Александр Гейман - Чудо-моргушник в Некитае
"Орел! - с невольным восхищением подумал император. - Махатма! Какую рассказку про Або слепил! Всем ворам вор: разузнал, что надо - и стучать! Ну, крутой... прямо киллер!"
Утром к императору заскочил какой-то шустрый человечек.
- Ваше величество! То есть, подзащитный, - поправился он, - зачем вы дали сами на себя такие показания? Я не знаю, как мне вас теперь защищать!
- Слышь, фраер, - сказал император, - а ты что ль давокат мой? Мне Фубрик сказал - ты про онанавтику мою на суде скажи, мол, какая же у меня дезэрекция, если я кажний день на грушу лазал дрочкать!
Адвокат замахал руками:
- Ни в коем случае! Прокурор использует это против вас! Скажет: мол, последние остатки семенного фонда нарочно растрачивал, чтобы не исполнять обязанности супруга! И зачем вы столь опрометчиво откровенничали с этим вашим дружком? Его показания служат основой всего обвинения!
- Так что же - засудят? - упавшим голосом спросил государь.
- Ну, почему ж, будем бороться, - с деланной бодростью отвечал адвокат, но было ясно, что и он ни на что не надеется. - Я бы советовал налегать на чистосердечное раскаяние, знаете ли...
- Эй, арестованный! на выход!.. - меж тем скомандовал надзиратель.
Император полагал, что его снова поведут на допрос, но его вели на суд. Из двери с задней стороны тюрьмы путь лежал на деревенскую площадь. Император взошел на помост, сооруженный для действующих лиц суда и занял свое место слева от возышения, где располагались судьи и заседатели. Он глянул на площадь - и сердце его оборвалось. Все пространство занимали жители окрестных селений - левую половину площади дигамбары, а правую жительмены. Они что-то гневно вопили и улюлюкали, тыча руками в сторону императора. За всем этим чувствовалась чья-то рука, умело срежиссировавшая все действо. Какой суд решился бы на малейшие поблажки преступнику под взором столь сурово настроенной толпы? Если у жительменов хотя бы не было особых причин негодовать на своего бывшего властителя, он всего лишь разрешил им носить намордники при посещении столицы Некитая, то дигамбары, которых император своей собственной рукой спаивал собственной мочой... да уж, от них-то не приходилось ожидать ничтожнейшего снисхождения! И государь окончательно упал духом.
Все же он продолжал обозревать окрестности. Довольно близко к помосту, где находился суд, было ещё одно сооружение - трибуна с несколькими ложами, занятыми разными высокими особами. В главной из них император заметил некую даму в вуали, подле которой находился Ахмед. "Да это ж никак женка моя!" сообразил государь - и тут его наконец озарило: теперь понятно, рука какого умелого режиссера правит всем. Профессор Манго-Мориарти! Страшный человек, правильно о нем говорил Шелок Хомс!
- Ну, теперь пощады не жди... - вслух пробормотал император. Подкрадется сзади, схватит за ноги да как скинет меня с помоста!
- О чем это вы, подзащзитный? - с недоумением спросил адвокат.
- О профессоре Манго-Мориарти. Весь этот процесс - его работа.
Адвокат панически замахал руками.
- Не вздумайте это сказать вслух, ваше вел... подзащитный! Малейшего намека на участие в этом суде нынешнего императора достаточно, чтобы погубить себя! Наоборот, мы сразу заявим, что не сомневаемся в полной беспристрастности суда!
- Да какая в жопу беспристрастность... Не видишь, сколько дигамбаров нагнали? Они ж меня без суда растерзают - я их своей мочой поил!
Адвокат снова замахал руками:
- Умоляю вас, ни звука больше!..
- Встать, суд идет! - прозвучал властный голос, и судебный процесс пошел.
- У нас чрезвычайное заявление, - поднялся со своего места адвокат, едва были оглашены необходимые по процедуре суда объявления. - Мой подзащитный заранее признает себя во всем виновным и в доказательство своего раскаяния требует себе самого сурового приговора!
"Ничего себе - адвокат!" - екнуло сердце императора. Но его опасения, что суд в полном составе и единогласии немедля удовлетворит мнимое его прошение, были напрасны. От слов адвоката прокурор и судья буквально подскочили на месте и обменялись тревожно-возмущенными взглядами.
- Вы, того, что вы себе позволяете? - налившись огнем праведного гнева заговорил судья. Он встал с места и оперся кулаками в стол. - Вы мне тут процесс хотите сорвать?!. Дескать, все признаю, не надо меня судить?!
- Легко отделаться хочет! - тоже встав с места заявил прокурор. - Не выйдет! Судить будем!
- Не выйдет! Судить его! - громогласным гулом поддержала площадь, и добрые десять минут в воздухе висело густое облако яростного свиста и улюлюканья. В императора полетели гнилые помидоры, но после того как один из них неметко попал в лоб серкетарю суда, судья сделал знак, и все стихло.
- Господа! - обратился прокурор к публике. - Позвольте мне огласить свидетельские показания, из которых полностью видна вина подсудимого.
Он потряс стопкой бумаг.
- Вот дневник близкого знакомого обвиняемого. В интересах безопасности я пока не могу назвать его имя, но... Слушайте, господа.
Понедельник, 18.30. Мы забивали козла во дворе, и вдруг притащился Ка... (прокурор с ироничной улыбкой обвел взглядом площадь и судейскую скамью, после чего повел рукой с бумагой в сторону скамьи подсудимых дескать, мы с вами не дети, знаем, кто такой этот Ка) - Пива хочешь? спросили мы. - Тогда сгоняй в ларек. Ка принес два битона и начал рассказывать: - Ребя, я такой фильм вчера видел - ухохо. Он рассказал про фильм, но было не смешно. - Из тебя рассказчик как из говна конфета, сказал я.
Вторник, 18.30. Сегодня за домино Ка пил пиво из бидона и подавился. Жадность фраера сгубила, - сказал кто-то. - Да не, я всегда пивом давлюсь, когда прямо из горла пью, - объяснил Ка. Он начал рассказывать про своего начальника, какой он у них додик - требует вовремя приходить на работу.
Среда, 18.30. Ка прибежал как настеганый и весь вечер говорил про своего босса. - Ребя, я его расколол, он полный додик! - возбужденно доказывал Ка. - Хочет лишить премии за пьянку и прогулы, ну и козел!
Адвокат начал ехидно улыбаться и приблизив рот к уху императора негромко произнес:
- Первый успех, господин подзащитный. Прокурор перепутал бумаги. Это показания Жомки по делу Фубрика, я сам их читал у него в кабинете.
Прокурор и сам почувстовал, что несет что-то не то, и поспешно свернул зачитку свидетельских показаний:
- Ну, я мог бы приводить эти вопиющие факты и дальше, но и этого достаточно, чтобы суд убедился в полной виновности обвиняемого!
Напряженно молчавшей площади все это не понравилось. Поднялся свист и громкий крик неудовольствия:
- Прокурор, ты на кого работаешь?..
