Сергей Лукьяненко - Eurocon 2008. Убить Чужого
— Часа два-три. Он не может сорваться из города сразу, колеблется. Что-то его тут держит, и крепко держит. Но постепенно он соберется с духом и либо удерет, либо сам пойдет на обострение.
— Там? — Кнехт ткнул большим пальцем за спину.
— Я тобой горжусь, коллега. Пятьсот метров и немного вверх. Второй этаж, думаю. Ну, еще по маленькой? Чисто для куражу.
— Ни в коем случае. — Кнехт снова взялся за коммуникатор. — Одного не понимаю — если он тут обустроился и зажил нормально, то как позволил себя засветить?
— Вот так и позволил, — отмахнулся Барро. — Потому что обустроился и расслабился. Не такие уж эти ребята монстры и мастера. Я был не слабее Розы или Марио. И я тебе говорю: десять человек, двадцать взять под контроль — это еще куда ни шло, да и то с перепугу или когда очень надо. Но в масштабах города даже уникум вроде Дасти может только задавать тенденции. Полегоньку капать людям на мозги день за днем. Спорим, это идея мутанта насчет ретрокурорта. Десять лет назад здесь была просто зона отдыха. А вот пять лет назад…
— Марио, Роза, Алекс?
— Пустой разговор. Каждый из них был в той или иной степени повернут на покое и тишине. Я тоже люблю, когда тихо. Это нам ничего не даст. Пожалуй, не Алекс. Уж своего любимого тренера я бы сразу вычислил.
— Ладно, — сказал Кнехт. — Вызываю группу.
— А смысл? Впустую дернешь ребят, у которых и так полно работы. Им сюда добираться сутки минимум.
— Если упустим клиента — двинут по горячим следам.
— Без толку, это я тебе как нюхач говорю.
— А что ты предлагаешь?
— По маленькой, — сказал Барро. — И пойдем вышибать из жидов наши комиссионные.
— Ты знал?… — Кнехт сделал большие глаза. — Я думал, ты наобум ляпнул…
— Просто совпало. — Барро усмехнулся. — Даже не догадывался.
— Вызываю группу, — повторил Кнехт.
— Да хоть всю Шестую Миротворческую Бригаду. Толку-то. А что, вызывай. Давно я наших не видел. Соскучился.
С этими словами Барро потянулся к бутылке.
На вывеске было написано: «Ландау и Ландау. Консультанты». У дверей скучали двое молодых полицейских, делая вид, что стоят тут просто так, без дела. — Во напугались-то, — сказал Барро. — Эй, ребята, посторонись.
Полицейские деревянно шатнулись в разные стороны и, когда дверь закрылась, встали на прежнее место.
— А чего мы тут?… — спросил один.
— Да черт его знает, — ответил другой.
В приемной гостей прямо с порога обволокла уютная прохлада и окружила сдержанная роскошь. Хватало одного взгляда, чтобы понять — с местными тут не работают. Консультанты Ландау и Ландау давали ответы на такие вопросы, о существовании которых простой человек даже не подозревал.
Именно в этих вопросах — как незаметно управлять людскими массами к своей выгоде и общему удовольствию — хорошо разбирались беглые мутанты, те, что «из списка». Это было их призвание: влиять на людей.
Умиротворять.
Барро повелительным жестом осадил секретаршу — та уселась за свой стол и принялась что-то резво печатать. Кнехт отворил дверь в кабинет.
За дверью обнаружился стильный интерьер, а в нем — холеный красавец средних лет.
— Ландау хочу, — сообщил Барро.
— Давид Ландау к вашим услугам, господа, — произнес красавец с достоинством. — Присаживайтесь.
— Сам присядь, — сказал Барро. — И не болтай.
Красавец послушно уселся и замолчал. В приемной раздались торопливые шаркающие шаги.
— А вот и правильный Ландау! — Барро довольно потер руки.
В дверях появился седой мужчина, не старик на вид, но с заметной усталостью в глазах.
— Абрам Ландау, консультант. С кем имею честь?…
— Томас Торквемада, — весело представился Барро. — Налоговый инспектор!
— Доктор Геббельс, — хмуро сказал Кнехт. — Травматолог.
У Ландау-старшего голова ушла в плечи и забегали глаза. Барро и Кнехт молча ждали. Наконец консультант взял себя в руки, более-менее распрямился, посмотрел на притихшего Давида и хрипло спросил:
— Парня-то моего за что?…
— Не волнуйтесь, он просто дремлет, — сказал Барро. — И ему снится то, что он больше всего любит: большая куча денег. А мы поговорим. Коротко и конкретно. Мы ведь с вами деловые люди, верно? Компетентные и не жадные, ага?
Кнехт подошел к Ландау вплотную и мимо него уставился тяжелым взглядом в приемную, где секретарша интенсивно работала с документами. Ландау оперся плечом о косяк, опустил глаза и, глядя в пол, выдавил:
— Валяйте.
— Люди по-разному относятся к мутантам, — сказал Барро. — Некоторые им втайне симпатизируют. Ну, понимаете, естественное сочувствие гонимым и несчастным. Есть даже единицы, которые им по доброй воле помогают. А знаете, кого нет? Нет людей, которые сочувствуют тем, кто наживается на мутантах. Таких ненавидят.
— Чего вы хотите? — прошептал Ландау.
— Беглый мутант не может сидеть без дела, — продолжал Барро, словно не слыша. — Не может не проявлять свою сущность. Там, где мутант есть, он будет изменять мир. Иначе он не мутант. Но когда он в бегах, когда прячется от погони, ему нельзя действовать напрямую — он же сразу засветится. Нужны посредники. И такие, конечно, находятся. Ловкие, деловитые, умные посредники. Они знают, что мутант, по обычным человеческим меркам, безумен. Ему не надо денег — была бы крыша над головой, не надо славы… Нужно только занятие. Нужно, чтобы кто-нибудь говорил с его голоса. И таким образом изменял мир. В ту сторону, в которую нужно мутанту. И тогда все довольны. Не правда ли?
— Сколько? — спросил Ландау. — Сколько, черт вас побери?
Кнехт щелкнул пальцами. Ландау испуганно отпрянул в сторону. Появилась секретарша и протянула боссу ладонь. На ладони был коммуникатор.
— Всего лишь сто тысяч, — сказал Барро. — По договору об оказании консультационных услуг, хе-хе. И тогда мы с доктором Геббельсом никому не расскажем. Ни-че-го.
— Какие гарантии?
— Слово, просто наше слово.
Ландау молчал, раздумывая. Кнехт хмурился. Барро улыбался.
— Знаете, молодой человек, не расслышал ваше имя…
— Торквемада. Томас Торквемада.
— Знаете, молодой человек… — Ландау наконец-то нашел силы поднять глаза на Барро. — В истории моего народа много черных страниц, это всем известно. Но самые черные — те, на которых записаны имена предателей. Имена иудеев, которые продавали своих. Выдавали соплеменников на расправу…
— Да-да, — перебил Барро. — Вас, например, предали Голдберги. Виноват, что не сказал раньше, но я это только сейчас разглядел. Голдберги решили так нагадить конкурентам. Все как обычно, ничего личного. Просто гешефт.
