Иван - Хищник
− Да. Известна более восьми лет, начиная с детдома, где она стала моей первой подругой.
− Вам известно, что ваша первая подруга занимается незаконной политической деятельностью?
− Вы шутите? − удивилась Айриль. − Она училась со мной в унивесритете и пошла работать на завод по распределению. Не знаю ни о каких политических делах.
− С какой целью вы ездили за город месяц назад?
− Я ездила к профессору Венмеру. Узнала от него много интересного, из того что касается моей работы. Об этом вы можете прочитать в моей статье в Биологическом Вестнике.
− Значит, вы не связывались ни с какими другими людьми?
− Я много с кем связывалась. Я приехала сюда недавно, и у меня появляются новые знакомые почти каждый день. В большинстве, это научные работники центра.
− А кто в меньшинстве.
− Например, вы. Хотя я до сих пор даже не услышала вашего имени.
− Кто еще?
− Я не намерена давать отчета о том, с кем встечалась.
− Вы понимаете, что означает ваш отказ от сотрудничества?
− Не понимаю, о каком отказе вы говорите.
Он поднялся и забрав все документы ушел. Через минуту охрана выпроводила Айриль из комнаты. Ее проводили из здания, и она осталась за воротами.
− Как поговорили? − с улыбкой спросил Имельберн.
− Никак. Подсунули мне какого-то недоноска, который решил узнать, с кем я встречалась и еще черт знает что. У них, оказывается, куча свидетелей, что я отказалась от сотрудничества. Придурки...
− Вы не должны так говорить.
− Не должна! Похоже, кончится все тем, что они заставят меня заниматься политикой, а не наукой.
Айриль высказала всю, накопившуюся злость. Об УЗ, о революционерах и их противниках, об офицерах, которые облили ее грязью.
− Я поняла, почему они не хотят давать мне эти данные. Очевидно, они скрывают свои грязные дела! − выпалила она.
Два дня она просто не работала. Даже не приходила на работу. Айриль бродила по городу, затем уехала в Донбарг − промышленный центр − и оставалась там еще несколько дней, просто гуляя по трущобам, просижвая в барах. Она думала обо всем. О политике, об УЗ, о власти в стране. Она вспоминала то, что знала раньше урывками, и у нее начинала складываться картинка, которую она просто не пыталась складывать раньше.
Общество, разделенное на классы. Глубокая дифференциация в положении, почти такая же, как у хищников, только у последних это было в поведении, а у людей в материальном положении и власти.
Очередная мысль заставила Айриль выйти и направиться в игральное заведение. Она иногда бывала в таких, и знала, что может выиграть не мало денег. На этот раз, она решила применить все умение и села за игровой стол.
Карты почти не играли роли. Играло роль только знание Айриль и ее способность видеть то, что не видят люди. Несколько ее крохотных частей сидело в разных местах, и Айриль видела карты противников.
Она выигрывала. Через два часа перед ней уже не было ироков. На женщину смотрели косо, никто просто не желал играть с той, кто постоянно выигрывал. Айриль собрала деньги и покинула заведение.
Она едва не выдала смехом, что заметила вышедшего за ней человека. Тот не знал, на что идет и нагнал Айриль в темном переулке. Ничего не говоря, он ткнул ее ножом. Отверный удар просто размазал человека по стене. Айриль не жалела сил на ублюдка, вложила в атаку всю накопившуюся злость и оставила в подворотне тело, которое невозможно было узнать.
А час спустя она вновь сидела за игральным столом. Ставки росли, и женщина продолжала выигрывать. Айриль заметила человека, подглядывавшего позади нее и знаками передававшего информацию противнику. Мгновение спустя позади раздался вопль. Тонкая игла вошла человеку в задницу, и он не сумел ничего больше подсказывать. А Айриль продолжала играть, и вновь получала выигрыши.
− Как вам удается так выигрывать? − спросил противник, окончательно закончив игру.
− Я знаю стратегию, − ответила она.
− В этой игре не существует стратегии. Это доказано.
− Правда? − удивилась Айриль. − Впервые слышу. − Она поднялась, собирая деньги и отправилась на выход.
На этот раз за ней никто не увязывался, и она сев в машину такси отправилась в очередное ночное заведение.
К утру деньги просто некуда было девать. Айриль носила их частично в сумке, частично внутри себя. Сумма составила почти сто тысяч, что превысило ее годовую зарплату в центре в пять раз.
Игра уже не могла продолжаться. В заведениях просто не встречалось таких людей, кто рискнул бы ставить миллионы на кон. А выигрывать по тысяче Айриль уже не устраивало.
Не найдя более мест, где можно прилично выиграть, Айриль отправилась в Центр и после обеда заявилась на работу.
− Вы могли хотя бы предупредить меня, − заявил Имельберн, встретив ее.
− Прошу прощения, шеф.
− Где вы были?
− Я уезжала в Донбарг. Мне надо было сорвать злость на глупцах.
− Как это понимать? Что вы там делали?
− Сначала ничего, потом играла в карты на деньги.
− Понятно. Значит, теперь вам нужна крупная сумма в долг, не так ли?
− Не так. Я выиграла, а не проиграла. Проигрывают только глупцы. Вы должны понимать, что в том состоянии я не смогла бы работать.
− По-моему, вы и сейчас не сможете.
− Если не начну, то никогда не смогу.
− В таком случае приступайте. Поговорим, когда вы будете к этому готовы.
Айриль осталась наедине и вернулась к своим бумагам. По плану, она должна была проводить очередную обработку данных, в которых искать зависимость поведения хищников от окружающей природы. Айриль прекрасно знала, что искать, но не показывала вида и делала все так, как поступил бы человек.
Вечером ее остановили на выходе из института. Человек показал ей знак полиции и пригласил пройти за ним. В его поддержку выступили пара шкафов, очевидно, готовых применить силу, и женщина не сказав ни слова, села в машину.
Допрос продлился до позднего вечера. Женщину расспросили о том, что она делала последние дни, и следователю явно не понравились ее ответы. Он требовал называть имена людей, с кем встречалась Айриль в соседнем городе, но она заявила, что не спрашивала имен у прохожих.
