Пол Андерсон - Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]
— Если сможете, — нахмурился Мананаан. — Но попробовать стоит.
— Сиды помогут нам?
— Это дело королевского совета. Мы наверняка не сделаем ничего, пока альвы не высадятся в Англии, чтобы нашу страну не разграбили, пока воины будут в других местах. Но возможно, именно тогда мы и ударим, как ради самой битвы и славы, так и для того, чтобы убрать угрозу с фланга. — Владыка морей гордо поднял голову. — Но что бы ни случилось — помня вместе пролитую кровь, преодоленные неприятности и жизнь, которой мы друг другу обязаны — Мананаан Мак Лир и его армия будут с тобой, когда ты вступишь в Англию!
Молча обменялись они рукопожатием, и вскоре Мананаан высадил на сушу Скафлока и его йотунского скакуна, а сам поплыл в Ирландию к своей Фанд.
Скафлок ехал на черном жеребце к королю альвов. Конь исхудал, его мучил голод, но он по-прежнему мчался во весь опор. Сам воспитанник ярла альвов уже не выглядел богачом: его одежда поблекла и изорвалась, кольчуга заржавела, а наброшенный на плечи плащ протерся во многих местах. За время странствий он исхудал, и его могучие мускулы теперь резко вырисовывались под кожей, туго натянутой на кости. Покрытое морщинами лицо Скафлока бесповоротно утратило юношеский вид и напоминало лицо бога-изгнанника: в минуты слабости на нем появлялось слегка ироничное выражение, а большую часть времени гостила горделивая сдержанность. Только развевающиеся по ветру волосы остались молодыми. Так мог выглядеть Локи, едущий на равнину Вигрид в последний вечер мира.
Скафлок ехал среди холмов, окруженный возрождающейся природой. Утром прошел дождь, земля размокла, а пруды и ручьи сверкали на солнце. Насколько хватало глаз, молодая трава стелилась зеленым ковром, и деревья покрылись почками — хрупким цветом новой жизни, предвестником весны.
Было по-прежнему холодно; ветер гулял среди холмов, теребил плащ Скафлока. Но это был весенний ветер, который резвился над землею, чтобы изгнать из нее зимнюю лень. Небо было голубым, солнце пробивалось сквозь бело-серые тучи, копья света били в траву. Хотя на юго-востоке громыхало, на фоне серой массы туч сверкала радуга.
Вверху послышался гогот диких гусей — странствующие птицы возвращались на родину. Дрозд пел в танцующей на ветру роще, а две белки играли в ветвях деревьев, похожие на маленькие рыжие огоньки.
Скоро придет время теплых дней и светлых ночей, зеленых и цветущих лугов. Что-то дрогнуло в сердце Скафлока, словно в нем проснулась давно позабытая нежность.
«О, Фреда, если бы ты была со мной…»
День клонился к вечеру. Скафлок ехал на своем неутомимом коне прямо, не пытаясь скрываться. Они двигались медленнее чем мог скакать йотунский конь, так, чтобы черный жеребец мог кормиться в пути; и все-таки земля дрожала под его копытами. Незаметно въехали они в Страну Чудес, в центральную провинцию Эльфхейма, направляясь к горной твердыне, где должен был находиться король альвов, если он еще не склонился перед троллями. Повсюду виднелись следы войны — сожженные дома, сломанное оружие, обгрызенные кости, быстро рассыпающиеся во прах, как и все, принадлежащее Стране Чудес. Время от времени Скафлок встречал свежие следы троллей и тогда облизывал губы.
Наступила ночь, удивительно теплая и светлая после страны снега и мороза, откуда он прибыл. Скафлок ехал дальше, иногда задремывая в седле, но не переставая прислушиваться. Задолго до встречи с неприятельскими всадниками Скафлок услышал их и закрепил шлем.
Их было шестеро — мощные темные фигуры, смутно видимые в свете звезд. Их заинтересовал смертный в одежде и кольчуге наполовину альвийских, наполовину сидских, на коне, родственном их собственным, но еще более крупном и неуклюжем. Преградив ему путь, они потребовали:
— Именем Иллреде, короля троллей, остановись!
Скафлок дал коню шпоры, вытащил меч и бросился на троллей. Клинок Болверка вспыхнул во тьме призрачным голубым огнем. Юноша въехал в самый центр патруля, разрубил шлем и череп одному троллю, срубил голову второму, прежде чем остальные поняли, что происходит.
Один из всадников ударил Скафлока дубиной справа, другой — топором слева. Управляя конем коленями, воспитанник Имрика закрылся щитом от первого нападающего, а заколдованный меч устремился навстречу второму, разрубил рукоять топора и вонзился в грудь тролля. Описав клинком широкий полукруг, Скафлок рассек атакующего слева воина до самого пояса. Потом дернул поводья — его огромный конь поднялся на дыбы и раздробил копытами череп пятого всадника.
Последний закричал в ужасе и попытался удрать, но Скафлок швырнул меч, как копье. Клинок пронзил тролля насквозь и вышел из груди.
Потом он вновь отправился на поиски осажденного троллями короля альвов, а перед рассветом остановился у реки, чтобы вздремнуть.
Разбудил его шелест листьев и легкое содрогание земли — два тролля подкрадывались к нему. Юноша вскочил на ноги, вытаскивая меч, не имея возможности толком подготовиться к защите. Тролли накинулись на него, но он пронзил мечом щит, руку и сердце первого и поднял окровавленный клинок. Второй тролль не успел остановиться и сам напоролся на заколдованный меч. Скафлок выдержал его удар с помощью нечеловеческой силы, исходившей от оружия Болверка.
— Честно сказать, это было слишком легко, — сказал он, — но не сомневаюсь, что мне подвернется и кое-что поинтереснее.
Он ехал целый день и около полудня наткнулся на пещеру, в которой спали несколько троллей. Скафлок убил их и съел их припасы. Ему было безразлично, что он оставляет за собой усеянный трупами след и что любой желающий может его выследить. Пусть!
К вечеру он достиг гор, высоких и прекрасных, чьи заснеженные вершины, казалось, плыли в воздухе на фоне заходящего солнца. Где-то грохотал водопад и шумели сосны. Странно, подумалось Скафлоку, что такой покой и красоту можно найти на поле битвы. Честно говоря, ему бы следовало быть здесь с Фредой и думать об их любви, а не скакать на мрачном черном коне с заколдованным мечом.
Но чему быть, того не миновать… Где-то она сейчас?
Он ехал все вверх, копыта его коня звенели на леднике. Ночь простерла свой плащ на небе, ясная и холодная на этой высоте. Почти полная луна освещала призрачным блеском вершины гор. Скоро Скафлок услышал издалека звук альвийского горна, жуткий в этой тишине. Сердце его забилось быстрее, он пришпорил коня и пустил его в галоп, с вершины на вершину, над пропастями. Ветер свистел в ушах, а топот железных подков будил дремлющее в горах эхо.
Послышался хриплый рев троллевского рога и сразу за ним — приглушенные расстоянием крики воинов и лязг оружия. Мимо пролетела стрела. Скафлок выругался и сжался в седле. Не было времени расправляться с лучником, впереди его ждала более крупная дичь.
