Вячеслав Букур - Поиск-87: Приключения. Фантастика
Сергею нравилась сноровка, с которой действовали ребята-оперативники, он уважал их, но то, чем они занимались, не было его делом. Он будущий разработчик АСУ, и ему нравится его специальность. Эти ребята всерьез занимаются охотой на хулиганов, и это их дело. «Пусть каждый делает то, что ему нравится, — думал Сергей. — И то, что умеет делать, — честно продолжал он. — Если начнется свалка, толку от меня будет немного. Думать так про себя обидно, но это правда». И Сергей поотстал от цепи. Если бы т е х было больше, он не сделал бы этого. По крайней мере, сейчас он думал: «Если бы наших было меньше, я был бы с ними. А тут они справятся и без меня».
Вадим вышел вперед. Он шел неторопливо, ступая полной ступней сразу, утверждая на ноге всю тяжесть тела — так, чтобы устоять при неожиданном ударе. Сергей видел его со спины. Спина у него была упрямая, без сутулости, и сейчас казалось, что спина не напряжена всеми мышцами, но нахмурилась недовольно. И обстриженный для «военки» затылок был круглым и тоже упрямым. Сейчас Вадим был похож на комиссара Миклована из румынских фильмов. Он и сам ощущал себя немного Миклованом, и когда начал говорить, голос был уже не его, а с натруженной хрипотцой, как у обстрелянного солдата.
— Всем оставаться на месте! Оперативный комсомольский отряд, — врастяжку объявил он и поднял в руке красное удостоверение.
Наверное, у них все было обговорено. Пригнувшись, кинулись в стороны трое с отвертками. Не очень даже шустро кинулись — они и не рассчитывали, что удастся убежать. Все трое, они тут же затрепыхались в руках патрулей. И в дело пошли главные силы.
— Вы чего к пацанам пристали? — вперед вылез не самый высокий из компании и не самый крепкий. Сергей стоял позади, он не видел лиц т е х в темноте, а свои были к нему спиной, но слышно все было хорошо — и предупреждение Вадима, и непристойность, выкрикнутая кем-то из т е х.
Они торопились, зажатые в чужом дворе, с карманами, полными улик, со своими ненадежными подручными. Эта ночь оказалась неудачной, и особенно обижало их то, что попались они не милиции. Когда прижимает милиция, тогда все понятно. Без надежды на благоприятный исход, но понятно. Но сейчас вмешалась не милиция, а ребята, по виду еще необтертые. И т е заторопились, рассчитывая взять на испуг или пробиться с боем. Но кинуться сразу было все-таки страшно, и они матерились, надеясь на ответную ругань или страх, но оперативники молчали. Для них это тоже было в новинку, и тоже было немного страшно и весело от мысли, что вот так, с ходу, удалось накрыть шайку, давно уже «раздевающую» в округе безгаражные автомобили, а поимка преступника, даже одного — дело для ОКО нечастое. И важно было вспомнить еще многочисленные наставления и инструкции, чтобы все прошло по правилам, чтобы, охраняя закон, нигде не перейти его грань.
Т е не выдержали первыми. Сергей не увидел начала их атаки, просто вдруг исчезло пространство, разделяющее оперативников и т е х, и энергичнее вырываться стали пойманные воришки, сковывая удерживающих их парней.
Темнота размывала силуэты, и движения виделись плавными в своей незаконченности, тела, казалось, не соприкасались в ударе, а перетекали сквозь нечеткую границу из одного в другое. Шмякание кулака обо что-то упругое, треск рвущейся одежды, крик — тонкий, почти визг, совсем не похожий на приблатненный сип недавней бравады. Поле баталии сжималось, все отходило к стене дома, и он так же постепенно шел следом, не замечая даже своего движения. Клубок откатился еще на несколько шагов, оставив кого-то лежать на асфальте, и когда этот кто-то попробовал вскочить, из клубка вернулся парень с красной повязкой и придавил его к земле, споро закручивая за спину руки. Тот, что внизу, заблажил было, но оперативник прижал его физиономией к тротуару.
И вновь звук жесткого удара, и там, у стены, упал кто-то, чьего лица Сергей не видел, но с повязкой, и за пределы кольца вырвался тот, что первым полез на оперативников. Он растолкал всех и был готов бежать, но толчок в спину бросил его к стене. Вадим догнал его, и теперь они стояли друг против друга, совсем близко от Сергея. Сергей видел профиль т о г о, с длинными подвитыми и уложенными волосами, и думал, что если и вправду подбородок что-то говорит о характере человека, то этот парень, наверное, и вовсе не имеет характера.
— Кончай дурить, — сказал Вадим. — Попался, так не рыпайся. — Он сделал шаг вперед.
— Получи! — выкрикнул вдруг т о т, выхватывая что-то из кармана. Сергей видел: т о т закрыл глаза и кричал еще что-то гадкое, но без звука, одними губами.
Сергей никак не мог в темноте угадать, что же вытащил он из кармана. Как будто раскрылся навстречу Вадиму длинный — на два шага — веер, и там, где этот веер коснулся рубашки Вадима, она вдруг свесилась лоскутом, а т о т, уже свернув в руках это что-то, кричал подходившим оперативникам:
— (…), всех порешу, (…), не подходи!
Сергей был ближе всех к нему и сбоку, очень удобно, и он понимал, что ребятам достаточно будет секунды, чтобы скрутить мерзавца, важно было только выиграть эту секунду, но и за секунду можно было получить удар, и непонятно было, чем вооружен т о т, и Сергей не знал ни одного приема, могущего свалить противника.
— Забоялись, (…)! — выкрикнул т о т. — Так и стойте. И не дергайтесь. — Он вытянул перед собой руки, и Сергей рассмотрел-таки тонкую дугу или что-то похожее, зажатое в них.
Ноги становились все тяжелее, а он уже прикинул, что одного прыжка с места достаточно будет, даже без разбега, чтобы оказаться близко от т о г о, совсем близко, но прыгнуть было страшно, и он не знал, сможет ли прыгнуть.
Он сомневался в этом, даже прыгая, даже допрыгнув. Этот тип успел обернуться, и веер вновь раскрылся, и резкая боль, встречи с которой он ждал и боялся, прокатилась по правой руке от локтя вниз и вверх, разжимая кулак и выворачивая плечо. Правая рука повисла, и Сергей выбросил вперед левую, и кулак его врезался в дышащий перегаром рот. И т о т вдруг упал, а ребята-оперативники уже стояли рядом. Руку начало жечь, как будто огонь облепил ее всю и то стекался к месту, откуда он начался, то разбегался до плеча и пальцев.
Вадим сноровисто отдавал распоряжения, взбодренный удачей. Он послал за милицией, и поручил одному из своих писать протокол на маленьких блокнотных листах — он ничего не хотел откладывать, и посадил на скамейку у подъезда арестантов, и расставил конвой, а жажда деятельности все подстегивала его. Он остановился, подыскивая себе новое дело. В квадрате света под бетонным козырьком подъезда он был весьма живописен: разгоряченный, встрепанный, с упавшими на глаза волосами; рубашка порвана на груди, и дыра по краям затекла кровью. Он чувствовал себя командиром-победителем. Остальные тоже были победителями, задержание прошло быстро и без особых неприятностей, но это он, Вадим, сбивал отряд, и организовывал учебу, и добивался в райкоме, чтобы вместо скучного шефства над пацаньем им дали патрулирование в этом районе. Ему уже казалось сейчас, что и район он выбрал не случайно, а давно хотел изловить именно эту шайку. Поэтому победу он считал прежде всего своей. Он подсел к Сергею:
