Артём Демченко - Ледяной коготь: испытания грядущего дня
Дорога пролетела довольно-таки быстро: Айнон был поглощён наблюдением за проносившимися автомобилями и мыслях о встрече с возлюбленной. Он знал, что она обязательно будет ждать его на крылечке дома своих родителей и блестящими от счастья глазами смотреть на горизонт в ожидании своего любимого. Как только машина зависла над остановкой и мягко села на парковочное место, эльф поблагодарил водителя и с нетерпением вышел из такси, чтобы поскорее ворваться в дом своей любимой и обнять её, как ещё никогда не обнимал. Тёплый весенний ветер охватил его прямые светлые кудри, играясь с лоскутами статного парадного мундира. Увидев знакомый дом с тёмно-синей крышей и широкими окнами-вензелями, эльф улыбнулся и поспешил к родной двери. Вытерев ноги о мягкий шерстистый коврик, Айнон поправил парадный костюм и легонько постучался в дверь. Внутри дома послышались быстрые, лёгкие шаги женских туфелек, игриво цокавших каблучками по лакированному полу. Эльф узнал эти шаги сразу же. Сомнений не было — это она. Шаги вот уже совсем у двери… Звуки набора комбинации открытия двери, быстрые и лёгкие, словно ласковый океанский бриз. Дверь отворилась, и на пороге показалась та самая, ради которой наш герой облетел десятки планет, пролетел сотни космомиль, совершил дюжину подвигов, та, что грела его душу преданной и верной любовью до самого победного конца, та, чей нежный взгляд ласкал воспоминания эльфа-романтика все эти ужасные дни войны, — любимая, ненаглядная красавица-Нельтея, которая была не в силах поверить, что её заботливый Айнон наконец вернулся домой, как и обещал ровно одну неделю назад.
— Вернулся… — чуть не плача радостно прошептала Нельтея, вытирая платочком подступившие к покрасневшим глазам слезы счастья. Эльф улыбнулся и хотел было что-то сказать в ответ, как вдруг его невеста, словно голодный лев, ринулась к нему в объятия и утопила в бесчисленном море мягких поцелуев. Так, на зло всем смертям и невзгодам, любовь скрепила сердца двух влюблённых нерушимой цепью, которую не разорвёт ни одна война, ни одна катастрофа и ни одна буря невзгод и несчастий. Через месяц Айнон и Нельтея поженятся, построят новый дом на щедрые денежные подарки сватов и других многочисленных родственников, остепенятся, у них родятся три прекрасные дочки, глядя на которых уже повзрослевший Айнон будет думать: «Что ж я не так сделал? Может надо было девочек просить? Авось бы наоборот сработало…» Но это всё потом. Сейчас же эти мысли и не затрагивали эльфа-романтика: был только он, она и мирное небо над головой.
* * *Норвин прибыл на родной Биртран, когда у Айнона уже вовсю бушевала ночь. На Элберский дистрикт ещё только-только начинали опускаться сумерки, обагряя урбанизированные просторы с огромными фабриками и заводами малиновым светом яркой звезды Галактического квадранта H54. Транспортник сел рядом с Арнерским полисом, что ничуть не удивило гнома: тридцать шестой все время останавливался как раз у его дома. Отблагодарив водителя за бесплатный проезд и напоследок помахав счастливому народу, спешившему куда-то по своим делам, Норвин спрыгнул с небольшой приступочки и оказался на оживленном тротуаре, пестрившем гномами-солдатами, вальяжно щеголявшими со своими жёнами и семьями по чистым, выхоженным мостовым. Вдохнув полной грудью родной воздух, он быстрыми, короткими шажками засеменил к повороту на улицу академика Крильвина, располагавшемуся на перекрёстке проспекта генерала Адронда. Быстро завернув за угол, гном что есть мочи ринулся к своему дому, чтобы утопить в объятиях воспылавшей любви свою жену.
Вот — первый дом, второй, третий, четвертый… Аккуратные домики мелькают то слева, то справа, выставляя напоказ свои белые номера. Вот уже и десятый позади. Не обращая внимания на недоумевающих прохожих, Норвин нёсся по улице, как бешеный, ловко обходя пешеходов и зазевавшиеся молодые парочки. Ему было все равно, что ему кричали вслед обидные слова, что его ругали старушки и мамочки с детьми. Для него была только одна цель — родной дом, крыша которого уже мелькала вдалеке посреди многоэтажных высоток. И вот оно — место его счастливых грёз и снов. Пестрящий красками, слегка неказистый, уютный милый дом! Засмеявшись от радости, Норвин вскочил на крыльцо и решительно вломился в свежевыкрашенную белой краской автоматическую дверь. Оказавшись в прихожей и включив яркий свет, гном широко улыбнулся и радостно прокричал: «Нирмая, я дома! Где же ты, любимая?» Но никто солдату не ответил… Наш герой, заподозрив что-то неладное, закрыл за собой дверь и медленно направился вглубь дома. Вся мебель, все вещи, даже оставленный завтрак в день вторжения стоял на своём месте, как ни в чем не бывало. Это показалось Норвину очень странным и слегка пугающим. В доме царила гробовая тишина, словно его только что сдала в пользование строительная компания.
Обойдя все комнаты, обшарив все углы своего жилища, гном так и не нашёл своей любимой супруги, не услышал её голоса, не увидел и крошечной пряди её длинных шелковистых волос. Не зная, как поступать дальше, Норвин ринулся обратно в прихожую, чтобы позвонить родственникам Нирмаи, узнать, где она и всё ли с ней в порядке. Уже почти схватив голографический планшет, чтобы сделать звонок, он вдруг краем глаза увидел электронное объявление, мерцавшее надписью: «обязательно прочесть». Это весьма озадачило гнома, и тот с подозрением перешёл в раздел входящих сообщений. От того, что было в нем написано, у ветерана последней войны по коже побежали мурашки:
«Уважаемый Норвин Керпанский,
С превеликой скорбью мы вынуждены сообщить Вам, что Ваша жена, Нирмая Керпанская, погибла под завалами этого дома 16 июля 1000034 года. Похороны будут проведены двадцать третьего июля на Картинском кладбище в двенадцать часов дня.
С уважением,
Имперский Секретариат».Бедный Норвин не мог поверить своим глазам. Каждый день мысль о Нирмае не покидала его, поддерживала в трудную минуту, когда душу наполняло отчаяние, страх, невыносимая скорбь и скребущееся на душе уныние; гном шёл к ней семь долгих дней, мечтая о прогулке по Траинскому парку вдоль Ультерского канала, где именно в это прекрасное время года начинают оживать красочные бутоны янешов, бирюзовые клумбы которых медленно качаются на тёплых струйках мчащегося вдаль лёгкого степного бриза. Теперь же все эти мечты навсегда растворились в памяти об ушедшей эпохе, оставив нашего героя наедине с опустевшим домом, некогда брезжившим ни с чем не сравнимым уютом, который теперь заменила вселенская тоска, заполнившая облезлый чан стойкой и непоколебимой души бородатого вояки. Гном тяжело вздохнул, отложил обмякшими руками планшет и не спеша вышел на улицу.
