Михаил Харитонов - Золотой Ключ, или Похождения Буратины. Том I. Путь Базилио
- Пять процентов, - потребовал продажный служитель закона.
- Два, у нас была договорённость о незначительной просрочке, - осторожно напомнил мутант, расстёгивая ремешки и доставая сияющую "гравицапу".
- Пять, - заявил упырь. - Cутки прошли.
- Вы сами сказали - двадцать три часа. Сутки ещё не прошли, - напомнил упырь, извлекая на свет горсть золота и маленького "чубайса".
- А я не тороплюсь, - заявил полицейский чин. - Я сначала проверю твои платёжные средства. Ты подозрительный тип, так что я буду проверять очень тщательно. На это может уйти уйма времени.
- Хорошоо, пять процентов, время дороже, - вздохнул упырь, осторожно добывая из подсумка нечто, тщательно завёрнутое в вощёную бумагу.
Козла скрутило от ненависти. Он понимал, что через пару минут умрёт, умрёт мучительно и скверно. И последнее, что ему суждено увидеть перед смертью - так это двух мерзавцев, делящих его кровное добро. Нажитое непосильно-честными трудами.
- Что это? - заинтересовался полицейский и протянул руку. - Дай сюда!
- Это опасный артефакт, он не выносит влаги, - отвёл его руку Намба Сикс.
- Разверни немедленно! - тон герра Хозеншайзер не предвещал ничего хорошего.
Намба Сикс со вздохом зашуршал бумагой.
Попандопулос напрягся. В бумажке был "карбид" - артефакт довольно стрёмный и опасный. Особенно разрушительным он становился при соприкосновении с водой. Зато это обстояльство давало козлу шанс уйти красиво, прихватив с собой ещё и этих двоих.
Септимий сбил во рту слюну, дождался, пока мутант развернёт бумажку - там был невзрачный на вид серый камушек - и прицельно плюнул.
Если бы он попал, на этом история и закончилась: "карбид" такого размера разнёс бы помещение в мелкую щепу. Но Септимий промахнулся: плевок шлёпнулся на пол. На камень попала всего пара капель. Вместо мощного взрыва из артефакта со свистом вырвалась струя вонючего пара - прямо в физиономию криминальсекретаря.
- Мерзавец! - закричал полицейский, и схватил Намбу Сикса за горло. - Ты это подстроил!
- Х... ххеррр Ххххозен... - зашипел удушаемый, задрыгал ногами и что-то задел. Этажерка пошатнулась. Вниз полетел горшок и тюкнул служилого по плечу. Тот зарычал от ярости и впился в шею мутанта толстой кровососью.
Попандопулос замер, отчаянно надеясь на чудо.
Впервые за этот несчастливый день козлу повезло. Пьяный и гневный полицай неудачно пихнул этажерку. Та затряслась. Каменная жаба сдвинулась, зависла на краешке, и, наконец, величественно пизданулась прямо на темечко сановного коррупционера. Тот дёрнулся и затих. Затих и его противник, задавленный мясистым упыриным телом.
Козёл не стал ждать, пока враги придут в себя и с новыми силами примутся за него. Он изо всех козлячьих сил вытянул шею, дотянулся зубами до края тряпки, стягивающей его предплечье, и принялся её рвать, отдирая полоски ткани. На это ушло минут пять, но в конце концов ему удалось высвободить конечность. Дальше дело пошло веселее - он добрался до кинжала в бедре и быстро расхерачил им путы.
Как выяснилось, он был привязан к странному предмету наподобие столба с поперечиной. Даже в лунном свете было видно, что дерево очень, очень старое - и, судя по запаху, чем-то пропитанное. На поперечине чернели буквы - "KATYN". Ниже виднелись полустёртые квадратики - следы работы шредеров-буквоедов. Козёл понял, что вещь дохомокостная и почувствовал нечто вроде уважения к старине.
Тут лежащий под герром Хозеншайзером мутант дёрнулся. Козлу это не понравилось. Немного подумав, он нагнулся и перерезал обоим глотки, - мимоходом отметив, что старые привычки быстро возвращаются. После чего тщательно обшмонал трупы.
У Намбы Сикса с собой не было ничего стоящего: немного золота, чековая книжка и служебное удостоверение на имя Бориса Шестера, гауптвахтмейстера в отставке, ветерана-инвалида мунициальной службы четвёртой категории, имеющего право на соответствующие статусу льготы. Герр Хозеншайзер, напротив, носил с собой увесистый кошель, целую кипу разнообразных документов (все именные, с вычурными печатями и тщательно вырисованными портретиками господина криминальсекретаря), платиновую зажигалку с гравировкой "От неравнодушных коллег", скидочную карточку кафешантана "Под бубном" и сложенную вчетверо записку от некоей Сисси, судя по отдушке и фривольной розовой бумаге - мандалайки. Покойник был явно не дурак пожить. Деньги козёл забрал, а потом, подумав, прихватил и бриллиантовые запонки, украшавшие запястья покойного криминальсекретаря. Он прекрасно понимал, что камни хранят ауры убийцы и жертвы, но решил, что сможет их сбыть где-нибудь подальше от Бибердорфа. Вернуться сюда ему было не суждено при любом раскладе.
Потом он осмотрел оба помещения. Никаких особых сокровищ, увы, не обнаружилось, кроме разве что банки с притёртой крышкой и полусодранной этикеткой, на которой можно было прочесть слова "...лонгированного действ...". От банки шёл слабый химический аромат. Козёл его вспомнил - и открывать крышку не стал. Ещё он нашёл на магазинной полке собственный меч и тросточку, уже с ценниками. Разозлившись на такое нахальство, козёл в сердцах шваркнул об пол ту самую чернильницу, коей некогда бахвалился владелец заведения. К его удивлению, из чернильницы выкатилась монетка - золотой соверен старинной чеканки. Хозяйственный Септимий не поленился его поднять и отправить в подсумок.
Теперь нужно было уходить. Попандопулос решил это сделать красиво.
Козёл нашёл небольшой медный тазик, набрал воды, поставил на табуретку. Прикрыл его листом тонкого вощёного картона с прилавка и положил сверху "карбид" - слегка надтреснутый, но всё ещё, как он надеялся, годный. Под табуретку он насыпал ворох бумаги и всякого горючего хлама. Последний раз осмотрелся, примостил за спиной ножны, подцепил подсумки. Попрыгал, проверяя, хорошо ли всё сидит. Щёлкнул зажигалкой герра Хозеншайзера, поджёг бумагу. На всякий случай подпалил ещё и занавеску, а зажигалку оставил гореть под этажеркой. Вышел, прикрыв дверь, и пошёл - быстро, но не переходя на бег - вдоль Brustdrüsentumorstrasse, стараясь держаться в лунной тени.
Расчёт козла был прост - на бумагу рано или поздно упадёт что-нибудь тяжёлое или горящее, и камень окунётся в воду. Будет большой бабах. Ну или не будет. В таком случае своё дело сделает огонь. Так или иначе, когда господин Пиздаускас вернётся, его будут поджидать лишь угольки да головешки.
Он пересёк Galaktosediabetestrasse и собирался нырнуть в давно присмотренную на всякий случай подворотню, когда за спиной грохнуло.
Глава 47, в которой почтеннейший из наших героев сначала пытается следовать древним традициям, а в итоге пополняет команду
