Ричард Хенрик - Нырок в забвение
Каюта напоминала кабинет преуспевающего руководителя младшего звена, хотя была несколько тесновата и лишена окон. Командир эсминца сидел за небольшим деревянным столом с телефонной трубкой у уха. Он жестом пригласил Мура сесть на один из двух стульев с высокими спинками, стоявших у стола, и продолжил телефонный разговор, время от времени делая пометки в блокноте.
– Я понимаю, сэр. Сообщите командующему, что мы немедленно сделаем это.
Стэнтон положил трубку и посмотрел в глаза вошедшему гостю.
– Как я и ожидал, командующий приказал нам взять "Льюис энд Кларк" на буксир. Мы потащим лодку на секретную стоянку на севере Окинавы.
– Он не сказал, какую задачу выполняла лодка? – спросил Мур.
– К сожалению, нет, коммандер. Зато я получил для вас предписание из штаба командующего. Похоже, командование намерено возложить на вас дальнейшее проведение расследования.
– И вот так всю жизнь, – тяжело вздохнул Мур.
Зазвонил телефон, и Стэнтон, подняв трубку, заговорил хрипловатым голосом:
– Командир... Я слушаю, док. Сейчас идем.
Он положил трубку и резко встал, с грохотом отодвинув стул.
– Пойдемте в лазарет, коммандер, – сказал он. – Доктор готов подвергнуть нашего рыжеволосого приятеля с лодки гипнозу.
По пути в лазарет они зашли на мостик, где Стэнтон поставил старпому задачу по буксировке лодки. Убедившись, что старпом в состоянии самостоятельно справиться с ней, несмотря на ухудшение метеорологической обстановки, он повел Мура вниз, в чрево эсминца.
Томас Мур никогда раньше не присутствовал на сеансах гипноза и был искренне удивлен кажущейся простотой процедуры.
Перед сеансом Моргану была предоставлена счастливая возможность расслабиться под горячим душем. Ему выдали свежий комплект парусинового рабочего платья, дали пару бутербродов с ветчиной и сыром, а затем привели в лазарет. После эмоционального взрыва на камбузе лодки, Гомер не проронил ни слова, и доктор Уэзерфорд сделал все возможное, чтобы его пациент расслабился. Он усадил его в удобное мягкое кресло, затем принес какой-то прибор размером с коробку из-под обуви. Выключив в кабинете свет, доктор велел Гомеру смотреть на прибор, на передней панели которого ритмично замерцал яркий огонек.
Заслоняя глаза от яркого мигающего света, Мур вслушивался в ровный, мягкий голос доктора, пытающегося ввести Гомера в состояние гипнотического транса. Менее, чем за полминуты, ему это удалось, и он предложил Гомеру закрыть глаза и чувствовать себя совершенно свободно.
Доктор выключил свою мигалку и вновь зажег свет. Гомер спокойно спал, ранее напряженные мышцы его лица теперь расслабились, дыхание стало глубоким и ровным.
Мур и Стэнтон со стороны наблюдали за действиями доктора.
– Сынок, с тобой опять говорит доктор Уэзерфорд. Назови мне свое имя, фамилию и звание.
– Матрос 2 класса Гомер Эрл Морган, сэр, – с готовностью ответил матрос.
– Сколько тебе лет, матрос Морган, и где ты родился? – спросил доктор.
– Мне двадцать два года, сэр. Я из Юрика Спрингс, штат Арканзас.
Лейтенант Уэзерфорд обвел взглядом завороженных зрителей и продолжал:
– Матрос Морган, я задам несколько вопросов о твоей службе. Возможно, тебе будет больно отвечать на некоторые из них. Не спеши с ответами и говори только правду. К какому кораблю ты сейчас приписан, сынок?
Голос Гомера слегка дрогнул.
– Это корабль ВМС США "Льюис энд Кларк", сэр.
– Чем ты занимаешься на борту "Льюис энд Кларк", матрос Морган?
– Сэр, я назначен на камбуз.
– Тебе нравится там работать?
Гомер помедлил, затем ответил:
– Вполне, сэр, особенно теперь, когда шеф-кок назначил меня обслуживать кают-компанию.
После абсолютного спокойствия на лице Гомера появилось выражение сомнения, промелькнула тень озабоченности. Это не осталось незамеченным, и доктор решил заострить на этом внимание.
– Для меня очень важно, чтобы ты сейчас рассказал о своих переживаниях, Гомер.
– Это старший кок! – напряженным голосом, почти на грани истерики, воскликнул Морган. – Я больше никогда не увижу его, потому что убил и его, и других!
– Кого ты имеешь в виду под другими, Гомер? Остальных членов команды?
Матрос отрешенно кивнул и смахнул слезу со щеки.
– Но такого не может быть, чтобы ты убил всех членов экипажа "Льюис энд Кларк". Ведь их было сто сорок человек, не так ли?
– Именно так! – тупо подтвердил Гомер.
– Думаю, ты говоришь мне неправду, матрос Морган. Невозможно убить такое количество людей сразу.
– Но я сделал это, открыв мусоропровод!
Гомер был чересчур взволнован, и его "инквизитор" дал ему время успокоиться и прийти в себя.
– Сейчас тебе предстоит самое трудное, Гомер. Пожалуйста, расскажи подробно, как тебе удалось убить всех своих товарищей и при этом самому остаться живым. Для начала расскажи мне все о мусоропроводе.
Гомер подался вперед и начал свой сбивчивый рассказ.
– Все началось, когда я сбросил мусор. Могу поклясться, что старшина Куннетто велел мне сделать это. Но он сказал, что я все перепутал и фактически впустил воду в отсек. Мы бы все затонули вместе с лодкой, это как дважды два четыре. Поэтому, когда старпом предложил добровольцам задраить люк мусоропровода вручную, я вызвался первым. Отсек был уже футов на пять заполнен водой. Как меня проинструктировал старпом, я нырнул, нашел кремальеру и перекрыл шаровую заслонку. Пока я занимался этим делом, началась страшная вибрация. Когда я вынырнул и увидел, что происходит со старшиной и остальными парнями, я понял, что опоздал. Поймите, я убил их всех до единого!
Глаза Моргана расширились от дикого ужаса. Как тогда, на лодке, его истеричный тон говорил о том, что он был на грани срыва. Несмотря на это, доктор принял решение: сейчас или никогда.
– Продолжай, Гомер. Как бы больно тебе не было, расскажи, что ты увидел, когда вынырнул. Что случилось с твоими товарищами?
– А случилось то, что они просто взяли и исчезли! – буквально прокричал Морган. По его щекам неудержимым потоком хлынули слезы. – Не знаю, что уж я там натворил, но шеф-кок исчез прямо у меня на глазах. До конца моих дней у меня в ушах будут звучать его дикие вопли. Будто свора собак разрывала его на части, затем то же самое началось и с другими. Не успел я выскочить из воды, как они все пропали, испарились, растворились в воздухе! О, Боже, что я наделал?! Что я натворил?!
Морган разрыдался, и доктор вынужден был прервать сеанс и внутривенно ввести матросу лошадиную дозу транквилизатора. Мур и Стэнтон озадаченно переглянулись: дело становилось еще более запутанным и странным, чем до сеанса гипноза.
