951 года в городе Ричленде (штат Вашингтон), а детство и юность провел в Калифорнии. Во время учебы на факультете археологии в университете Брайэм-Янг (в городе Прово, штат Юта) Кард писал пьесы и был импресарио местной театральной труппы. Он окончил университет с дипломом театрального режиссера; а еще один диплом — филолога — получил в университете штата Юта (в Солт-Лейк-Сити). После этого будущий писатель-фантаст работал театральным режиссером, корректором, сочинял мюзиклы, редактировал студенческую газету, преподавал в различных университетах США.
Остается добавить, что ныне Орсон Скотт Кард живет в городе Гринсборо (штат Северная Каролина) с женой Кристин — между прочим, единственной! (Смысл этого уточнения станет ясен ниже.) И растит пятерых детей, чьи имена выбраны, очевидно, с учетом литературным пристрастий отца: Джоффри (в честь Чосера), Эмили (в честь Дикинсон и Бронте), Чарлз (в честь Диккенса), Зина Маргарет (в честь Маргарет Митчелл, автора «Унесенных ветром») и Эрин Луиза (в честь малоизвестной у нас писательницы Луизы Олкотт).
И все. Единственное, за что может зацепиться взгляд особо эрудированного читателя, — это город Солт-Лейк-Сити в штате Юта. Знаменит он тем, что там расположен главный храм Мормонов. А если добавить, что Кард получил воспитание в этой весьма колоритной религиозной общине, по сей день является практикующим проповедником (у мормонов, как и у прочих протестантских общин, институт рукоположения отсутствует) и два года добровольно служил миссионером в Бразилии, — то многое становится ясно.
