Джек Вэнс - Тшай планета приключений.
К вечеру ветер стал крепчать, на волнах темного моря появились белые, бегущие наперегонки барашки. Скрипели снасти, парус туго надулся, расходилась носовая волна, за кормой клокотала пена — Рейт радовался каждой минуте, приближавшей его к цели.
Карина 4269 опустилась за прибрежные холмы слева по курсу. Ветер сразу затих, лодка еле шевелилась. Сгустились сумерки. Зап-Сеитикс боязливо ежилась на средней скамье, подавленная небесным простором. Рейт устал от ее неотвязных страхов. Он спустил рей до половины мачты, надежно закрепил руль, молча улегся, нашел положение поудобнее и заснул.
Его разбудил холодный предрассветный бриз. Натыкаясь в темноте на скамьи и весла, Рейт поднял парус онемевшими руками, присел на корме у румпеля и правил лодкой в полусне, пока не взошло солнце.
Около полудня Рейт заметил длинный полуостров, далеко выдававшийся в море, причалил лодку к унылому серому песчаному берегу и отправился разыскивать провиант. Ему удалось найти вялый ручеек с солоноватой водой, темно-красные драконовы ягоды в зарослях кустарника и множество вездесущих стручков травы пилигримов. В ручье водились мелкие существа ракообразной наружности, но Рейт не решился их ловить.
После полудня Рейт отчалил от берега, пользуясь веслом, как шестом — они обогнули мыс и снова вышли в море. За мысом прибрежный пейзаж заметно изменился: серый песок и обширные отмели сменились узкой полосой гальки, за ней высились голые красноватые скалы. Ветер начинал сносить лодку к берегу — Рейт предусмотрительно отплыл подальше в море.
Примерно за час до захода солнца далеко на северо-востоке показалось длинное низкобортное судно, шедшее параллельным курсом. Рейт надеялся, что солнце, слепившее глаза с запада, позволит их лодке остаться незамеченной. Зловещий силуэт на горизонте живо напомнил ему галеры пиратов Драшада. Он повернул к югу, стараясь понемногу увеличить расстояние между лодкой и опасными соседями. Судно, однако, изменило курс в ту же сторону — случайно или намеренно. Рейт направил лодку прямо к берегу, маячившему километрах в пятнадцати, оглянулся — и сердце его упало: пират явно подражал его маневрам. Зап-Сеитикс наблюдала за происходящим, безнадежно опустив плечи. Рейт пытался представить себе, как она поведет себя, если пираты их догонят. Девушка не могла знать, что ее ожидало, и теперь было не время пускаться в объяснения. Сперва Рейт решил убить ее, если их захватят, потом передумал — они вместе прыгнут за борт, вместе утонут... Ни тот, ни другой вариант его не устраивал. Пока человек жив, остается надежда.
Солнце садилось. Как и вечером предыдущего дня, ветер стал быстро ослабевать. В сумерках наступил полный штиль — и лодка, и подозрительное судно беспомощно качались на волнах.
Рейт достал весла и стал грести к берегу. На море спустился мрак, неподвижное судно преследователей потерялось во мгле. Рейт работал веслами в ночной тишине. Взошла розовая луна, за ней голубая — море лоснилось бледно-лучистыми дорожками.
Впереди одна из лунных дорожек прерывалась, упираясь в непроглядный мрак берега. Рейт перестал грести. Далеко на западе мерцал какой-то огонек, в море было тихо и темно. Рейт бросил якорь, спустил парус. Беглецы поужинали ягодами и стручками пилигримов и легли спать, подложив на дно лодки парусину.
С утра снова подул восточный бриз. Лодка стояла на якоре в ста метрах от берега, на мелководье глубиной не больше метра. Судно пиратов (если это были пираты) исчезло. Рейт вытащил якорь и поднял парус — лодка резво понеслась по волнам.
Настороженный вчерашними событиями, Рейт не отходил от берега дальше, чем на триста-четыреста метров. Через три часа после полудня парус обмяк — ветра не было. На севере собирались грозовые тучи. Рейт взялся за весла и направил лодку в лагуну, образованную устьем небольшой, вяло текущей реки. В лагуне, за излучиной берега, на плоту из сушеного тростника сидели и рыбачили два подростка. Появление лодки их встревожило, но они следили за приближением чужаков только краем глаза, всем видом выражая полное безразличие.
Рейт сушил весла, оценивая ситуацию. В показной беззаботности детей было что-то неестественное. На Тшае все странное и необычное неизменно предвещало опасность. Медленно приблизившись к плоту на расстояние, позволявшее переговариваться, Рейт снова поднял весла. В тридцати метрах за плотом на низком берегу сидели трое мужчин, тоже рыбаки — приземистые коренастые люди с крупными чертами лица, редкими черновато-каштановыми волосами и пепельной кожей. «По крайней мере, не хоры, — подумал Рейт, — а значит, не обязательно враждебны».
Не останавливая лодку, мало-помалу дрейфовавшую все ближе к плоту, Рейт позвал: «Есть поблизости какой-нибудь город, поселок?»
Один из подростков указал на видневшиеся над зарослями тростника красновато-лиловые кроны уингов: «Там!»
«Как называется?»
«Цзафатра».
«У них есть постоялый двор или таверна, где можно остановиться?»
«Спросите старших».
Рейт направил лодку к рыбакам на берегу. Те раздраженно окликнули его: «Не мути воду! Спугнешь всех гоббульчей из лагуны!»
«Прошу прощения, — сказал Рейт. — Мы хотели бы переночевать у вас в поселке. Это возможно?»
Рыбак разглядывал Рейта и его лодку с недоброжелательным любопытством: «Что вы тут делаете, куда плывете?»
«Мы ездили к Первому морю с юга Кислована, теперь возвращаемся».
«Немалый путь для такой утлой посудины», — заметил другой рыбак слегка скептическим тоном.
«Она удивительно напоминает лодки хоров», — не преминул добавить третий.
«Верно, — согласился Рейт, — налицо несомненное сходство. Пустяки в сторону, однако — как насчет ночевки?»
«Для тех, у кого есть цехины, открыты все двери».
«Мы можем внести умеренную плату».
Старший из рыбаков не спеша поднялся на ноги: «Чего-чего, а умеренности нам не занимать». Знаком пригласив Рейта приблизиться, он ловко спрыгнул в лодку, как только та воткнулась носом в тростники: «Значит, по-вашему получается, что вы — хоры?»
«Напротив, мы утверждаем, что мы не хоры!»
«Как же быть с лодкой?»
Рейт уклончиво махнул рукой: «Лодка как лодка — бывают лучше, бывают хуже. Сюда она нас довезла, а дальше посмотрим».
Рыбак холодно усмехнулся: «Гребите вдоль протоки в тростниках. Держитесь правой стороны».
Полчаса Рейт налегал на весла, поворачивая то направо, то налево по речному лабиринту между островками черного тростника. Лиловая роща уингов то появлялась в просветах, то исчезала, но не приближалась. В конце концов Рейт понял, что цзафатриец либо издевается, либо решил его надуть. Сложив весла, Рейт заявил: «Я устал. Остаток пути придется грести вам».
