Джеймс Хоган - Сибирский эндшпиль
Таким образом: мать Льюиса бежала от тирании, разрушившей плоды целой человеческой жизни, а отец стал жертвой легальной охоты за ведьмами во имя идеологии. Сознание этого родило в молодом Льюисе чувство обиды и несправедливости. Он пришел к выводу, что не существует неотъемлемых "естественных" прав - только те права, которые можно защитить обычаем, законом, и, если нужно - силой.
Мак-Кейн закончил Лос-Анджелесский университет в двадцать два, с двумя степенями бакалавра - истории политики и современных языков. Такое образование, вместе с его врожденным скептицизмом и желанием сохранить свою индивидуальность, составили хороший фундамент для работы в разведке. Пытаясь вырваться из скуки сельской жизни, во время собеседований в студенческом городке, он попросился в армию. Но вместо этого к нему приехал вербовщик из другого ведомства. И таким образом он снова оказался в школе, на этот раз в разведшколе РУМО в Мэриленде. По окончании курса его перевели в штаб-квартиру административным помощником, и Мак-Кейн наивно полагал, что это будет лишь прикрытием для более интересных и славных занятий. Но должность действительно оказалась должностью клерка, как и было сказано, и два года он подтверждал свою лояльность, передвигая бумаги, заполняя формуляры, проверяя входящие материалы и факты... проверяя их еще раз... и еще. Этот опыт оказался жизненно важным для будущего отличного агента.
После этого он провел несколько лет в Европе, работая для разведки НАТО, а потом прошел еще один шестимесячный курс обучения в США. Его учили шифрам и связи, наблюдению за другими и контрнаблюдению, умению уходить от хвоста и скрываться, владению оружием и самообороне, взлому и проникновению, подслушиванию и другим почтенным занятиям. Потом Мак-Кейн опять вернулся в Европу, чтобы ловить с контрразведкой советских шпионов, вынюхивавших секреты западного оружия, опять в Штаты, курсы восточных языков, курс русского - он сам говорил на чешском и немецком, на эти языки его родители часто переходили, когда он был ребенком. Очередное направление - на Дальний Восток, где ему дали пост в американском посольстве. Последней работой перед вызовом в Вашингтон было налаживание разведсети в Пекине. Он повидал многое, и виденное им только убеждало в том, что западный образ жизни - не самый скверный. И тем не менее многие люди по разным причинам, и выдуманным, и реальным, при первой же возможности постарались бы уничтожить Запад.
В дверях щелкнул ключ, и Мак-Кейн сел. Для обеда было слишком рано. Вошел Протворнов вместе с майором Ускаевым, следом охранник с матерчатой сумкой. Протворнов оглянулся, темные глаза неторопливо двигались под веками; он вынул из кармана голубую пачку советских сигарет, вынул одну, и, словно вспомнив, протянул пачку Мак-Кейну. Мак-Кейн покачал головой.
- Вы уже должны чувствовать себя, как дома, - громко сказал Протворнов. - Ну, как мы к вам относимся? Все в порядке, я думаю?
- Могло быть хуже. - нейтрально ответил Мак-Кейн.
Протворнов закурил, снял с полки одну из книг, присмотрелся к названию.
- Как жаль, что вас так трудно убедить в нашей цивилизованности. Вы, знаете ли, чрезвычайно подозрительный человек, мистер Эрншоу - это, по-моему, недостаток для журналиста. Ваша спутница думает так же. Я думаю, что и многие ваши знакомые сказали бы то же самое. Вы не задумывались над этим? Вам не приходило в голову, что в чем-то вы можете ошибаться, и общее мнение других тоже может иметь какой-то вес? - Он листал книжку и случайно - а может быть, сделав вид, что случайно - провел пальцем по краю задней обложки. Углом глаза Мак-Кейн видел пристально следящего за ним Ускаева и, сделав усилие, подавил свою реакцию.
- Не думаю, что следует слишком поддаваться мнению других людей.
- Ваша ученая из ВВС согласилась бы с вами. - ответил Протворнов, изучая лицо Мак-Кейна. - Очень упрямая женщина. Но, несмотря на это, она поняла серьезность настоящей ситуации и ее важность для безопасности мира, она согласилась сотрудничать с нами и сделать соответствующее заявление для общественности. - Протворнов махнул сигаретой и безразлично пожал плечами. - Так что сейчас вы не так уж и важны для нас. Теперь вам нужно беспокоиться только о своей судьбе. Если вы будете вести себя разумнее, чем сейчас, то что ж, все возможно. Если нет... - он опять пожал плечами. - Все будет зависеть только от Кремля. Но, как я уже сказал, для нас это не так важно.
Мак-Кейн взглянул на него почти с подозрением.
- Я ожидал большего. Не говорите мне, что вы уже уходите.
Протворнов был готов к этому.
- Политические решения - не мое дело. Мое дело - выполнять их. Как бы там ни было, мы получили распоряжение перевести вас отсюда. Вам там понравится больше, по крайней мере, у вас будет компания... возможность поговорить с другими. - Он указал на сумку, положенную на стул охранником. - Собирайтесь. Вас переводят немедленно.
Мак-Кейн принялся собирать вещи и собираться с мыслями.
- И прощальный привет от генерала? Почему с таким почетом?
- А почему нет? За последние три недели мы немного познакомились, даже если вы и были менее, чем искренни. Рассматривайте это, как обычное уважение хозяина к гостю. Или как знак того, что мы не хотим, чтобы вы оставались в обиде.
Мак-Кейн зашел за перегородку, чтобы забрать туалетные принадлежности. Пока его все время испытывали, искали слабое место, чтобы потом использовать эту слабость - и, наверно, так же обращались с Полой. Зачем, удивился он. За всем этим крылось куда больше, чем он пока распутал.
- Ну, и куда? - спросил он, выходя наружу и закрывая сумку. - На Землю?
- Боюсь, что нет. - ответил Протворнов. - Охранник держал дверь открытой. - Перевозить людей отсюда на Землю дорого. Зачем нам оплачивать доставку американского шпиона на дом? В свое время они прилетят сюда и заберут вас отсюда, конечно, если Москва разрешит. А до того вы останетесь на "Терешковой", в Замке. - они вышли наружу, Протворнов шел рядом с Мак-Кейном, майор шагал впереди, а охранник - сзади.
- Вы имеете в виду этот ваш гулаг? - Замок находился на краю Новой Казани, и на всех схемах был отмечен, как исправительное заведение. - Я всегда восхищался, насколько вы верноподданно скопировали здесь Родину-Мать.
- Не думайте о Замке, как о гулаге. - весело сказал Протворнов. Времена меняются, и даже на ваших христианских небесах нужно же где-то держать диссидентов.
- Я так понимаю, что мы не в последний раз видимся?
- И я уверен, что судьбой нам еще предписано встретиться.
- А что с Полой Шелмер? Ее тоже переводят?
- Относительно ее у нас нет никаких указаний. - короткое молчание, потом Протворнов добавил - Она здорова и в отличном расположении духа. Я думаю, вам приятно узнать это.
