Александр Белаш - Красные карлики
Албан открыл глаза. Комната, люди. Закрыл – полёт к кольцевой мишени. Разница в 3600 раз. Глаза тела и глаза сознания видели в разных временах. Мир стал ломаться, летящее солнце ударилось о стену страха, и Албан закричал, заставив Вселенную вздрогнуть. Должно быть, так кричат водители, врезаясь в неожиданно возникшую на шоссе преграду.
Снять условное t?
Полёт продолжался кувырком, звёзды сошли со своих мест и понеслись по кривым, путаным траекториям, круша вдребезги систему ориентации. Солнце Албана стало шаром сатанинского боулинга, разметавшим хлипкий ряд кеглей и вместе с ними летящим в бездонную прорву, где – хохот, пламя, вой и тьма.
Снять условное t?
СНЯТЫ!
Восстановлен масштаб времени 1:1.
Албан хотел выскочить из ложемента и бежать куда-то, сломя голову, но только сел – он вмиг понял, что ничего не было. Комната. Джомар нахмурен, на лицах сотрудников – тающие гримасы лёгкой досады. Лишь в памяти медленно угасал грохот катастрофы, погубившей Вселенную. Это мираж. Небыль. Мара, наваждение… А чудеса, творившиеся с телом? Он был божеством, осязал свет и слышал запах межзвёздной пыли, столь похожий на ваниль… По коже невидимо стекали и терялись в сухом воздухе языки солнечного огня, которыми он озарял всё вокруг.
– Сколько… времени прошло? – вырвалось у Албана.
– Реального? – Джомар взглянул на таймер. – Мало. Пять и тридцать семь сотых секунды от включения.
– Нет… я был там…
– Меньше шести часов.
– С нашим пивом время бежит незаметно, – хмыкнул один из одетых в бледно-салатовые комбезы.
– Бред… – оглядывался Албан. Казалось странным, что стены стоят вертикально, а потолок неподвижен. Всё должно сорваться и рассыпаться в прах.
– Всего лишь изменение масштаба. Ты потерпел виртуальную аварию, но… две трети дистанции прошёл стабильно. Для начала вполне терпимо. Будем продолжать.
– Ну уж нет!..
– Почему? – Джомар присел на край ложемента. – Ты получил урок – не отвлекайся, не выглядывай в реал, иначе сбой. Если держаться в полёте, ощущения будут прекрасными… Успех означает счастье, неудача – что-то похожее на смерть. С такой игрой ты ещё не сталкивался. А на скорости J эффекты возрастают в несколько раз. Я ведь говорил, что мне такого и попробовать нельзя. Не те органы чувств, увы!
– А что же вы… не настроили мне вкус и запах, как положено? Ведь могли, но не сделали.
– Не сделал? – Джомар удивлённо приподнял брови. – Тогда с чем ты встретился в полёте? Это не было сладко и ничем не пахло?
– Вы хотите сказать, что… оно в меня заложено?
– Вопрос является ответом. Ты можешь подсластить то, что захочешь. Но истинная сладость – в полёте. Итак, ты готов вновь отправиться к цели?
Албан помолчал, опустив голову, и заговорил о другом:
– Паспорт. У меня до сих пор его нет.
– Нет, – спокойно подтвердил Джомар.
– Речь о нём шла ещё в декабре.
– Шла.
– Скоро ли его выдадут?
– Нет.
– Неужели так сложно оформить…
– Сложно.
– Скажем, в ближайшую неделю..
– Нет.
– Или в мае.
– Нет. У нас с тобой много работы. Обучение на тренажёре, в частности. График плотный, к концу мая надо освоить скорость J. Наши приоритеты – не шутка, Албан, а будущее цивилизации. Вернёмся к вопросу о твоей готовности.
Видимо, эту манеру смотреть Джомар перенял у Наблюдателя. Только в глазах безопасника читалось многоточие, а у Джомара виделось чёткое «нет». Всегда «нет» и безмолвное ожидание того, что ты перестанешь задавать глупые вопросы. Ответственный и сознательный человек не донимает шефа, а говорит: «Есть, сэр!»
– Попробуем сейчас, – промолвил Албан.
Никакой игрок, ни в одном салоне его района не смел вякнуть, что наладчик Хассе обломался – такого не случалось.
Кроме того, портить отношения с Джомаром – скверный вариант. Но шеф зря надеется, что разговор о паспорте окончен. Централы спорят до последнего.
Наконец, он не мог наотрез отказаться от возвращения в мир стенда. Альф не соврал – три щеколды в живот, и ты уносишься в эмпирей. Даже сильный человек потянется туда, если альтернатива – пресная жизнь киборга.
– Отлично, – прохладно ответил Джомар. – Никаких взглядов наружу. Не высовываться. Только вперёд. Стремись к цели.
– Я буду стремиться, сэр.
Блок 3
Достижения в tech-life и бионике – священные тайны медико-технологического концерна, именуемого клиникой Гийома. Даже крупица лабораторных отходов не должна попасть в липкие руки конкурентов.
Ночью, всегда в разное время, из ворот научной базы выезжал глухой четырёхосный бронефургон под охраной патрульных машин. Грузно вырулив на магистраль, он с эскортом нёсся по скоростной полосе к фабрике уничтожения. Камера аннигиляции – надёжный могильник всех секретов! Разумеется, за фургоном-сейфом велась слежка, а безопаска клиники принимала меры контршпионажа.
А с противоположной стороны на базу въехал заурядный муниципальный мусорщик, каких в Сэнтрал-Сити бессчётное множество.
Скучающий водила подогнал машину кормой к дверям. Из кабины спустился статный неторопливый мужчина, на лицо гладкий и бело-розовый, будто тальком присыпанный. На его бейдже обозначено: «Старший менеджер-оператор по транспортировке отходов». В руках у менеджера планшет с бумагами, под козырьком форменного кепи – рассеянные, светлые, но при этом какие-то всевидящие глаза.
Сегодня он уже вдосталь наглотался городского дыма и по дороге сюда блаженствовал в замкнутой кабине с кондиционером. Хочешь не хочешь – опять приходится нырять в тлетворную смесь, заменяющую централам воздух. Шевельнув ноздрями, менеджер с отвращением наморщил нос и попробовал задержать дыхание. Напрасная попытка – царапая горло, удушливый коктейль проник в лёгкие, выдох стал приступом спастического кашля. Привыкнув к чистой атмосфере, в Сэнтрал-Сити начинаешь задыхаться, словно подавился ершом для мытья бутылок.
– Ближе, – откашлявшись, сипло приказал он шофёру через микрофон, дрожащий на стебле у губ.
Не глядя ни в экран, ни в зеркало обзора, водила с ювелирной точностью сдал назад, чуть не коснувшись двери. Этот парень умеет водить свой сундук! Интересный малый. На лице ни волосинки, ладони будто восковые.
Сейчас из недр здания выкатят тележки с мешками. Так и есть, везут.
Но в кузове мусорщика, за раскрывшимися створками – не груды набитой мешкотары, а двое одинаковых парней в тёмно-серых робах и несколько ящиков. Опустилась аппарель. Двое из кузова начали проворно, с большой осторожностью выносить ящики. Бело-розовый менеджер тихо заговорил со старшим грузчиком:
