Илья Твиров - Точка невозвращения
Григорий повращал головой из стороны в сторону. За толпой народа увидеть что-то конкретное не представлялось возможным, однако молодому человеку повезло, если, конечно, можно назвать везением то, что ему открылось. В паре метров справа, аккурат посредине вагона, стояла женщина, одетая явно не по погоде. Точнее, она была бы так одета всегда и везде, поскольку ее религия не позволяла девушкам выставлять на всеобщее обозрение открытые части тела. Девушка застекленевшими глазами смотрела куда-то поверх себя и еле заметно что-то шептала себе под нос. Ее губы едва подрагивали, и прочитать по ним что бы то ни было представлялось занятием бесперспективным.
— Твою мать, — тихо выругался Григорий, поняв, с кем ему предстоит в ближайшие минуты иметь дело.
Сначала судьба подсунула недоделанному герою испытание в лице маньяка, с которым, впрочем, Мезенцев справился, и вот теперь его ждала новая опасность, куда более серьезная.
Григорий начал лихорадочно вспоминать, что ему известно о шахидках. А что ему могло быть о них известно? Да ничего! Что и говорить, молодой человек не был специалистом в данного рода вопросе, да и как он мог им быть, работая простым инженером? Даже навыки какого-нибудь спецназовца сейчас Мезенцеву помогли бы мало. Оставалось рассчитывать исключительно на свой паранормальный резерв и надеяться, что он не подкачает.
Весь дрожа от волнения и напряжения, Григорий начал действовать. Сначала он попытался незаметно приблизиться к смертнице, но сделать это оказалось куда как проблематично. Приблизиться-то он мог, но вот о незаметности в этом случае речи уже бы не шло. Кое-как поменявшись с одним мужчиной местами, Мезенцев решил совершить с шахидкой ментальный контакт, проще говоря, залезть к ней в голову и попытаться разобраться в ее мыслях.
И это ему не удалось. Молодому человеку показалось, что его ментальные щупальца в последний момент как будто соскользнули с головы девушки, что было необычно. Григорий даже попробовал забраться в голову к кому-то еще, дабы удостовериться, что его способность никуда от него не делась. Действительно, не делась. Голова одного парня была забита лишь предстоящим свиданием. Тот очень нервничал, переживал, постоянно прокручивал в голове ворох разномастных идей, как разнообразить романтический ужин, и постоянно держал перед своим внутренним взором образ довольно миловидной молоденькой девушки. Другая голова принадлежала дородной женщине за сорок, главному бухгалтеру какой-то фирмы, торгующей автомобильными запчастями. Она, по большей части, думала лишь о том, как бы ей не забыть, что купить к выходным в ближайшем гипермаркете.
Растрачивать силы понапрасну и проверять еще на ком-то собственный паранормальный потенциал Григорий не стал. Да и времени не было. Нужно было что-то делать прямо здесь и сейчас, иначе… О том, что могло произойти в самом плохом случае, Мезенцев даже не думал. Собравшись, Григорий еще раз попытался подключиться к смертнице, и вновь был неприятно удивлен тому, что голова шахидки осталась «непрозрачна» для его мысленного взора.
Холодея от страха, Мезенцев вдруг ощутил совершенно противоположное чувство — злость. Зверея от собственного бессилия, парень не оставлял попыток пробиться к сознанию смертницы, которой, судя по всему, оставалось жить всего ничего. И бог с ней, с ее жизнью, но оборвется она, и весь вагон с пассажирами перестанет существовать.
Допустить этого никак было нельзя, посему Григорий, трудясь до изнеможения, пытался что-то сделать. Было бы у него больше времени, возможно, он и смог разобраться в причинах того, почему ему никак не удается проникнуть в сознание террористки. Но сейчас об этом думать было нельзя. Сейчас ситуация складывалась пренеприятнейшая, и кроме грубой паранормальной силы в арсенале Григория не было больше ничего.
Состав, тем временем, остановился на очередной станции, крупном пересадочном узле, и Григорий со все возрастающим ужасом начал понимать, что смертница выходит. Не оставалось больше сомнений, где и, главное, когда она намеревается привести в действие свою адскую машину и забрать с собой как можно больше человеческих жизней.
Расталкивая матерящихся прохожих, Мезенцев вышел вслед за шахидкой и обомлел, когда увидел, что та вдруг начала оседать на колени. Глаза молодого человека скользнули по ее правой руке, и Григорий увидел зажатый в ее ладони деревянный предмет. Форму предмета как следует рассмотреть не удалось, но его назначение не явилось для Мезенцева загадкой. Шахидка держала в руке детонатор, и стоило ей замкнуть два контакта, а, проще говоря, сжать свою ладонь, и пояс-убийца, закрепленный на ее теле, сработал бы по назначению.
Понимая, что время вышло, осознавая, что он не может уже ничего поделать, Григорий в отчаянии закричал. Призыв остановиться как будто бы подействовал. Во всяком случае террористка не спешила сжимать свою ладонь.
Люди, в часы пик напоминавшие собой запрограммированных на определенные действия зомби, пришли в себя, обратили свое внимание сначала на Мезенцева, потом на смертницу. Спустя долгие пять-шесть секунд до некоторых особо смышленых особей стала доходить вся мерзость складывающейся ситуации, и они несколькими живыми волнами отпрянули от места предполагаемого теракта. Паника началась мгновенно. Кто-то истерично визжал, кто-то орал благим матом, несколько особо впечатлительных грохнулись в обморок прямо там, где стояли. У вагонов не успевшего еще отъехать поезда началась давка. У одного человека нога попала в зазор между краем перрона и поездом. Мужчина пытался ее вытащить и преспокойно сделал бы это, не находясь он в этот момент в состоянии дичайшего страха за свою жизнь. Какие мы все-таки странные создания. В момент наивысшей опасности наш организм либо мобилизовывал себя и заставлял нас совершать подвиги, либо вгонял в ступор и прострацию.
Мезенцев, похоже, пребывал в неком пограничном состоянии между первым и вторым. С одной стороны, он прекрасно осознавал все, что вокруг творилось, с другой — не мог пошевелить и пальцем. Его ноги словно налились свинцом, веки сделались тяжелыми, практически неподъемными. Вдобавок, проклятый пот заливал глаза, мешая обзору. Паника не добавляла оптимизма. Она лишь мешала и ужасно нервировала. Радовало лишь одно — шахидка по каким-то причинам медлила и не спешила замыкать контакты. Хотелось верить, что причиной ее замешательства крылась в способностях Григория, но подобного рода надежды могли привести лишь к провалу.
Твердя как заведенный, что никто кроме него не справиться с поставленной судьбой задачей, Мезенцев попытался пошевелиться. Диким волевым усилием он заставил сбросить с себя оковы оцепенения и сделать небольшой шажочек в сторону. Глаза парня уставились на зажатый в руке смертницы детонатор. Тот напоминал собой обыкновенный тренажер для кисти рук, вот только эффект от его применения уж никак нельзя было назвать полезным.
