Филип Дик - Помутнение
ЛАКМЕН. Верно. Но даже семискоростной велосипед, безусловно, стоит двадцати долларов. Выгодная покупка.
БАРРИС. (оскорблено). Эти цветные заверили меня, что у него десять скоростей… Грабеж!
(Все обступают велосипед и пересчитывают шестеренки.)
ФРЕК. Теперь я вижу восемь. Шесть впереди и две сзади. Итого восемь.
АРКТОР (рассудительно). Но должно быть десять. Семи или восьмискоростных велосипедов не существует. Во всяком случае, я о таких не слышал. Интересно, куда делись пропавшие скорости?
БАРРИС. Должно быть, с великом возились эти цветные, Разбирали его не теми инструментами, без должной технической подготовки. А когда собирали, три шестеренки остались на полу гаража. Так, наверное, там и лежат.
ЛАКМЕН. Надо потребовать их назад.
БАРРИС (со злостью). В этом–то и заключается их план: наверняка сдерут деньги! Не удивлюсь, если они еще что–нибудь прикарманили. (Придирчиво осматривает велосипед.)
ЛАКМЕН. Если мы пойдем вместе, все отдадут, как миленькие, не сомневайся! Ну, идем? (Оглядывается в поисках поддержки.)
ДОННА. А вы уверены, что их только семь?
ФРЕК. Восемь.
ДОННА. Семь, восемь!.. В любом случае надо у кого–нибудь спросить. Прежде чем катить баллон.
АРКТОР. Она права.
ЛАКМЕН. Кого спросить–то? Кто у нас сечет в гоночных великах?
ФРЕК. Остановим первого встречного!
(Выкатывают велосипед и обращаются к молодому негру, который только что вышел из своей машины. Указывают на семь — восемь? — шестеренок и спрашивают, сколько их, хотя каждому видно — за исключением Чарлза Фрека, — что их всего семь: пять на одном конце цепи и две на другом. Пять плюс два — семь. Это ясно как божий день. Так что же получается?!)
МОЛОДОЙ НЕГР (спокойно). Число шестеренок спереди и сзади надо не складывать, а перемножать. Видите, цепь перескакивает со звездочки на звездочку, а их пять, и мы получаем пять разных передаточных чисел на каждой из двух звездочек впереди. (Показывает.) Теперь, если мы повернем рычажок на руле (показывает), цепь перейдет на вторую звездочку и опять–таки может перескакивать на любую из пяти сзади. То есть получается еще пять. Итого десять. Имейте в виду, что передаточное число всегда рассчитывается из…
(Все благодарят его и уходят, молча вкатывая велосипед в дом.)
— Нам известно, что вы были в этой компании, — сказал сидящий врач. — Никто не мог трезво взглянуть на велосипед и проделать простую математическую операцию по определению числа передач. — В тоне врача Фред почувствовал доброту, даже некоторое сострадание. — Вы все были невменяемы?
— Нет, — ответил Фред.
— Так в чем же дело?
— Забыл…
— Давайте продолжим тестирование, — предложил сидящий врач. — Что вы здесь видите, Фред?
— Пластмассовое собачье дерьмо… Могу я идти? — Он испытывал бешенство. Они его замучают из–за злополучной речи!
Оба врача, однако, рассмеялись.
— Знаете, Фред, — сказал сидящий, — если у вас не пропадет чувство юмора, пожалуй, вы своего добьетесь.
— Добьюсь? — повторил Фред. — Чего добьюсь? Успеха? Времени? Денег? Если вы, ребята, психологи и слушаете мои бесконечные доклады Хэнку, то скажите: как подобрать ключик к Донне? То есть я хочу спросить: как это делается? С такой вот милой, ни на кого не похожей, упрямой цыпочкой?
— Все девушки разные, — рассудил сидящий врач.
— Я имею в виду, как найти эстетический подход? — продолжал Фред. — А не споить ее, напичкать «красненькими» и изнасиловать, пока она валяется на полу.
— Купите ей цветы, — посоветовал другой врач.
— Что? — удивился Фред, широко раскрыв невидимые за костюмом глаза.
— В это время года можно купить маленькие весенние цветы.
— Цветы… — пробормотал Фред. — Какие? Искусственные или живые?.. Живые, я полагаю.
— Искусственные — дрянь, — сказал сидящий врач. — Они выглядят, как… подделка. Что–то фальшивое.
— Я могу идти? — спросил Фред.
Врачи переглянулись.
— Тест доведем до конца как–нибудь в другой раз, — сказал стоящий. Не так уж это и срочно. Хэнк вас известит.
По какой–то неясной причине Фреду захотелось пожать им руки, но он этого не сделал. Он просто вышел, молча покачивая головой, с гнетущим чувством тревоги. Они копаются в моем досье… И что–то находят, раз есть повод для тестирования.
Весенние цветы, думал он, идя к лифту. Малюсенькие. Они, должно быть, едва поднимаются от земли, и люди их давят… Как они растут — в специальных коммерческих чанах или на природе? Интересно, каково там, на природе? Поля, запахи и все прочее… и где ее найти, эту природу? Куда надо ехать? У кого брать билет?
Я бы с удовольствием взял с собой Донну, когда соберусь ехать. Но как предложить такое девушке, если ты не знаешь, с какой стороны к ней подступиться? Если все время околачиваешься возле нее и ничего не получается?.. Нам нужно спешить, подумал он, потому что скоро все весенние цветы погибнут.
Глава 8
По пути к дому Боба Арктора Чарлз Фрек придумал, как разыграть Барриса. Он скажет, что купил метедриновую мастерскую, спрятанную в гараже у одного хлыща, а Баррис презрительно фыркнет, и тогда он объявит, что получил от дядюшки сорок тысяч и… Фрек пока не мог сообразить, как закончить, но не сомневался, что сделает все в лучшем виде. Баррис непременно клюнет, особенно если у Боба будет народ. И тогда всем станет ясно, что Баррис — вонючий осел.
Баррис и Арктор копались в машине с поднятым капотом.
— Привет! — бросил Фрек, приближаясь фланирующей походкой. — Баррис, — небрежно–покровительственным тоном окликнул он, опуская руку тому на плечо.
— Потом! — прорычал Баррис.
— Я купил сегодня метедриновую мастерскую.
— Большую? — раздраженно спросил Баррис.
— Ну… — растерялся Фрек, не зная, что сказать дальше.
— Сколько дал? — вставил Арктор.
— Примерно десять долларов.
— Джим мог бы достать тебе дешевле, — заметил Арктор, вновь склонившись над мотором. — Да, Джим?
— Их сейчас отдают практически даром, — подтвердил Баррис.
— Целый гараж! — возмутился Фрек. — Настоящий завод! Машины, которые пекут миллионы таблеток в день!
— И все за десять долларов? — широко улыбаясь, спросил Баррис.
— Где она находится? — спросил Арктор.
— Не здесь, — смущенно ответил Фрек. — Эй, черт подери, вы опять меня разыгрываете!..
