Теодор Старджон - Синтетический человек
- Ты показал ее ему?
- Успокойся, Зи! Нет, я не показал. Я сказал, что я должен привести в порядок костюмы и ушел. Он окликнул меня и велел прийти к нему в лабораторию завтра до десяти. Я просто пытаюсь придумать что-нибудь, чтобы не ходить туда.
- Я этого боялась, - сказала она, ее голос дрожал. Она обхватила колени руками и положила на них подбородок.
- Все будет в порядке, Зи, - сказал Горти сонным голосом. - Я что-нибудь придумаю. Может он забудет.
- Он не забудет. У него мозг как арифмометр. Он не будет придавать этому никакого значения до тех пор, пока ты не придешь; а затем - держись.
- Ну, а предположим я покажу ее ему.
- Я тебе говорила неоднократно, Горти, ты не должен никогда этого делать!
- Ну, ладно, ладно. Почему?
- Ты что, не доверяешь мне?
- Ты же знаешь, что доверяю.
Она не ответила, а сидела неподвижно, задумавшись. Горти задремал.
Позже - наверное часа на два позже - он проснулся от руки Зины у себя на плече. Она присела на полу возле его кровати.
- Просыпайся, Горти! Просыпайся!
- Что?
- Послушай меня, Горти. Ты помнишь все, что ты мне рассказывал пожалуйста проснись! - помнишь, о Кей и всем остальном?
- Да, конечно.
- Ты помнишь, что ты собирался сделать, когда-нибудь?
- Ты имеешь ввиду вернуться туда и снова увидеть Кей, и поквитаться с этим старым Армандом?
- Правильно. Ну так вот, именно это ты и сделаешь.
- Ну конечно, - он зевнул и закрыл глаза. Она снова потрясла его. - Я имею ввиду сейчас, Горти. Сегодня. Прямо сейчас.
- Сегодня? Прямо сейчас?
- Вставай, Горти. Одевайся. Я серьезно.
Он сел с сонными глазами.
- Зи... сейчас ночи!
- Одевайся, - сказала она сквозь зубы. - Давай, Малышка. Ты не можешь оставаться ребенком всю свою жизнь.
Он сел на краю постели и стряхнул последние туманные остатки сна.
- Зи! - воскликнул он. - Уйти? Ты хочешь сказать, уйти отсюда? Оставить карнавал и Гавану и тебя?
- Правильно. Одевайся, Горти.
- Но - куда я пойду? - Он потянулся за одеждой. - Что я буду делать? Я там никого не знаю!
- Ты знаешь, где мы находимся? Это всего лишь в пятидесяти милях от городка, из которого ты родом. В этом году мы ближе не будем. В любом случае, ты здесь уже слишком долго, - добавила она, ее голос вдруг стал нежным. - Тебе следовало бы уйти раньше - год назад, может быть два года.
Она подала ему чистую блузку.
- Но почему я должен это сделать? - спросил он жалобно.
- Назовем это интуицией, хотя на самом деле это не так. Ты не сможешь пройти через встречу с Людоедом завтра. Ты должен уйти отсюда и оставаться в стороне.
- Я не могу уйти! - по-детски протестуя в то время, как он подчинялся ей. - А что ты скажешь Людоеду?
- Ты получил телеграмму от своей кузины, или что-нибудь в этом роде. Оставь это мне. Тебе не нужно беспокоиться об этом.
- Никогда - я что, никогда не смогу вернуться?
- Если ты еще когда-нибудь увидишь Людоеда, разворачивайся и беги. Прячься. Делай что угодно, но никогда не подпускай его к себе сколько будешь жить.
- А как же ты, Зина? Я тебя никогда не увижу! - Он застегнул молнию на боку серой юбки в складку и стоял неподвижно пока Зи умело подводила ему брови карандашом.
- Увидишь, - сказала она мягко. - Когда-нибудь. Как-нибудь. Напишешь мне и сообщишь, где ты.
