Грег Бир - Корпус-3
— Нет, — отвечает она не оборачиваясь.
— Это ты нарисовала ту картинку в шахте? — Я вожу пальцем по воздуху.
— Нет.
— Давайте покажем ему! — нетерпеливо кричит мальчик. Очевидно, он уже долго скучает, а показывать что-то — интересно.
Это мне совсем не по душе.
— Что покажете?
— Здесь много пищи и воды, — отвечает женщина, — так что помехой ты не будешь, однако и толку от тебя никакого — разве что ты еще не все нам рассказал. Где твоя книга?
Я качаю головой.
— У меня была твоя книга, — говорю я девочке. — Но кто-то забрал ее, пока я спал.
Девочка поворачивается ко мне.
— Ты ее потерял? — спрашивает она, внезапно разозлившись.
— Да. Что-то серебристое…
— Нет ничего серебристого, — обрывает меня мальчик. — Никаких роботов. Никаких металлических людей. Так сказал Учитель, но его больше нет, а ты не он.
— Сколько отметин на той книге? — спрашивает девочка.
— Семь больших, по семь царапин в каждой — сорок девять, — отвечаю я, чувствуя себя бесконечно одиноким. Если они меня не примут, остается только умереть.
— Она была ценнее всех вас, вместе взятых, — говорит девочка. — А ты ее потерял.
— Беда в том, что мы слишком много спим, — замечает женщина, затем улыбается почти дружелюбно. Она словно привыкает ко мне — или по крайней мере к мысли о том, что их группа увеличится еще на одного человека.
— Есть и другие книги. Покажи ему, — приказывает мальчик девочке.
Женщина делает мне знак рукой, чтобы я шел вперед, и я прохожу в дверь, которая закрывается за мной. Комната пуста — ни кроватей, ни мешков. Свет такой яркий и ровный, что мне сложно определить размеры комнаты.
— Комната думает, что ты можешь принести пользу, — говорит женщина. — Идем. Недалеко есть еще одна; рано или поздно ты должен ее увидеть.
— Тебе не понравится, — замечает мальчик, недобро улыбаясь.
Я прихожу к выводу, что он мне неприятен.
— Ничего я не рисовала, — говорит девочка.
— Ладно.
Никто не пожимает мне руку, не прикасается ко мне, не называет свое имя. Странно, что это меня заботит, ведь собственное имя я до сих пор не знаю. Наверное, здесь это обычное дело. Может, девочка даст мне имя, как и всем остальным.
С другой стороны, те, кому она придумала имя, умерли.
— Ты Сон помнишь? — спрашивает женщина, поворачивая налево.
Остальные следуют за ней, и я стараюсь не отставать.
— Не очень отчетливо.
— Ты знаешь, где мы?
— На Корабле. В космосе.
— Точно? — спрашивает мальчик.
— Я был рядом с внешней стенкой. Рядом с внешним корпусом. Я видел звезды.
— Мы там никогда не были, — говорит женщина.
Кажется, слушать про звезды они не хотят. Дверь в стене отъезжает в сторону, и мы проходим в следующее помещение. Оно удивительное. Буквально джунгли, только растения висят в воздухе. Повсюду перекрещивающиеся провода, они образуют трехмерную сетку. Мост, похожий на тот, что я видел раньше, — с решеткой и лестницей над перилами. Думаю, он ведет на другую сторону, но точно сказать невозможно — вид загораживают цветущие растения. Листва настолько густая, что мы с трудом сквозь нее пробираемся. Зеленые листья, синие стебли и стволы, красные цветы, розовые стручки… От обилия оттенков и запахов кружится голова.
— Это есть нельзя, — предупреждает мальчик. — Даже не пытайся.
— Давным-давно он попробовал, а потом его тошнило, — говорит женщина. — Когда он вылез из мешка, был совсем глупым, как и все мы. Девочка находит таких, как ты, и куда-то отводит, но куда — не говорит.
— Она потерялась, — возражает мальчик.
— Не потерялась, — настаивает девочка. — Просто жду.
Теперь я знаю: это другая девочка. Те же размеры, лицо, глаза, волосы, тот же характер — а девочка другая: менее энергичная. Она угасает, словно пчела, которая слишком далеко от улья. Не знаю, почему я про это подумал, — может, потому что вокруг столько цветов.
Женщина отводит в сторону ветки; красные лепестки облетают. Над нами что-то медленно движется, цепляясь за провода: сине-оранжевое, круглое, четырех-пяти метров в диаметре — достаточно крупное, чтобы вызвать страх. Я снова вспоминаю про пауков и мух.
— Не бойся, — замечает женщина. — Он живет здесь и ухаживает за садом — нас не трогает.
Мы прошли уже половину моста. Его пересекает еще один, образуя букву X. Мы снова поворачиваем налево.
— Есть комнаты, которые дают нам пищу и воду, — продолжает женщина. — Обычно мы далеко от них не уходим, но сейчас ты должен кое-что увидеть.
Над мостом ползет сине-оранжевый «пончик» — множество тонких ног с крючками и когтями-ножницами. Он останавливается, оглядывает нас блестящими голубыми глазами, затем скользит дальше по проводам, раскачиваясь и закручиваясь вокруг растений. На самом деле это не паук, потому что его тело похоже на круг, на тороид, на пончик.
Я вспоминаю какой-то сладкий и хрустящий объект и вместе с этим что-то горячее и горькое — кофе.
— Глядя на него, думаешь про кофе, да? — спрашивает женщина. — Я не знаю, что такое кофе, а ты?
— Пока нет.
Я рад быть с ними, рад снова путешествовать в компании, но и напуган тоже. Видимо, мне не понравится то, что они мне покажут, потому что женщина все печальнее, а мальчик возбужден, словно в ожидании подарков.
— Давно ты проснулся? — спрашивает он.
— Несколько дней назад.
Мы добираемся до противоположной стороны. Дверь открыта.
— Она никогда не закрывается. Поэтому в наши комнаты проникают ароматы сада, — говорит мальчик.
— Это приятно, — замечает женщина, — однако мне здесь уже надоело. Пожалуй, пойду дальше. — Она обнимает девочку; той это не нравится, но она слишком устала, чтобы убрать руку.
— Ага, как же, — говорит мальчик. Похоже, они уже много раз это обсуждали.
Женщина входит первой и манит меня пальцем.
Учитель узнает слишком много
Мы пересекаем сад и проходим по короткому коридору. Мальчик приветственно разводит руками.
— Это дом, — говорит он.
Лампочки довольно яркие, и все ясно видно, но по сравнению с садом здесь темно. На сотни метров в обе стороны — ряд дверей. Потолок — стена, обращенная к центру Корабля, — прозрачный, однако особой пользы от этого нет, за ним темно. Я различаю только несколько крошечных тусклых огней и смутные силуэты. Возможно, здесь проснувшиеся колонисты будут жить и готовиться к посадке.
Мальчик идет впереди, девочка отстает шагов на пять-шесть. Женщина позади меня, слишком близко. Мы проходим метров сорок, мимо шести комнат с каждой стороны, и внезапно воздух остывает. Складывается впечатление, что здесь холодно всегда.
