Мак Рейнольдс - Зерно богоподобной силы
Его энтузиазм начинал увлекать Эда. С таким шоу он, пожалуй, может cтать пo настоящему популярным и заинтересовать каких-нибудь спонсоров. Может быть, даже удастся показать эту передачу по телевидению.. - Но на пятницу у меня уже назначена встреча с девицей-экстрасенсом, - вспомнил,он.
- Пошли ее подальше. Перенеси на другой раз. Нужно ковать железо, пока горячо. Использовать Таббера с его домотканым стилем, пока эта мода в самом разгаре. А то, глядишь, через пару недель она устареет. Наши денежные мешки не допустят, чтобы этот стиль задержался надолго. Они просто не могут себе это позволить. Владельцы универмагов, салонов красоты, производители косметики и так уже взвыли. Они хотят, чтобы президент провел одну из своих знаменитых охлаждающих бесед, в которой вразумил бы американских женщин, убедил, что они ставят под угрозу процветание нации.
- Ты прав! - согласился Эд. - Так и сделаем. Придется мне подсуетиться. Нужно где-то откопать людей, которые бы приняли участие в передаче вместе с ним, - задавали бы ему вопросы и все такое.
- Тоже мне проблема! - фыркнул Баз. - Я сам могу поучаствовать. Слышал его не меньше полудюжины раз. Добейся, чтобы пришла Элен Фонтейн - ведь это из-за нее он сглазил всех женщин. Может быть, нам даже удастся ее уговорить, чтобы она попросила его снять сглаз.
- Точно, - подхватил Эд.- И еще его дочь, Нефертити. Она у него милашка, просто загляденье. И голосок приятный. Мы ее разговорим. Она обмолвилась, что старик Таббер уже раз или два напускал порчу, когда говорил во гневе, - так она это называет.
Направляясь к тому месту, где Иезекииль Джошуа Таббер разбил свои палатки, Эд все же ощущал некоторые опасения. Что скажут Маллиген и Общество Стивена Декейтера, когда узнают, что он предоставил эфир человеку, которого всего неделю назад подозревали в подрывной деятельности? И решил, что стоит все-таки предупредить директора студии. Если удастся залучить на передачу Элен Фонтейн, Маллиген не станет особо возражать. Да, Баз прав: эта передача должна привлечь к себе внимание. Наконец-то и ему, Эду Уандеру, выпал счастливый случай!
Они добрались до стоянки, устроенной на обширном пустыре, который последователи Таббера выбрали для его пребывания в городе; Эд Уандер нажал на педаль спуска и посадил "фолыссфлаер".
- Эй, что тут происходит? - спросил Баз. - Что они делают?
- По всей видимости, сворачиваются, - ответил Эд.
- Складывают главную палатку.
Они выбрались из машины и направились к людям, суетящимся вокруг палатки.
Первой их заметила Нефертити Таббер. Она вышла из меньшей палатки, в руках у нее был кофейник и четыре чашки. Глупо, но Эду почему-то пришли на ум строчки, которых он не вспоминал со школьных времен: Красотка Мод Миллер погожим деньком С граблями проходит душистым лужком.
- За последние пару дней я насмотрелся на домотканый стиль. Но впервые могу сказать, что он кому-то к лицу, - тихо проговорил Уандер.
- А все потому, что на ней он выглядит естественно, - ответил Баз. Этакая сельская простушка.
Девушка остановилась, поджидая, пока они подойдут; во взгляде ее читался вопрос.
- О, мисс Таббер, - сказал Эд. - Разве вы с отцом уже покидаете нас?
Нефертити чуть приподняла голову.
- Боюсь, что да. Вы же знаете, мы здесь уже две недели, - она сделала едва заметную паузу и добавила, - Эдвард. Уандер. - Потом взглянула на База. - Добрый день, Баз де Кемп. Я заметила, что вы использовали в некоторых статьях отрывки из проповедей отца.
- Было дело.
- Причем не удосужились сослаться на первоисточник или хотя бы упомянуть, что отец находится в городе.
Баз поморщился.
- Если честно, мисс Таббер, я хотел вставить коекакие сведения о старом... то есть о вашем отце. Но редактор их вымарал. Вы уж извините. Сейчас никто не интересуется религиозными сектами.
- Мы потому и приехали с вами повидаться, - поспешно вставил Эд.
Девушка обратила на него взгляд невероятно синих глаз.
- Потому что никто не интересуется религиозными сектами, Эдвард Уандер?
- Более или менее. Послушайте, зовите меня просто Эд. Понимаете, мы подумали, что если ваш отец выступит в моей передаче, его услышат сотни тысяч людей, даже не выходя из дома.
Ее лицо на миг просияло, но почти сразу же снова омрачилось.
- Но ведь вы, Эдвард... то есть Эд, приглашаете на свою передачу всяких ненормальных, а то и просто обманщиков?..
- Ничего подобного, Нефертити, - поспешно возразил он.--Вы просто не поняли. Моя программа существует для того, чтобы дать возможность тем людям, которые в обычных условиях не могут выйти к широкой аудитории, познакомить публику со своими убеждениями, какими бы из ряда вон выходящими они ни казались. Допустим, кто-то из. них окажется обманщиком или даже проходимцем, - ведь из этого не следует, что у нас не бывает по-настоящему честных людей. Для вашего отца это шанс донести свое откровение до максимального числа слушателей.
- Но отец никогда не бывал на радио... Эд, - нерешительно произнесла девушка. - Я даже не уверена, что он одобряет радио. Он считает, что раньше, когда люди сами исполняли музыку, они получали куда большее удовольствие. Когда каждый член семьи мог сыграть на каком-нибудь инструменте или спеть.
- Так это когда было, - вяло возразил Баз.
Девушка в упор взглянула на него.
- Это и сейчас принято. В Элизиуме.
Газетчик хотел сказать что-то еще, но Эд поспешил его опередить.
- Это не так важно, одобряет он радио или нет и выступал ли он перед микрофоном раньше. Я привык работать с неопытной публикой. Ведь почти все мои гости таковы. Главное, что для него это большой шанс. К тому же вы тоже примете участие. И Баз. И еще, я надеюсь, мисс Фонтейн.
Нефертити еще немножко посомневалась, потом пожала приятно округлыми плечами.
- Мы можем спросить у него самого.
Она повела их за собой, и вскоре Эд с Базом увидели старика-проповедника, который вместе с несколькими помощниками собирал большую палатку. Деревянные стулья уже сложили и вынесли наружу, кафедра была разобрана для перевозки.
Заметив посетителей, Таббер что-то сказал своим помощникам, которые продолжали работу, и направился навстречу гостям.
"Вылитый Старый Лесоруб! - снова подумал Эд Уандер. - Эйб Линкольн в Иллинойсе. В этом человеке чувствуется личность. И еще есть в нем что-то отеческое. Просто позор, что моя программа до сих пор не на телевидении. Было бы здорово, если бы публика смогла увидеть этого старикана".
Иезекииль Джошуа Таббер окинул пришельцев внимательным взглядом.
- Вы ко мне, возлюбленные мои?
Эд Уандер откашлялся.
- Меня зовут...
- Мне известно ваше имя, возлюбленный мой. Дочка еще в прошлый раз сказала мне, кто вы такой.