- Написать тебе? А если мое письмо попадет Людоеду? Разве это можно?
- Не попадет. - Она села, по-женски отвлеченно, аккуратно оценивая Горти. - Напишешь Гаване. Почтовая открытка ценой в один пенс. Не подписывай ее. Напечатаешь ее на машинке. Рекламируй что-нибудь - шляпы или прически, или еще что-нибудь. Напишешь свой обратный адрес, но переставишь каждую пару чисел. Запомнишь?
- Я запомню? - сказал Горти рассеянно.
- Я знаю, что ты запомнишь. Ты никогда ничего не забываешь. Ты знаешь, чему тебе придется научиться теперь, Горти?
- Чему?
- Тебе придется научиться пользоваться тем, что ты знаешь. Ты сейчас просто ребенок. Если бы ты был кем-нибудь другим, я назвала бы это случаем остановившегося развития. Но все книги, которые мы прочитали и изучили... ты помнишь свою анатомию, Горти? И физиологию?
- Конечно, и физику и историю и музыку и все остальное. Зи, что я буду там делать? Там некому будет мне говорить, что делать!
- Ты теперь будешь говорить сам себе.
- Я не знаю с чего начать! - завопил он.
- Дорогой, дорогой... - Она подошла к нему и поцеловала в лоб и кончик носа. - Выходи на шоссе, слышишь? И держись в тени. Пройди по дороге примерно четверть мили и останавливай автобус. Садись _т_о_л_ь_к_о на автобус. Когда приедешь в город, подожди на автостанции примерно до девяти часов утра, а затем найди себе комнату в меблированных комнатах. Тихих, на маленькой улице. Не трать слишком много денег. Найди себе работу как только сможешь. Тебе лучше быть мальчиком, так чтобы Людоед не знал, где искать.
- А я вырасту? - спросил он, высказав профессиональный страх всех лилипутов.
- Может быть. Поживем - увидим. Не отправляйся искать Кей и этого Арманда пока не будешь готов к этому.
- А как я узнаю, когда я готов?
- Узнаешь. Чековая книжка с тобой? Чеки сплавляй по почте, как всегда. Денег у тебя достаточно? Хорошо. У тебя все будет в порядке. Горти. Ни у кого ничего не спрашивай. Никому ничего не рассказывай. Сам решай свои проблемы, или обходись без каких-то вещей.
- У меня нет своего места в том мире, - пробормотал он.
- Я знаю. Будет, так же как оно появилось у тебя здесь. Вот увидишь.
Двигаясь грациозно и легко на высоких каблуках Горти пошел к двери.
- Ну, до свидания, Зи. Я - я бы хотел - а ты не можешь пойти со мной?
Она покачала своей блестящей темной головкой.
- Я не рискну, Малышка. Я единственное человеческое существо, с которым Людоед разговаривает - действительно разговаривает. И я должна следить, что он делает.
- О. - Он никогда не спрашивал того, о чем не должен был спрашивать. По-детски беспомощный, безусловно подчиняющийся, точный, функциональный продукт своего окружения, он испуганно улыбнулся ей и повернулся к двери. - До свидания, дорогой, - прошептала она, улыбаясь.
Когда он ушел, она рухнула на его кровать и зарыдала. Она проплакала всю ночь. И только на следующее утро она вспомнила про драгоценные глаза Джанки.
Прошло двенадцать лет с тех пор, как Кей Хэллоувелл видела из окна, как Горти Блуэтт забрался в ярко раскрашенный грузовик однажды туманным вечером. Прошедшие годы не были добры к Хэллоувеллам. Они переехали в меньший дом, а затем в квартиру, где умерла мать. Ее отец продержался немного дольше, а затем последовал за своей женой, и Кей, в девятнадцать лет, оставила колледж на младшем курсе и пошла работать, чтобы помочь своему брату окончить подготовительную школу для поступления в медицинский институт.
