Василий Щепетнёв - Искатель. 2009. Выпуск №11
Но ведь в этом вся соль, не так ли?»
Орас Бьяншон, французский ученый-генетик США, штат Монтана, где-то в Скалистых горах— Ископаемое! — с чувством воскликнул Виктор, наблюдая за очередной неудачной попыткой Адама получить свой обед. — Неудивительно, что ты вымер.
Адам обеими руками сдернул разноцветные кольца со стержня и, оскалившись, швырнул их в Виктора. Ударившись о прозрачную стену вольера, кольца беззвучно попадали на пол.
— Кажется, он обиделся, профессор, — заметила, невольно отпрянув, Ева, фигуристая девятнадцатилетняя блондинка.
— Нет, — заверил ассистентку профессор Виктор Агинский, — Адам не может нас сейчас слышать. Он нас даже не видит — я затемнил перегородку с его стороны.
— Да? А было такое впечатление, что он метил прямо вам в лоб.
— Это невозможно, — усмехнулся Виктор. — Жрать хочет, вот и психует. Только шалишь, приятель, обед придется заработать… или сидеть тебе сегодня на диете.
— А что Адам делает не так? — спросила Ева, с сочувствием наблюдая, как тот нервно меряет шагами вольер. — Мне показалось, что пирамидку он собрал правильно — сложил все кольца по размеру.
— Я сегодня усложнил тест, — пояснил Виктор. — Он должен не просто нанизать кольца от большего к меньшему, но еще и подобрать их по цвету, в определенном порядке — красные к красным, зеленые к зеленым, и так далее…
— Откуда ж ему об этом знать?
— Ну, ты-то хоть не тормози, Ева, — возмутился профессор. — Разумеется, я сначала показал ему, что и как он должен сделать, чтобы получить свою пайку. Причем трижды показал. А он тупит! Это уже пятая его неудачная попытка.
— А, может, он не разбирает цвета? Вдруг он дальтоник?
— Как бы не так: его способности к цветовосприятию я давно проверил — цвета он различает не хуже нас с тобой. Просто ленится думать. Наверное, я слишком его избаловал… Ну что ты топчешься, как бык в стойле! — снова вспылил профессор Агинский. — Головой работай, а не ногами. Ладно, показываю еще раз — последний.
Виктор сел за стол и включил компьютер. Внутри вольера, на стене, немедленно вспыхнул один из двух широких плазменных экранов. Ученый поставил перед собой точно такую же пирамидку, которую не удалось правильно собрать Адаму, стряхнул кольца со стержня на столешницу и принялся медленно, фиксируя каждое движение, нанизывать их обратно. Адам смотрел на экран набычившись, но тем не менее внимательно наблюдал за всеми манипуляциями профессора Агинского; когда тот закончил, Адам с явной неохотой, но все же подобрал разбросанные кольца и сложил пирамидку заново — на сей раз как надо.
— Браво! — зааплодировал профессор. — Вот ведь можешь, когда захочешь. Получай заслуженную награду.
В вольере отворилось небольшое окошечко, из него выдвинулся поднос, на котором стояла пластиковая миска с густым фасолевым супом; в фасоли плавала кость с изрядным шматом мяса. Адам схватил миску обеими руками, поднес к самому носу и понюхал. Оставшись, по всей видимости, доволен запахом, он сначала вытащил из миски ложку, облизал ее и отбросил прочь. Затем, запустив в суп короткопалую, поросшую рыжеватыми волосами пятерню, выложил мясную кость прямо на пол и в три глотка выхлебал суп. Закончив с супом, Адам удовлетворенно рыгнул и, отшвырнув миску, принялся за мясо.
— Эх ты, свинота необразованная, — покачал головой Виктор, — приличным манерам, сколько ни бьюсь, так и не научился.
— Не слишком ли много вы от него требуете, профессор? — заметила Ева, с сомнением глядя на скошенный лоб и массивные надбровные дуги Адама. — С его-то мозгом…
— А что не так с его мозгом? — уточнил Агинский с ноткой иронии в голосе.
— Ну, как… — растерялась ассистентка, — он же менее развит, чем наш… разве нет?
— Во всяком случае, его мозг даже крупнее человеческого. А касаемо развитости, тоже не все однозначно. Лобные доли у палеоантропов, или, как их чаще называют — неандертальцев, действительно развиты слабее, нежели у нас, сапиенсов. Однако затылочные, напротив — гораздо сильнее. Как ты наверняка знаешь, лобные доли отвечают прежде всего за логико-аналитическое мышление, а затылочные — за символическое, основанное на ассоциативных связях зрительных образов.
— И что из этого следует?
— Следует, что человек разумный, можно сказать, социальнее неандертальца; в частности, мы с тобой значительно эффективнее способны подчинять свое поведение нуждам общества, коллектива — короче, слушать других и обуздывать темные, животные инстинкты. Понятно излагаю?
— Д-да, — неуверенно кивнула девушка, — но, значит, я все-таки права? Или нет?
— Зависит от расстановки приоритетов, — пожал плечами Виктор, — что считать важнейшим. Между прочим, если бы под всякими там телепатиями и магиями-шмагиями имелась реальная основа, то у неандертальцев эта составляющая присутствовала бы максимально.
— Как интересно! — оживилась Ева. — Значит, неандертальцы могли обладать экстрасенсорными способностями?
— Я же говорю: если бы, — усмехнулся Агинский. — Но, увы! Все это совершенно ненаучно, а следовательно, никак не соотносится с реальностью.
— Скажите, профессор…
— Будь добра, называй меня Виктором. А то я начинаю чувствовать себя Мафусаилом.
— Как можно! — округлила глаза Ева. — Вы же самый молодой из профессоров нашего университета.
— Тем более.
— Хорошо. Скажите, Виктор… надеюсь, вы извините мою неосведомленность — все-таки я совсем недавно в проекте, — но как вам удалось обойти запрет на клонирование? Ведь наше законодательство в этой области такое суровое.
— О, мы нашли гениальное по своей простоте решение! Хочешь узнать какое?
— Конечно.
— Дело в том, что последние исследования нуклеотидных цепочек позволяют сделать однозначный вывод: генетические различия между современными людьми и неандертальцами слишком велики, чтобы относить их к единому биологическому виду существ. Об этом же свидетельствует и сравнительный анализ черепов неандертальцев и кроманьонцев. Улавливаешь?
— То есть неандертальцы — не наши предки?
— Разумеется, нет! Мы и они — два различных биологических вида, независимо произошедших, предположительно, от питекантропов. А скорее всего, мы с ними вообще происходим от разных ветвей древних гоминидов. Когда наши прямые предки — кроманьонцы — около сорока тысячелетий назад проникли в Европу, неандертальцы обитали там давным-давно. После этого еще порядка десяти-двенадцати тысячелетий мы жили с ними, что называется, бок о бок. А затем неандертальцы неожиданно исчезли. Как и почему это случилось — тайна, покрытая мраком. Известно одно: в кострищах стоянок неандертальцев неоднократно находили обглоданные кости кроманьонцев. И наоборот. Но дело не в этом. А в том, какой из сказанного следует вывод.
