Валентин Рич - Мушкетеры
Майя не родилась в сорочке. Но она всегда точно знала, чего хотела, и устремлялась к желаемому изо всех сил. И добивалась своего.
Талант? Верно, у неё были неплохие способности. Но у тысяч её сверстников они были ничуть не хуже. Только мало кто умел, подобно Майе, собрать линзой воли все свои мысли в один пучок, способный прожечь любое препятствие.
Она росла без отца. Он погиб в последние дни войны.
Но кое в чем ей действительно повезло. Первые четырнадцать кругов своей жизни Майя бежала за лидером. Лидера звали Серёжка. Серёжка был на три года старше, но никогда не задавался и всегда защищал её самостоятельность. К четырнадцати годам она умела делать почти всё, что умел делать брат: ездить на мотоцикле, бегло читать по-английски, разжигать костёр во время дождя, брать первые места на городских математических олимпиадах. Майя стриглась под мальчишку, ходила в брюках и ковбойке, и нередко её принимали за младшего Серёжкиного брата.
Когда брат поступил в университет, на математический факультет, у них произошла первая серьёзная размолвка.
- Знаешь, Серёжка, я решила уйти в вечернюю школу, - сказала Майя. - Я не буду математиком. Ты не сердись.
- С ума сошла! У тебя явно выраженные математические... И вообще наш век век математики!
- Наш век - век социалистической революции! - отпарировала Майя. Понимаешь, угнетенные народы не желают жить по-старому. Почему всем нужно заниматься математикой? Суо купкве, - сказала она по-латыни. - Каждому своё!
- И что тебе куикве? - сердито спросил Серёжка.
- Мне куикве, чтобы ты познакомил меня с арабами.
- Ещё чего! - сказал брат. - Я подозреваю, что угнетенные народы запросто обойдутся без тебя...
Но на следующий день Майя снова заговорила о том же.
Через день - снова. Ещё через день - опять.
В конце концов Серёжка понял, что жизни ему не будет. И однажды вечером явился домой с низеньким смуглым парнем. У парня были неестественно густые и блестящие чёрные волосы и ослепительно чёрные глаза.
- Наш товарищ... Сын иракского коммуниста, - объявил Серёжка сестре. Поможешь Асафу учить русский?
- Начну сегодня же! А вы мне - арабский. Ладно?
В шестнадцать лет Майя получила в вечерней школе аттестат зрелости и помчалась на филологический факультет.
Секретарь приёмной комиссии - мрачная и очень полная дама с сухим, скрипучим голосом объяснила ей, что за последние четыре года на арабистику не приняли ни одной девушки:
- Сам Сергей Викентьевич лично и персонально знакомится с каждым желающим сдавать экзамены и как только обнаруживает, что перед ним не юноша... А сейчас профессора вообще нет.
- Не откажите в любезности, - вежливо попросила Майя, - дать мне телефон профессора. И домашний, пожалуйста.
Дама отказала.
Майя позвонила в справочное. Потом - из первой же телефонной будки - на работу и домой профессору. Ей ответили, что профессор в командировке, и спросили, кто звонит. У Майи не было никаких причин скрывать свое имя.
Назавтра она позвонила снова. Её попросили позвонить через неделю. Но Майя позвонила на следующий день:
- А вдруг Сергей Викентьевич вернется неожиданно? Мне ведь он не пришлет телеграммы, а вам может прислать!
Через два дня родные профессора узнавали Майю с первого слова, отвечали, не дожидаясь вопроса, "не приехал" и вешали трубку.
Но вот наконец Майе повезло. По странной случайности. Правда, Наполеон говорил, что случай всегда на стороне больших батальонов.
Когда она позвонила домой профессору Бочковскому в двенадцатый раз, вслед за нескончаемо длинным басовитым гудком раздался щелчок, и мужской, неожиданно тихий голос (Майя ждала от профессора львиного рыка) произнес:
- Слушаю.
И тут Майя чуть было все не испортила. Вместо приготовленного заранее "салям алейкум" она растерянно пролепетала:
- А у меня брата тоже зовут Сергей...
- Гм... Бывает, - промолвил профессор. - А вас как зовут?
- Майя...
- Ах, это вы! Наслышан! Чем могу быть полезен?
Тут наконец Майя пришла в себя. Она вобрала в легкие побольше воздуху и четко выпалила:
- Салям алейкум!
- Алейкум салям, - машинально ответил профессор. - Чем могу...
- Возьмите меня к себе, - по-арабски сказала Майя.
- Куда - к себе?
- В университет. Свет вашей учёности рассеет тьму моего невежества! по-арабски сказала Майя.
- И сколько таких фраз вам удалось вызубрить? - с интересом спросил Бочковский.
- Не счесть звёзд на небе, не счесть песчинок в пустыне, но слов у людей ещё больше!
- Стойте! - взмолился профессор. - Стойте! Что у вас по тригонометрии?
- Пять!
- По алгебре?
- Пять!
- По физике?
- Пять!
На том конце провода воцарилась тишина. Очевидно, профессор размышлял.
Затем трубка произнесла все тем же тихим, но уже совершенно официальным голосом:
- Жду вас в девять пятнадцать на кафедре.
- Спасибо! - сказала Майя. И не без лихости добавила, разумеется тоже по-арабски: - Лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать.
С тех пор прошло шесть лет. "Наш самый младший старший научный сотрудник" - говорили про Майю Кремневу в Институте восточных языков.
- Майя Кремнева? - переспросил Матвей. - Так это вы прислали телеграмму? Он сокрушённо вздохнул. - Признаюсь, виноват. Действительно, ответа не послал. И даже телеграмму вашу отдал одному товарищу. Чем прикажете искупить вину?
- Для начала покажите мне, откуда они прилетали.
- А вы уверены, что они прилетали?
Майя пристально взглянула на Белова. Глаза у нее были карие, очень яркие, а брови поднимались к вискам наискосок, что придавало лицу несколько удивленное выражение.
- Разумеется! Надо быть круглым дураком, чтобы не видеть следы космонавтов буквально на каждом шагу!
- Например? - Губы у Матвея дрогнули.
- Это вам-то нужен пример? Да любая легенда о любом боге! "Сошедшие с неба были на Земле в днях тех". Это библия. И не только христианский бог. Магометанский аллах, иудейский Яхве, индийский, эскимосский, негритянский, полинезийский - все боги дружно сходили, слетали, падали, опускались! Откуда? С неба! А кто только не возносился на небо? И Енох, и Христос, и Митра, и Кецалькоатль, и сотни других легендарных личностей.
Почему обязательно все эти истории надо было придумывать? Почему не предположить, что все было гораздо проще? Прилетели с неба могущественные космонавты на ракетных кораблях. Неандертальцы, одетые в звериные шкуры, стали им поклоняться, как высшим существам, а потом запомнили этот случай и передали его по наследству своим потомкам!..
Разве вы не знаете, что инки приняли за богов испанцев, всё могущество которых заключалось в огнестрельном оружии и лошадях?
