Сергей Лукьяненко - Джамп (Сборник)
— Ну? — поинтересовался я. — По новой станем знакомиться?
— Петр… Петя…
У нее губы затряслись. Автомат выпал, глухо стукнувшись о пол.
Кэлос застыл, когда мы обнялись. Похоже, он готовился к объяснениям…
Маша рыдала, цепляясь за меня. Поверить не могу! Маша Клименко, майор госбезопасности, мой недавний тюремщик — ревет, повиснув на мне. Эй, Маша, а как же воротничок со взрывчаткой?..
Я не помню, как разревелся сам.
Это было чудом — наша встреча в мирах, где обитают миллиарды миллиардов живых существ. А случайных чудес не бывает.
Кто-то из нас очень хотел найти другого. И, наверное, не я. Мне было просто все равно — найдется Маша, или навсегда затеряется в Тени. Неужели для нее это оказалось так важно? Важнее, чем для Кэлоса, искавшего свою юную подругу среди тысяч миров?
— Я… я никогда бы себе не простила… — прошептала Маша.
— Петр, вы знакомы? — спросил Кэлос. — Это… твоя спутница?
— Чему ты удивляешься, мы ведь в Тени… — буркнул я, поглаживая Машу по спине. — Ну… успокойся, девочка. Все хорошо. Видишь, мы встретились…
— Я думала, что все… что ты здесь исчезнешь… а я обещала, я должна была тебя найти…
Боже!
Тень, тебе не стыдно?
Да что такое любовь двух детей, удравших со своей планеты, что такое эти планеты — в количестве тысяч и десятков тысяч штук! Что все это значит — перед трудовым героизмом сотрудника российской госбезопасности!
Тень, ты смешна. Девочка Маша, которой недодали тепла и любви, сделала своей любовью служение родине. Девочка Маша попала в тот мир, куда должен был прийти я.
Я не оттолкнул девушку и ничего не сказал.
Может, это и смешно — но даже такая любовь заслуживает уважения.
— Все нормально, — повторил я.
— Петр… — Маша оторвалась от меня. Глянула на Кэлоса — мельком, он не удостоился внимания. — Я так рада. Андрей Валентинович говорит, что только я могу тебя найти… что ты его разлюбил, ты никогда не придешь в тот же мир, что и он… а я не хочу в эти Врата, я их боюсь!
— Говорит? Дед здесь?
— Да, — Маша засмеялась. — Конечно… ты же не знаешь… Петя, если бы ты знал… мы были в таком мире… это такой ужас… зато теперь…
Вот к кому я шел.
Не сразу, конечно. Понадобился мир, где я убил Галиса — того, кто самой судьбой (или Вратами?) предназначался мне в суровые и ласковые командиры, мир, где я потерял Снега, с которым мы могли, должны были стать друзьями. Понадобился Кэлос с его иллюзорным сыном, старый и напуганный Кэлос, который боится любить. Все это служило одному — чтобы я все-таки вернулся к деду.
Наперекор тому, что было вначале, когда измученный, одинокий человек купил себе живую игрушку — будущего бойца за его идеалы. Наперекор боли, которую мы так щедро дарили друг другу, наперекор кругу лжи, в котором были заперты.
Маша, прости, что я подумал о задании от ФСБ… Пусть мы не станем близки друг другу — но и не предадим больше.
Тень, я не боюсь тебя… Не боюсь и не жажду, потому что я все же сильнее, чем ты.
— Ну как, ты нас впускаешь на станцию? — спросил я.
Маша счастливо рассмеялась.
— Да, конечно. Идем, дед сейчас у местного начальства, пудрит им мозги… Он будет так рад!
Ага, ты снова зовешь его дедом. Вот так-то.
— Это мой товарищ, — я кивнул на Кэлоса. Я не рискнул сказать «друг», я почему-то стал бояться этого слова. — Он хочет помочь Земле, он придумал один выход, может быть, не лучший, но…
Маша и Кэлос молча пожали друг другу руки. Кэлос посмотрел на меня — и сказал, слишком твердо, чтобы его словам захотелось верить:
— Одиночество, Петр. Вам помогает одиночество. Миры Тени слишком велики — вас неминуемо приносит друг к другу.
Глава 2
Земные станции были смесью казармы, мастерской сумасшедшего компьютерщика и недостроенного корабля в час аврала. Крейсер Алари напоминал внутри кусок скалы, изъеденный пещерами. Станция Торговой Лиги имела свой облик.
Дорога. Как ни странно — всего лишь дорога.
Исполинские лучи внутри оказались пустыми. Изредка на них попадались светящиеся панели. Мы шли по одной из граней, служившей полом — здесь была гравитация, чуть уступающая земной. Чуть выше, очевидно, сила тяжести резко падала — на моих глазах идущая навстречу женщина подпрыгнула, взмахнула руками и взмыла к верхней грани. Длинная цветастая юбка, заставляющая вспомнить земных цыганок, кокетливо взметнулась вслед. Я задрал голову и, борясь с головокружением, увидел, как женщина встала на потолок, метрах в пятидесяти над нами.
— Замечательно реализована гравитация! — воскликнула Маша. — Напоминает тот цилиндр О’Нила, что все американцы строят… только здесь не вращение, конечно…
— Поверхностное гравитационное поле с большим градиентом убывания, — пожал плечами Кэлос. — У вас не освоено?
— У нас вообще нет контроля над гравитацией, — признался я.
— А что вы тогда делаете в космосе?
— Летаем, — мрачно ответил я.
— Нет, я имею в виду чисто бытовые проблемы. Как вы ходите в туалет, например…
— Вот только не надо про это! — взмолился я. — Попробуй сам догадаться!
Кэлос явно не понял моей реакции, пришлось объяснить:
— Это вопрос, который задают все дети и некоторые взрослые…
Все-таки и я нашел, чем его уесть!
— Нас последний год гоняли на лекции в школы. Нужно больше пилотов… требуется живая пропаганда. У меня есть заготовленные ответы — для младших школьников, для подростков…
— Не надо. Я способен понять самостоятельно.
Мы шли все дальше и дальше. Временами на стенах туннеля попадались яркие, нарядные домики, торчащие перпендикулярно дорогам. У одного из них сидел, покуривая трубку, пожилой чернокожий мужчина. Дым вился причудливой спиралью.
Нет, Кэлос, нечему мне удивляться. Подумаешь, старый инопланетный негр курит на стене.
А Маша, похоже, успела привыкнуть к станции Торговой Лиги. Неужели это и есть ее идеальный мир? Пустые, вычурные пространства, почти не интересующиеся друг другом обитатели, общая атмосфера казачьей вольницы — это ее среда?
Впрочем, чему удивляться? Стоит вспомнить, где я сам едва не остался…
— Как будет рад твой дед, — сказала Маша. — Нет, Петр, ты не представляешь… Такой сюрприз… и тебе, кстати…
Она лукаво улыбнулась.
— Я свой сюрприз получил, когда увидел тебя с автоматом.
Маша подбросила оружие в руке:
— Это так… шоковый разрядник. Похоже, никто Торговую Лигу не трогает, вот, даже меня отправили встречать прибывающих.
