Жюль Верн - Том 1. Пять недель на воздушном шаре. С Земли на Луну. Вокруг Луны
В правом полушарии, «посвященном женщинам», помещаются менее обширные моря, символические названия которых отражают все перипетии женской судьбы: море Ясности, над которым склоняется молодая девушка; озеро Снов, зеркало, чарующее ее картинами счастливого будущего. А далее море Нектара с его потоками нежности и ласковыми дуновениями ветерка! А вот море Плодородия, море Кризисов, море Вздохов, размеры которого, пожалуй, слишком малы, и, наконец, безбрежное море Спокойствия, поглощающее все обманы и разочарования страстей, все бесполезные мечты, все неутоленные желания, воды которого спокойно вливаются в озеро Смерти!
Как удивительно чередуются здесь названия! Какое странное разделение Луны на эти два полушария, связанные между собой так же неразрывно, как связаны мужчина и женщина, и символически передающие судьбу обоих. Не прав ли был увлекающийся Мишель, именно так толкуя фантастические имена, придуманные древними астрономами.
В то время как воображение Мишеля «бороздило лунные моря», его ученые друзья изучали земного спутника как географы. Они заучивали этот новый мир наизусть. Они измеряли его углы и диаметры.
Для Барбикена и Николя море Облаков представляло собой огромную равнину на лунной поверхности, испещренную там и сям кольцевыми горами, цирками. Занимая западную часть южного полушария, оно простирается на 84 800 квадратных лье, с центром, находящимся на 15 градусе южной широты и 20 градусе западной долготы. Океан Бурь (Oceanus Procellarum) — самая крупная низменность Луны — охватывает площадь в 328 300 квадратных лье с центром на 10 градусе северной широты и 45 градусе восточной долготы. Здесь возвышаются величественные сверкающие вершины Кеплера и Аристарха.
Далее к северу, отделенное от моря Облаков высокими горными хребтами, простирается море Дождей (Mare Imbrium), с центром на 35 градусе северной широты и 20 градусе восточной долготы; оно почти круглой формы и занимает площадь в 193 тысячи квадратных лье. Недалеко от него находится море Влажности (Mare Humorum) с небольшим бассейном в 44 200 квадратных лье, расположенное на 25 градусе южной широты и 40 градусе восточной долготы. И, наконец, на границе этого полушария вырисовываются три залива — залив Зноя, залив Росы и залив Радуг — небольшие впадины, зажатые между высокими горными цепями.
«Женское полушарие» по очертаниям, естественно, более причудливое, отличается большим количеством менее крупных морей. На севере — море Холода (Маге (Frigoris) на 55 градусе северной широты и 0 градусе долготы, площадью в 7600 квадратных лье, примыкающее к озеру Смерти и озеру Снов; море Ясности (Mare Serenitatis) на 25 градусе северной широты и 20 градусе западной долготы, с площадью в 86 тысяч квадратных лье; море Кризисов (Mare Crisium), ясно очерченное, почти круглое, охватывающее площадь в 40 тысяч квадратных лье, от 17 градуса северной широты до 55 градуса западной долготы, — настоящее Каспийское море, окруженное поясом гор. Затем на экваторе, на 5 градусе северной широты и 25 градусе западной долготы, — море Спокойствия (Маге Tranquillitatis), занимающее 121 509 квадратных лье. Это море сообщается на юге с морем Нектара (Mare Nectaris) протяженностью в 28 800 квадратных лье, на 15 градусе южной широты и 35 градусе западной долготы, и на востоке — с морем Плодородия (Маге Fecunditatis), самым обширным в этом полушарии, занимающим 219 300 квадратных лье, на 3 градусе южной широты и 50 градусе западной долготы. И, наконец, на самом севере и на самом юге имеются еще два моря — море Гумбольдта (Mare Humboldtianum) поверхностью в 6500 квадратных лье и Южное море (Маге Australe) поверхностью в 26 тысяч квадратных лье.
В центре лунного диска, на самом экваторе и нулевом меридиане, открывается Центральный залив (Sinus Medii) — своего рода звено между двумя полушариями.
Вот в каком виде представлялась Николю и Барбикену видимая с Земли поверхность земного спутника. Когда они подсчитали результаты своих измерений, оказалось, что поверхность лунного полушария занимала 4 738 160 квадратных лье, из которых 3 317 600 квадратных лье приходились на вулканы, горные цепи, цирки, острова, одним словом — все, что составляет сушу Луны, и 1 410 400 квадратных лье падали на моря, озера, болота, заливы, — все, что, казалось, должно быть заполнено водой. Ко всем этим вычислениям наш любимец Мишель был совершенно равнодушен.
Как известно, лунное полушарие в тринадцать с половиной раз меньше земного, но наши селенографы уже насчитали на нем более пятидесяти тысяч кратеров. Эта ноздреватая, изрытая, вздутая поверхность, похожая на шумовку, вполне заслужила мало поэтическое название «green cheese», то есть «зеленого сыра», данного Луне англичанами.
Ардан даже привскочил, услышав от председателя «Пушечного клуба» такое нелестное прозвище.
— Так вот как англосаксы девятнадцатого века именуют красавицу Диану, светлокудрую Фебу, очаровательную Изиду, величественную царицу ночи Астарту, дочь Латоны и Юпитера, юную сестру лучезарного Аполлона!..
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Поверхность Луны
Принятое ядром направление, как мы уже заметили раньше, относило его к северному полушарию Луны. Путешественники давно уже пролетели бы ту точку, в которой снаряду следовало упасть, если бы траектория его полета не потерпела непоправимого отклонения.
Было половина первого ночи. По расчетам Барбикена, снаряд находился в расстоянии 1400 километров от Луны — расстоянии, немного превышающем радиус Луны; оно должно было сократиться по мере приближения снаряда к лунному полюсу. Ядро в это время находилось не на высоте экватора, а пересекало его по десятой параллели; начиная с этой широты, аккуратно прочерченной на карте до самого полюса, Барбикен и оба его товарища могли наблюдать Луну в самых благоприятных условиях.
Действительно, при наблюдении в зрительные трубы Луна приблизилась к ним с расстояния в 1400 километров на расстояние 14 километров, то есть трех с половиной лье. Телескоп Скалистых гор давал еще большее приближение, но земная атмосфера значительно ослабляла его оптическую мощность. Поэтому Барбикен, усевшись у окна с зрительной трубой в руках, успел уже заметить некоторые подробности, почти недоступные для земного наблюдателя.
— Друзья мои, — сказал председатель «Пушечного клуба» проникновенным тоном, — я не знаю, куда мы летим, не знаю, удастся ли нам когда–либо увидеть наш земной шар. И все–таки будем вести себя так, как если бы нашими трудами когда–нибудь могли воспользоваться наши ближние. Пусть ваших мыслей не омрачают никакие заботы. Мы — прежде всего — астрономы. Наш снаряд — это тот же кабинет Кембриджской обсерватории, только перенесенный в межпланетное пространство. Займемся же наблюдениями!
