Цысинь Лю - Задача трех тел
Вану показалось, что его неожиданный визит был кстати. Дину явно хотелось излить душу.
— Я купил это жилье три месяца назад, — сказал Дин. — И зачем только я это сделал? Неужели надеялся, что ей когда-нибудь захочется завести семью?.. — Он с пьяной улыбкой покачал головой.
— Так вы… — Вану было интересно узнать подробности личной жизни Ян Дун, но он не представлял, с чего начать.
— Она была как звезда — всегда такая далекая, отстраненная… Даже тот свет, который она изливала на меня, был холоден. — Дин подошел к окну и уставился в ночное небо.
Ван не ответил. Как он жалел, что никогда не слышал ее голоса! Ведь год назад, в тот памятный вечер, когда они на мгновение встретились глазами, они не сказали друг другу ни слова.
Дин махнул рукой, словно отгоняя от себя что-то.
— Профессор Ван, вы были правы. Не связывайтесь ни с полицией, ни с военными! И те, и другие просто кретины! Самоубийства всех этих ученых не имеют никакого отношения к «Рубежам науки». Я много раз пытался им это объяснить, но все без толку. Не понимают.
— Похоже, они проводят какое-то независимое расследование…
— Да, причем в глобальном масштабе. Неплохо бы им знать, что двое из их списка покойников никогда не имели дел с Рубежами науки», включая… включая Ян Дун. — По-видимому, упоминание ее имени давалось Дину с трудом.
— Дин И, вы ведь в курсе, что я уже дал согласие сотрудничать. Поэтому… мне очень хотелось бы узнать, почему Ян… сделала такой выбор. Мне кажется, вам известно что-то такое… — Ван чувствовал, что выглядит очень глупо, пытаясь скрыть свои истинные намерения.
— Может, лучше не надо? Сейчас вы только-только окунулись в это дело, а узнайте вы побольше — и ваш дух тоже затянет в трясину, а тогда жди беды!
— Я, знаете ли, практик. А мы народ не такой чувствительный, как вы, теоретики.
— Ну хорошо, уговорили. В бильярд играете? — Дин подошел к бильярдному столу.
— Играл немного в колледже.
— Мы с ней любили играть. Бильярд напоминает столкновение частиц в ускорителе. — Дин взял два шара, черный и белый, установил черный около одной из луз и положил белый сантиметрах в десяти от него. — Сможете положить черный в лузу?
— С такого расстояния? Любой неумеха смог бы.
— Давайте.
Ван взял кий, легонько ударил по белому шару и забил черный в лузу.
— Отлично. А теперь перетащим стол в другое место. — Дин взялся за крышку стола, растерянный Ван последовал его примеру. Они передвинули бильярд в другой угол, к окну. Затем Дин снова расставил шары как в первый раз. — Сумеете повторить? — поинтересовался он у Вана.
— Само собой.
— Валяйте.
И снова Ван легко положил шар в лузу.
Дин взмахнул рукой:
— Давайте передвинем его еще раз.
Они подняли стол и переставили в третий угол. Дин расположил шары, как раньше:
— Бейте.
— Послушайте, мы…
— Делайте, кому говорят!
Ван беспомощно пожал плечами. И опять ему удалось загнать черный шар в лузу.
Они передвинули стол еще два раза — к двери и на первоначальное место. Дин еще дважды ставил шары на сукно в прежнем порядке, и дважды Ван забил черный шар в лузу. Оба игрока чуть-чуть запыхались.
— Отлично, эксперимент окончен. А теперь проанализируем результаты. — Прежде чем продолжить, Дин закурил сигарету. — Мы провели один и тот же опыт пять раз. Четыре из них — в разных местах и в разное время. Два — в одном и том же месте, но в разное время. Ну разве это не потрясающе?! — Он преувеличенно широко развел руки в стороны. — Пять раз! С одним и тем же исходом!
— Что вы хотите этим сказать? — недоумевал Ван.
— Вы в состоянии объяснить этот невероятный результат? Будьте добры, воспользуйтесь языком физики.
— Ладно… В течение этих пяти экспериментов масса обоих шаров оставалась неизменной. Если в качестве системы координат мы выберем крышку стола, то и пространственное положение шаров не менялось. Скорость белого шара, бьющего по черному, тоже оставалась примерно одинаковой. Значит, и перенос импульса между шарами был одним и тем же. Этим обусловливается один и тот же результат: во всех пяти экспериментах черный шар оказался в лузе.
Дин взял с пола бутылку бренди и два стакана, налил в оба и один протянул Вану. Тот отказался.
— Да ладно вам, давайте отпразднуем! Мы открыли великий принцип: законы физики неизменны в пространстве и времени. Абсолютно все физические законы в истории человечества, начиная с Архимеда до теории струн, все научные открытия и плоды человеческого разума являются побочными продуктами этого великого закона. Профессор, мы теперь можем считать себя теоретиками науки! По сравнению с нами Эйнштейн и Хокинг всего лишь заурядные инженеришки.
— Я по-прежнему не пойму, к чему вы ведете.
— Вообразите себе иные результаты. В первый раз белый шар толкнул черный в лузу. Во второй черный отскочил. В третий черный шар взлетел к потолку. В четвертый он пометался по всей комнате, как испуганный воробей, и канул в ваш карман. И в пятый раз черный шар, набрав скорость, близкую к скорости света, проломил бортик стола, пронзил стену и покинул Землю, а потом и Солнечную систему, как это описал Азимов.[16] Что бы вы тогда сказали?
Дин внимательно наблюдал за Ваном. После долгого молчания тот произнес:
— Это произошло на самом деле. Я прав?
Дин опустошил оба стакана, которые держал в руках, и уставился на бильярдный стол так, будто ему явился дьявол.
— Да. Это произошло. В последние годы у нас появилось новое оборудование для опытной проверки фундаментальных теорий. Были сооружены три чертовски дорогих «бильярдных стола»: один в Северной Америке, другой в Европе и третий — вы его знаете, в Лянсяне. Ваш Исследовательский институт нанотехнологий заработал очень неплохие денежки на поставках для него.
На этих ускорителях сталкивающимся частицам можно придать энергии на порядок больше, чем на всех других, — такого уровня человечество еще никогда не достигало. И вот на этом самом новейшем оборудовании, при одних и тех же частицах, одном количестве энергии и одинаковых экспериментальных параметрах получены совершенно разные результаты. Причем не только на разных ускорителях, но и на одном и том же ускорителе в разное время. Физики впали в панику. Они бесконечно повторяли опыты, не меняя условий, и каждый раз получали иной результат. Совершенно никакой системы!
— И что все это значит? — спросил Ван, но Дин лишь смотрел на него и молчал. Не дождавшись ответа, Ван добавил: — Да, я нанотехнолог и тоже работаю с микроскопическими объектами, но вы-то имеете дело с частицами на много порядков меньше! Пожалуйста, растолкуйте мне все с самого начала.
