Виктор Меньшов - Я боялся - пока был живой
Сергеич присел на корточки, держа одну руку над головой порылся второй рукой по карманам спущенных штанов, и достал ключи.
Арнольдик подошел и забрал их. Ключей было два: один большой, явно от сейфа, второй поменьше - от кабинета.
- Зажигалку! - скомандовал Арнольдик Филину.
Тот выудил из брюк тем же способом, что и Сергеич, зажигалку.
Не опуская ствол пистолета, держа под прицелом прижавшуюся к стене парочку, Арнольдик подошел к сейфу.
Открыв дверцу, он присвистнул: внутри лежала тугая и толстая пачка долларов сотенными купюрами, а так же три пачки российских пятисоток, и две - тысячерублевых.
Арнольдик огляделся, заметил кейс Сергеича возле стола, вытряхнул его содержимое на пол и сложил в опустевший кейс деньги из сейфа. Потом просмотрел бумаги, лежавшие в сейфе, кое-что положил в кейс, остальные бросил на пол и на стол.
Из сейфа же Арнольдик выудил бутылку коньяка "Наполеон", большой бокал, коробку сигар, отнес все это к столу и уселся в кресло.
Налил на четверть бокал, погрел, перекатывая в ладонях, выпил глоток, со вкусом закурил сигару, стряхивая пепел прямо на ковер. Посидел так немного, блаженствуя, выпил еще. Засунул бутылку в карман пиджака, в другой карман отправил горсть сигар.
Встал из-за стола, огляделся, что-то вспоминая.
- Ключи от машины! - скомандовал он Филину.
Тот беспрекословно выполнил и это требование. Арнольдик убрал ключи в карман, вернулся к столу, и поджег лежащие на нем бумаги. То же самое проделал с бумагами в выдвинутых ящиках стола.
Он стоял, покачиваясь с пятки на носок, задумчиво глядя, как языки пламени слизывают буковки с бумаг, и удовлетворенно кивал головой.
- Дед, прекрати, сгорим! - испуганно заканючил Сергеич.
- Ты что, старый, совсем оборзел?! - заорал Филин, закашлявшись от дыма. - Ты же пожар устроишь! Озверел, дед?!
- Вот в этом ты прав, - серьезно ответил Арнольдик. - Как сейчас принято говорить: вы меня достали. Теперь мы делаем так: я пойду, а вы тут погрейтесь. Если сумеете выбраться, что вряд ли, передайте вашему Вовику, что по его душу идет его личный проводник в ад. Понял? Так и передай. Привет!
Прежде чем не на шутку перепуганные Филин и Сергеич, путаясь в штанах, добежали до дверей, она захлопнулась, отгородив их своим стальным, звуконепроницаемым телом, от остального мира.
Услышав звук поворачиваемого ключа, оба пленника кабинета взвыли от отчаяния и забились о двери, кашляя от едкого дыма, быстро наполнявшего кабинет, в котором не было окон...
А я тем временем решил "гнать дуру". Раз уж они считают меня полным идиотом, надо на этом и сыграть, разыграть карту, так сказать.
Тонко придумано, не правда ли?
И я заблажил во всю глотку, претворяя план в действие.
- Дяденьки! Отпустите меня! Я пришел сюда из простого любопытства, думал, может помогут чем бывшему сотруднику органов! И не надо меня на колбасу! Продукт испортите - у меня ноги сильно потеют!
Внимательно прослушав мои вопли, Толстячок сделал мне нетерпеливый знак заткнуться, он к чему-то прислушивался.
Я замолчал и тоже услышал, как в коридоре кто-то с трудом ворочает ключом в стальной двери.
Толстячок удивленно пожал плечами и скомандовал Антону:
- Пойди, посмотри, что там такое. Сергеич с дверями никак не справится, что ли? Напился, наверное, как свинья, если не хуже. Помоги ему запереть.
Антон вышел. Я сразу же понял, что это - мой момент. Сейчас - или никогда!
Я смерил взглядом расстояние от моей коляски до огромного, почти что во всю стену, окошка.
Эх, была не была!
Я нажал на стартер и рванул вперед!!!
Вы читали книжку про приключения Буратино? Помните тот момент, когда он пытается проткнуть носом нарисованный очаг?
Впервые в жизни я искренне пожалел, что нос у меня не такой же длинный, как у Буратино. Я ударился о камуфляжное окно изо всей силы и всем лицом, поскольку мой нос не смог в достаточной степени амортизировать удар.
Ощущение у меня было такое, словно я только что столкнулся со встречной электричкой.
Я сидел в своем кресле, отлетевшем в противоположный угол, а за столом уписывался от хохота Толстячок:
- Ха-ха-ха! Ну, ментяра, ты и тупой! Да ты и вправду идиот!
Он встал из-за стола и пошел к дверям, за которыми исчез и до сих пор не вернулся Антон. В дверях Толстячок остановился и грустно сказал:
- Мне стыдно за Великую Державу, правопорядок в которой поддерживают такие идиоты, как ты. Нам не о чем больше разговаривать. Пора кормить зверюшек.
Он огляделся и позвал, прищурив добрые глазки:
- Кис-кис-кис...
И посторонился, пропуская кого-то внутрь, а сам вышел, заперев за собой двери.
А со мной в комнате осталась чудовищных размеров псина, почему-то с пеной у рта. Собака сдержанно зарычала, облизнулась, и вразвалку подошла ко мне.
Я судорожно огляделся в поисках подходящего оружия. Ничего я, конечно же, не нашел и дрожащими руками стал лихорадочно стаскивать ботинок.
Собака сдержанно зарычала, облизнулась, наклонила голову набок и бросилась на меня!
Я еле-еле успел ткнуть ей в нос ботинком.
Удара не получилось, так, тычок какой-то, и я зажмурил глаза, ожидая прикосновения белых, острых клыков к нежной коже на моем горле.
Я сидел, подтянув колени к подбородку, съежившись в комочек, но ничего не происходило. Я открыл глаза и увидел собаку бездыханно лежащей на полу, уткнувшись носом в мой ботинок.
Мне повезло - я попал ботинком прямо ей в нос. Я наклонился, забрал ботинок и проникновенно сказал:
- Прости, животное! Я не хотел тебе зла. Видишь, как тяжело жить в одиночестве, когда не то что поговорить не с кем, а даже носки постирать тебе некому? И все же тебе сейчас намного легче и спокойнее, чем мне. Прощай, собака!
Я быстро обулся и стал думать, как же выбраться из кабинета, но как раз в этот момент ключ в дверях стал поворачиваться.
- Толстячок возвращается! - обожгла меня молнией страшная догадка.
Вы спросите, как я догадался? Да просто во всем этом здании я не знал никого, кроме Толстячка, Сергеича, да еще Антона.
Я исключил из этого короткого списка всех тех, кто не имел ключа от кабинета Толстячка, и остался только он сам.
Гениально, верно?! То ли еще будет!
Пока же я воевал с собакой и занимался дедукцией, Арнольдик, запирая бандитов, не сразу справился с непокорным замком. Он так увлекся, что склонился над ним и вертел ключ до тех пор, пока тот не щелкнул дважды.
Кто-то сзади тронул его за плечо.
- Ты что, Сергеич, опять "Нанаполеонился", да еще так, что даже двери закрыть не можешь? - добродушно спросил Антон, не разобравший со спины, кто перед ним стоит, склонившись к замку.
