Александр Гейман - Сказка о быдле
- Нет, я не могу,- отбивалась Настасья. - Государством править - это ваше мужское дело, а мое девичье дело - принца дождаться и замуж выйти!
- Какого еще принца? Евгения, что ли?
- Не-ет,- отвечала Настасья,- Евгений чернявый, мне брат Агафон показывал портрет, а мой принц светлый, кудрявый, с голубыми глазами, в серебряном доспехе и с алым плащом за спиной,- я его часто теперь во сне вижу!
- Романтично,- сказал среди общего молчания князь Песков.
Все заметили, что при словах Настасьи о принце быдло омрачилось. Больше к этому разговору не возвращались.
Как-то раз на огонек в детскую заглянула Таисья Журавлева. Ей давно опостылел царь Гордей, Таисья дала ему отставку и теперь вечерами скучала. Князь Песков и посол Калдин оторвались от пульки и учтиво приветствовали фрейлину. Таисья провела в компании вечерок, и ей очень понравилось: мужчины играют в шахматы или карты, обсуждают что-то серьезное или рассказывают занимательное из жизни, владыка Павсаний это посвоему объясняет, тут же разливает чай лакей Никифоров, на правах старого слуги вступая в разговор, посол Калдин и князь Песков сравнивают впечатления от европейских столиц, горят свечи, светло, Ванятка с быдлом тянут душу, сидя на ковре, в камине на заморский манер потрескивают дрова, все так уютно, по-домашнему... Таисья стала заходить к ним. На следующий раз посол Калдин захватил с собой пару заграничных журналов. Настасья с Таисьей сели рассматривать и очень удивлялись европейским модам. Это занятие сблизило дам, и они подружились. Царевне тоже жилось одиноко, и она была рада найти подругу. Теперь дамы просто не расставались. То Таисья прибегала к Настасье:
- Настенька! Я придумала устроить у нас бал-маскарад! Вестландский посол говорит, что мне пойдет нарядиться цыганкой!
- Ой, Таечка, как это будет чудесно! - радовалась принцесса. - А я, я надену черное домино!
- Нет, Настенька, тебе обязательно нужно одеть красное!
То Настасья отправлялась кататься по городу и заезжала за фрейлиной. Дамы из-за шторок наблюдали за прохожими и, хихикая, перемывали им косточки.
Но с некоторых пор Настасья заметила, что Таисья стала на нее поглядывать как-то свысока. Дуня насплетничала царевне, что фрейлина хвастает тем, будто делит ложе с княземправителем.
(- Он меня журавликом называет,- рассказывала счастливая Таисья.
- Так он что, мужчина? - допытывались любопытные дамы.
- Ой, еще как мужчина! А впрочем, не знаю,- подумав, добавила Журавлева. - Меня сначала будто облако окутывает, а потом...
И фрейлина принималась поверять подробности своих ощущений.)
Настасья не поверила. С утра пораньше она пошла на прогулку в сад. Проходя по коридору, принцесса увидела Журавлеву, с томным лицом покидающую покои быдла. Фрейлина смерила Настасью победительным взором. Настасья отвернулась. Вечером она позвала Таисью к себе и сделала ей внушение:
- Вы вольны в своих симпатиях, фрейлина, но я попросила бы вас держать язык за зубами и не похваляться своей распущенностью...
Таисья, побледнев, отвечала:
- Я могла бы принять такой упрек от законной супруги, но, помнится, ваше высочество сами не захотели обрести себя в таком качестве... Что до моей распущенности, то я, по крайней мере, не вступаю в кровосмесительные связи!
- Ах ты, паскудница! - вспыхнула Настасья. - Дядя Гордей добивался этого и нарочно распускал про меня эти гадкие слухи, чтобы погубить мое имя...
- Так вы до сих пор невинны? - поразилась фрейлина.
- Да, до сих пор, и сохраню свое девичество до свадьбы! Если она будет...
Настасья расплакалась. Смущенная Таисья начала было ее утешать:
- Настенька...
Но принцесса отослала фрейлину. В коридоре к Таисье сунулся царь Гордей.
- Таисинька,- он протягивал ей перстень с камнем.
- Обрыд, холуина,- резко оттолкнула его Таисья и ушла.
Император с тупым лицом потоптался на месте и отправился к Дуне. Но из ее комнаты раздавался голос Никифорова, и царь повернул к себе.
Государь, получив отставку у Журавлевой, сильно сдал. Он осунулся, совсем перестал раздавать придворным щелчки и помирился с императрицей. В государственные дела император теперь совсем не входил и днями пропадал на голубятне. Устав махать шестом, государь садился на складной стул и наблюдал за кружением птиц, вздыхая об ошибках прошлой жизни.
Бывший начальник тайной полиции навестил государя.
- До чего дошло,- пожаловался император,- третью ночь снится, будто я зашел полюбезничать с горничной Дуней, а лакей Никифоров дал мне поджопник.
(- Больно?
- Даже кожа слезла. Вон, видишь?
- А что, Дуня переменила садовника на Никифорова?
- Видимо, так.)
- Строжайше наказать злодея! - вскипел бывший начальник тайной полиции.
Государь слабо махнул рукой.
- Великодушие его величества беспримерно,- восхищенно прошептал бывший начальник тайной полиции.
- Если бы я знал, что быдло будет так меня обсирать, неожиданно сказал император,- я бы не сел на престол.
- Так, может быть, отречься теперь? - возразил собеседник.
- Может быть.
- Чем же собирается заняться его величество после отречения? - спросил бывший начальник тайной службы.
Император задумался.
- Быдло грозится отправить меня в золотари, но я надеюсь, что за заслуги перед отечеством мне позволят коротать век где-нибудь в тихом домике.
Бывший начальник тайной полиции не мог вынести этих терзаний.
- Ваше величество, прошу вас, не надо так отчаиваться! Не может быть, чтобы ваше героическое быдлоборчество не увенчалось в конце концов полной победой!
Государь вновь махнул рукой.
- На прошлой неделе дважды подсыпал ему в кашу крысиного яду,- жрет и не морщится!
- Ну и что? Не помогло это - поможет что-нибудь другое. Вспомните Геракла,- очистил же он авгиевы конюшни, а уж куда ему до вас!
Император в раздумье прошелся взад-вперед.
- Думаешь, не все пропало?
- Конечно, нет, ваше величество!
Государь остановился.
- Ты прав, друг мой. Прошу тебя - никому не рассказывай об этой минутной слабости.
Фискал поклялся свято беречь тайну. Он стал откланиваться.
- Что, побежал меня быдлу закладывать? - крикнул ему в спину государь.
- Как вы могли подумать такое, ваше величество! зарыдал бывший начальник тайной полиции.
Он решил не упускать случая и немедленно отправился к быдлу. Приложив ухо к двери, фискал услышал, что быдло с купцом Терентьевым и секретарем Ерофеем обсуждает планы морской экспедиции в Африку. Лакей Никифоров, незаметно подойдя сзади, нанес бывшему начальнику тайной службы сильный пинок коленом. Бывший начальник тайной службы влетел в комнату и, не вставая с четверенек, принялся доносить:
