Геннадий Хазанов - Para Bellum
– А что это за новые обстоятельства? – спросил Молотов тем тоном, каким обычно общался с дипломатами враждебных государств.
– Сталин умер, – вежливо пояснил глава НКВД.
– Да? Где труп? – Лазарь Моисеевич умел быть кратким и грубым, как ветеран уголовного розыска.
– Коллеги, – выговорил непривычное слово Вячеслав Михайлович, – товарищ Берия по недомыслию или по иным причинам, с этим ещё придётся разобраться, распускает непроверенные панические слухи. В существующем сложнейшем международном положении такое поведение может нанести огромный вред государству рабочих и крестьян. Предлагаю прежде всего и для начала вывести Берию из состава Совета Народных Комиссаров и отстранить от руководства НКВД. Временно исполняющим обязанности наркома внутренних дел предлагаю назначить генерала Власика. И поручить ему провести тщательное и объективное расследование последних действий нашего бывшего товарища.
Берия снял пенсне и стал протирать стёкла белоснежным платком, лихорадочно размышляя, успеют ли дивизии, подчинённые органам, подтянуться к столице. Однако товарищи мыслили так же.
– Я уже отдал приказ заблокировать твои части, – на лице Жукова появилась ухмылка каменного гостя. – Все дороги на Москву уже перекрывают танковые подразделения и батальоны ИПТАП. Так что не делай глупостей, Лавруша.
– Повестка дня, – огласил Молотов. – Какие меры мы должны принять в связи с недомоганием товарища Сталина?
– Думаю, сообщать об этом народу нельзя, – повёл каменными плечами Тимошенко. – Может возникнуть паника, волнения. В любом случае упадёт дисциплина, могут даже возникнуть помехи для мобилизации.
– Промолчать тоже не лучший выход, – зашевелились в кресле обтянутые желтой кожей мощи Кагановича. – Слухи всё равно просочатся, получится только хуже. Надо дать во всех газетах и на радио краткую информацию. Мол, товарищ Сталин подхватил лёгкую простуду, и врачи рекомендовали несколько дней соблюдать постельный режим. И чтобы текст ни в коем случае не читал Левитан.
– А что вы будете делать через несколько дней, когда труп так и не найдётся? – ядовито спросил Берия. Его не услышали, словно и не присутствовал в кабинете ещё полчаса назад всесильный нарком.
– В крайнем случае, сообщим, что здоровье вождя ухудшилось, и постепенно начнём готовить население к трагической вести, – продолжил свою речь невоскресший Лазарь.
* * *Заговорщики не расходились, ожидая возвращения главаря. Берия вошёл мрачный и сосредоточенный.
– Немедленно свяжитесь с Саркисовым, – приказал он Мамиашвили. – Пусть завершает операцию по варианту «Полная зачистка». Сейчас же! Повторяю по буквам: полная зачистка. Это значит, убирать всех.
– Ты, – обернулся Лаврентий Павлович к генералу армии Павлову, – немедленно отправляйся в Белосток. Говори с преданными тебе лично командирами. Пусть будут готовы к твоему возвращению. А ты, Богдыхан, – Берия наклонился к полулежащему, как всегда, в кресле Кобулову, – похудей, сдохни, но найди Лихарева и Мамсурова. Срок – сутки. После я тебя расстреливать не стану, тебя другие шлепнут.
Поскрёбышев почему-то не взял трубку. Впрочем, бывало, что товарищ Сталин заканчивал рабочий день пораньше, часа в три ночи. Марков и Ямщиков прямо в кабинете комфронтом приняли по стакану водки, чтобы снять нервное напряжение, загрызли тем, что отыскали по сусекам, и завалились спать.
С утра генерал-полковник позвонил Габрильянцу.
– Начальник в частях, – доложил дежурный.
Когда и в час дня в Кремле никто не ответил на звонок, Сергей встревожился.
– Что-то не так, – проговорил он. – Давай-ка, Александр Иванович, поднимай на всякий случай дивизию в ружьё. Только сильно не шуми.
– Ага, – кивнул Ямщиков. – Чтобы не провоцировать.
Связаться с Заковским не удалось тоже. Хорошо, хоть Жуков оказался на месте.
– Товарищ Сталин подхватил лёгкую простуду, – сообщил он. – Не паникуй, ничего страшного. Неси службу. – Помолчав, Георгий Константинович добавил: – Но к неожиданностям будь готов.
– Всегда готов, – серьёзно ответил Марков.
* * *Наум Исаакович Эйтингон, прибывший в Белосток вслед за Ленкой, сейчас оказался в идиотском положении. Приказ Верховного лично ему докладывать обо всех событиях в Белостоке выполнить не удавалось, потому что ни сам Сталин, ни даже Поскрёбышев не брали трубку. Обращаться к кому бы то ни было другому вождь запретил категорически. А сообщить о выводе на ночные улицы дюжины танков (молва увеличила их количество чуть ли не до дивизии полного состава), об аресте неизвестными (они быстро стали известными – Гогулия и несколько боевиков из центрального аппарата НКВД) командующего фронтом Маркова и быстром освобождении его и задержании группы, выполнявшей непонятный, авантюристический приказ, Хозяину следовало срочно. И самому Эйтингону, и его команде надоело скрытно наблюдать за необъяснимой вознёй в приграничном районе. А вмешиваться категорически запрещено. Да и что делать, генерал не знал. Чуть ли не впервые в жизни. И главный террорист Сталина принял решение отправиться в столицу самому. Чуяла его душа: что-то случилось серьёзное, может, даже страшное. А парни понаблюдают. И пока будут докладывать обо всех событиях ему.
Сталин пришёл в себя только на третий день. Он с трудом повёл глазами – тело отказывалось слушаться. Первым вопросом Вождя было:
– Что случилось?
– У вас произошёл удар, – объяснил Лихарев.
Мамсуров отправился «разведывать обстановку» и уже двое суток не давал о себе знать. Валентина это беспокоило, но не слишком. Во-первых, попасть в его жильё, сдвинутое на полминуты во времени, в этой реальности 1941 года не смог бы никто. Так что безопасность и хозяина квартиры, и беспомощного Вождя была гарантирована. Во-вторых, сам Хаджи-Умар был человеком опытным. Выследить и захватить его сумели бы три-пять человек во всей Москве. И ни один из умельцев не работал на Берию. Так уж сложилось исторически. А значит, тревожиться о судьбе диверсанта не стоило. Когда нагуляется, придёт, нажмёт на единственную кнопку приборчика, отдалённо напоминающего миниатюрный пейджер. Резидент услышит сигнал, проверит своими методами, нет ли угрозы, и впустит «кота, который нагулялся сам по себе».
– Тяжёлый? – спросил через минуту Иосиф Виссарионович. То ли он так долго обдумывал ситуацию, то ли мозг ещё работал на малую часть своих возможностей.
– Очень. Если бы не мой браслет, вас никто не спас бы.
Хозяин вновь надолго замолчал.
