Александр Абердин - Дети Сиспилы
— Вы это говорите серьёзно, Станислав Игоревич?
Мысленно он разразился проклятьями, но не в адрес Стоса и Лулуаной, а в свой собственный и Натальи, к которой подвалил со столь привлекательным предложением этот чёртов лесоруб, который судя по его физиономии и наколкам на руках, куда больше провёл времени на лесоповале под конвоем, как Ефим Половинкин, чем сидя в своём синем "Гелентвагене". Правда, Ефим Половинкин угодил в Красноярскую тайгу за растрату государственных денег, которые он потратил на любовницу, а вот господин Грибов, явно, проходил по другой статье. Лулу решила вмешаться в разговор и нежнейшим голоском прощебетала:
— Господа, если мой муж когда и делает предложения, то только говоря о них очень серьёзно.
— Да, Сергей Валентинович. — Подтвердил её слова Стос и прибавил — Я готов заплатить вам за ваше издательство пятьдесят миллионов евро и вложу в этот бизнес ещё двести пятьдесят миллионов, но только при одном условии, вы и госпожа Ланская подпишите со мной контракт сроком на десять лет и продолжите вести этот бизнес. Разумеется, ваше издательство по прежнему будет носить то же самое название. Полагаю, что всеми остальными вашими акционерами сможете договориться, ведь я намерен купить все сто процентов акций. О таких вещах, как крыша, вы можете не беспокоиться. С этим у вас больше не будет никаких проблем и вам уже не понадобится хитрить и изворачиваться, чтобы заработать денег для всяческих хапуг. Их всех я раз и навсегда отважу от вашего издательства.
Господин Ольшанский энергично закивал головой, сделал рукой небрежный жест и оживлённо воскликнул:
— Если всё будет так, как вы говорите, господин Резанов, то мы с Натальей всё же хотели бы остаться в числе акционеров. Нас вполне устроит двадцать процентов на двоих и тогда вы выкупите остальные акции всего за десять миллионов.
Стос добродушно усмехнулся и сказал, лукаво прищурившись, также очень добродушно:
— Этот вариант вполне приемлем, Сергей Валентинович, но я внесу небольшую поправку. Пятьдесят процентов минус одна акция будут у вас и госпожи Ланской, а остальное у меня и моей супруги. — Повернувшись к адвокату, он добавил — А вы, господин Гуськов, получите свои комиссионные с этой сделки в размере одного миллиона евро, но сделаете всё так, чтобы ни одна живая душа не узнала, о чём мы сегодня разговаривали в вашем офисе и здесь. — После чего, снова повернувшись к издателю, сказал строгим, чуть ли не официальным тоном — Господин Ольшанский, я вовсе не намерен вас грабить и выплачу вам и госпоже Ланской пятьдесят миллионов евро и плюс к этому заплачу остальным акционерам десять миллионов. — Уже куда более дружелюбным тоном он пояснил — Поверьте, это только укрепит наше партнёрство и сделает его куда более приятным.
Наталья Ланская, прижав руки к своим порозовевшим щекам, потрясённым голосом сказала:
— С ума сойти можно. — Встрепенувшись, словно её кто-то укусил ниже талии, она воскликнула — Станислав Игоревич, вы словно бы прочитали мои мысли! Я ведь всегда мечтала о том, чтобы наше издательство продавало книги по всей России, а не только в одной Москве. Скажите, а я смогу привлекать новых авторов и печатать поэзию? Понимаете, сегодня поэзия не приносит больших денег издателям и потому стихов почти никто не печатает, что совершенно недопустимо.
Благосклонно кивая головой, Стос сказал ей:
— Милая Наталья Николаевна, вы будете просто обязаны это делать. Это мои книжки можно издавать в мягких обложках, а стихи нужно издавать пусть и небольшими тиражами в две, три тысячи экземпляров, зато в формате ин-октаво, с шикарными переплётами, тиснёнными золотом и большими предисловиями. Только так издательство "Лира" сможет восполнить сей пробел в книгопечатании, а, уж, в том, что их обязательно раскупят, я полностью уверен. Поэтому, друзья мои, я ставлю перед вами очень большую задачу, так подготовиться к весенней книжной ярмарке, чтобы все наши конкуренты только лили слёзы и рыдали. Знаете, мне все эти толстенные, роскошно иллюстрированные альбомы про "Каму с утра пораньше" и "Как оседлать компьютер", даже книгами-то не кажутся. Так, топливо для паровозов на тот случай, если у нас кончится уголь и дрова. Давайте вспомним классика и будем продолжать сеять разумное, доброе вечное не боясь о том, что мы можем на этом разориться. Поверьте, вот этого я как раз точно не допущу, как не допущу никакой чернухи и порнухи. Ваше издательство этим особенно не грешило, хотя и в ваш огород можно кинуть несколько камней, но я полагаю, всё ещё можно изменить и впредь не давать дорогу на книжные полки всяческому голубому салу.
После этого заявления все с удовольствием продолжили обед, разговаривая о новых планах издательства "Лира". Андрей Николаевич, быстро придя в себя, предложил им весьма оригинальную схему сделки, по которой в бюджет страны поступали в виде налогов лишь жалкие крохи и весьма оригинальную схему финансирования. Быстро начертив ее на листке бумаги несколько квадратиков и стрелок, он сказал:
— Правда, Станислав Игоревич, для этого нужно сделать так, чтобы все ваши деньги находились за рубежом, но если вам это потребуется, то я смогу устроить для вас и это. Поверьте, это обойдётся вам очень дёшево.
Стос посмотрел на директора издательства и тот коротко кивнул головой, после чего сказал:
— Андрей, ваша схема меня вполне устраивает. Наши с Лулу деньги и так находятся за рубежом, а потому с этим никаких проблем у вас не будет. Мы ведь только вчера вернулись в Москву, а до этого много путешествовали. Позднее, когда вы узнаете обо мне ещё кое-что, вы поймёте, что для меня и Лулу нет ничего невозможного. Думаю, что мы с вами обязательно подружимся.
Обед продлился почти до девяти часов вечера и они успели оговорить многие вопросы. Договорившись встретиться утром в издательстве, они вышли из литературного ресторана весьма довольные переговорами. На выходе их уже поджидала бойкая девица, прикатившая к ресторану на спортивной машине и Стос предложил адвокату воспользоваться услугами её авто. Что ему делать со своими новыми издателями, он ещё не решил, поскольку те и без того вот уже почти десять лет были любовниками, к чему он отнёсся вполне снисходительно. Ничего иного в ситуации, когда молодая поэтесса находит себе работу в издательстве, фактический владелец которого и генеральный директор вот уже три года, как овдовел, быть не могло. Правда, было всё же непонятно, почему они так до сих пор и не поженились, хотя у них родилась дочь, Но Стосу было как-то не с руки забираться в их память и потому он уже через час перестал читать их мысли и не узнал этого, как не узнал Лулуаной Торол.
