Роберт Силверберг - Волшебники Маджипура
А прокуратор, похоже, прекрасно чувствовал себя на залитом кровью поле сражения.
- Ну, кузен Престимион, вот мы и встретились! - с неподдельной веселостью крикнул он издалека, - Не стоит ли нам подраться? Победитель становится короналем, поскольку Корсибар наверняка уже захлебнулся собственной желчью при виде того, как его несомненная победа пошла прахом из-за ваших триггойнских волшебников. Так что претендентов на корону осталось двое: вы и я. Волшебники, Престимион! Кто бы мог подумать такое про вас?
Прокуратор хрипло расхохотался, высоко поднял топор и резко опустил его.
Сильный широкий удар, достигни он цели, отсек бы Престимиону руку в плече. Но Престимион быстро шагнул вперед, подняв меч, подставил эфес под топорище, и топор ушел в сторону.
А потом он поднял голову и посмотрел в лицо Дантирии Самбайлу встретился взглядом с прекрасными аметистовыми предательскими глазами этого уродливого не то человека, не то воплощенного дьявола.
- Опустите топор, кузен, и давайте прекратим войну между нами, негромко сказал он. - У меня нет намерения лишать вас жизни, но я сделаю это, если вы меня вынудите.
- Вы щедрый человек, Престимион. У вас слишком большая душа, - сказал прокуратор и разразился еще одним взрывом неистового, похожего на ржанье хохота.
Его глаза превратились в колючие лиловые огоньки. Он резко подался вперед и попытался ударить Престимиона плечом и сбить с ног. Это могло бы ему удасться, так как Дантирия Самбайл был на полголовы выше ростом, чем Престимион, и, возможно, вдвое тяжелее. Но Престимион стремительно отскочил. Его меч рядом с тяжелой саблей прокуратора казался легкой рапирой, но был единственным оружием, которое он имел, и он должен был суметь воспользоваться им.
"Ты сейчас не Престимион Малдемарский, - сказал он себе. - Ты должен превратиться в Септаха Мелайна или умереть".
В течение нескольких лет Престимион с глубоким удовольствием изучал фехтовальное искусство Септаха Мелайна. Это было необыкновенно красивое зрелище. Это была поэзия, это была музыка, это была математика. Помимо всего прочего для него требовалось быстрое и мощное запястье, точный глазомер и четкость движения руки. Прирожденное изящество и чрезвычайно длинные конечности Септаха Мелайна давали ему значительное преимущество перед всеми остальными. Невысокий коренастый Престимион, естественно, обладал совсем иными природными данными. Но он должен был сделать все, на что способен.
Сейчас перед ним стоял истинный виновник всех его бед, наконец понял он. Ни одно из его несчастий не произошло без того, чтобы Дантирия Самбайл хоть как-то не приложил к нему руку, Престимион почувствовал, как закипает внутри ярость. Проткнуть его, думал он, это значит покончить со всеми своими мучениями.
Дантирия Самбайл с неожиданной для его массивной фигуры скоростью уже мчался к нему с поднятым топором и саблей наготове, для того чтобы нанести ей второй, решающий удар. Престимион чуть отступил в одну сторону, сделал четкий пируэт и ринулся навстречу своему огромному противнику. Он оказался совсем вплотную к прокуратору, и тот не сумел ударить его топором, зато Престимиону удалось изящным движением вонзить острие клинка прямо в подмышку Дантирии Самбайлу, проткнув сразу и нерв, и мышцу, и сухожилие.
- Ха! - от неожиданности и боли вскрикнул Дантирия Самбайл. Его рука разжалась, и топор с громким стуком упал на землю. Но у него хватило присутствия духа и свирепости для того, чтобы не растеряться и нанести Престимиону плашмя клинком сабли, которую он держал в другой руке, ужасный удар, чуть не сломавший ему ребра. От удара у Престимиона перехватило дыхание, он на секунду потерял ориентировку и, пошатываясь и чуть не падая, отступил на пять-шесть шагов. Когда в глазах у него прояснилось, он увидел, что противник, предвкушая триумф, тяжело бежит к нему, угрожающе размахивая саблей. Но движения были неловкими - видимо, прокуратор не слишком хорошо владел левой рукой. Престимион, содрогнувшись от боли в ушибленном боку и той раны, которую ему ранее нанес Мандралиска, поднял меч и сделал несколько выпадов, целясь прямо в сердце Дантирии Самбайла. Тот вынужден был опустить саблю, чтобы защититься. И затем, неуловимо быстрым движением изменив направление атаки - этот финт, пожалуй, заставил бы зааплодировать самого Септаха Мелайна - Престимион ударил острием по внутренней стороне руки прокуратора, оставив на ней глубокую ярко-красную полосу от запястья до локтя.
Оружие Дантирии Самбайла со звоном упало на землю. А Престимион немедленно приставил острие к мягкому жирному горлу противника чуть ниже подбородка.
- Давайте, - хриплым, но спокойным голосом произнес прокуратор, - кончайте дело, кузен.
- Какое это доставило бы мне удовольствие, - ответил Престимион. - Но нет. Нет, кузен, нет.
Только не это. Не убийство безоружного, даже этого. Он не мог. Весь его гнев улетучился. Хватит убийств. К тому же Дантирия Самбайл, каким бы чудовищем он ни был, почему-то пользовался любовью жителей своего родного Зимроэля. Престимион не хотел, чтобы, когда он станет короналем, миллионы обитателей Зимроэля питали к нему ненависть.
Он увидел, что из хаоса поля битвы к нему направляется верхом его брат Абригант в сопровождении Руфиела Кисимира из Малдемара и еще четырех-пяти своих земляков. Они вели с собой Мандралиску. Дегустатор яда был ранен, его руки были связаны за спиной, по щеке стекала кровь. Он угрюмо смотрел вокруг, как будто был готов при первой же возможности извергнуть на всех струю яда.
Заметив Престимиона. упершего меч в горло Дантирии Самбайла, они пустили своих скакунов галопом и в мгновение ока очутились рядом. Абригант схватил прокуратора за одну окровавленную руку, Руфиел Кисимир за другую - и резко завернули их за спину пленному.
- Бей, брат! - крикнул Абригант. - Чего ты ждешь?
- Он еще не дожил до смерти, - негромко ответил Престимион, опуская меч, и перевел дух, кривясь от боли и потирая ушибленный бок. - Заберите его, свяжите и поставьте рядом с ним надежную охрану. Он отдохнет немного в туннелях Сангамора, а затем предстанет перед судом. А умрет не сегодня и не от моей руки. Возьмите и его дегустатора яда. Но проследите, чтобы их держали подальше друг от друга. - С этими словами он повернулся и пошел прочь, а Дантирия Самбайл, разинув рот, провожал его изумленным взглядом.
- Мы полностью разбиты; в этом не может быть никакого сомнения, сказал Навигорн. - Нашей армии больше не существует, а есть толпа, которая не может даже понять, куда бежать. Люди Престимиона почти полностью окружили нас и знают, что победа на их стороне. Я видел убитого Фархольта, и Фаркванора, и многих других. Мы должны пойти к Престимиону и сдаться ему, прежде чем еще очень многие, в том числе и мы с вами, расстанутся с жизнью.
